— Без дела в храм не ходят, — Мо Юньсюань плотнее закутался в свой черный мех, полностью откинувшись на спинку стула. Его черные глаза ярко сияли, он смотрел прямо перед собой. Его черные, как тушь, волосы обрамляли решительные черты лица и прямо ниспадали вдоль широкой спины.
Нин Ван странно дернул уголком губ и вынул из-за ворота желтый доклад. — Доклад Помощника Министра доходов Цао Юя Императору был перехвачен моими людьми. Посмотри сам.
Вещь быстро вылетела. Он поднял руку, ловким движением, и доклад уверенно лег в его ладонь. Неторопливо развернув его, он взглянул на Нин Вана с насмешливой улыбкой: — Незаконный перехват доклада чиновника двора Императору — это смертный приговор.
— Этот чертов старик, — Мо Юньсюань опустил голову. Спустя долгое время по его лицу скользнула тень мрачности. Затем он закрыл доклад, небрежно бросил его на письменный стол, поднял голову и равнодушно произнес: — Ты ведь неплохо справляешься с такими людьми? В прошлый раз Великий Учёный из Академии Ханьлинь был полностью разорен, кто-то умер, кого-то сослали. Слышал, в той семье была незамужняя госпожа, которую ты отправил в Опьяняющий Ветер Весны. Что, теперь стал мягкосердечным?
— Знаешь, кто стоит за этим делом?
Увидев, что Мо Юньсюань молчит, его спокойные черные глаза излучали глубокий свет, и он добавил с полной насмешкой: — Твой дорогой тесть, Правый Канцлер нашего Мусюаня.
Он изогнул уголок губ, спрятал руки в рукава, выглядя совершенно уверенным. — Ну как, тоже собираешься разорить его семью или отправить его дочь, твою Ванфэй, в Опьяняющий Ветер Весны, чтобы она стала главной красавицей?
— Что собираешься делать? — Спустя долгое время раздался холодный вопрос. Его взгляд был глубоко устремлен куда-то в угол стола, нефритовый перстень отражал мерцающее пламя в жаровне.
— Набирать солдат, да? Всегда лучше по одному.
Небесная Обитель.
— Ванфэй спит? — У двери раздался холодный низкий голос.
— Докладываю Вану, да.
— Перед сном она поела?
— Поела, но... у Ванфэй, кажется, плохой аппетит, — голос служанки внезапно стал тише.
В темноте Мо Юньсюань равнодушно перевел взгляд, заложив одну руку за спину, а другой осторожно толкнул дверь. В комнате горела лишь одна мерцающая свеча. Вероятно, слуги потушили лишние свечи, боясь потревожить отдых господина. При слабом свете одна сторона полога была подхвачена, создавая ряд роскошных и извилистых изгибов.
На кровати лежало спящее лицо, чистое и прекрасное, словно высеченное из нефрита, как у младенца. Бледные брови, словно туман в сумерках, густые ресницы, изогнутые вверх, обладали невыразимой тонкой красотой, как и слегка приподнятые розовые губы под маленьким кончиком носа.
С каждым вдохом разливался тонкий аромат, одна изогнутая, нежная, как корень лотоса, рука лежала снаружи, на мягком парчовом одеяле.
Мо Юньсюань сел на край кровати. Его черные глаза пристально смотрели на спящую на кровати девушку. Он осторожно поднял ее руку, лежавшую на холодном воздухе, и убрал ее под одеяло.
— Матушка... матушка... — Мягкие губы бессвязно шептали. Выражение лица Мо Юньсюаня застыло.
Его горячая большая ладонь нежно коснулась ее гладкого маленького личика. В тот же миг он не мог заставить себя убрать руку.
Его пальцы откинули черные волосы, рассыпавшиеся по ее лицу, и легкий, нежный поцелуй коснулся ее щеки. Жаль только, что Ся Цзыли совершенно не видела нежности и любви в его глазах в этот момент.
Она была его женой, Ванфэй, которую он выбрал сам. Он не позволит никому причинить ей ни малейшего вреда. Ни у кого не было такого права, и, конечно, такой возможности.
По мере того, как его нежное наступление становилось все более сильным, частые поцелуи ложились на ее ухо, шею, спускаясь все ниже.
— Нет. Не надо... — Человек под ним наконец начал реагировать. Ся Цзыли, говорящая во сне, протестовала, не в силах спокойно спать.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|