Поджав губы, я выдавила слабую улыбку: — Но я все равно благодарна ему за то, что он разобрался с Цай Фаньянь. Хоть мы и расстались, он все еще готов нам помогать... Он не такой уж и бессердечный...
Меня словно током ударило. В голове загудело, словно мне дали пощечину, лицо горело: — Инь Шань, Хэ Линьфэн помог мне, потому что... — У меня перехватило горло, не хватало духу сказать правду.
Инь Шань снова усмехнулась и легонько коснулась моего носа: — Ну и вид у тебя! Неужели так тронута? Да, он помог тебе, потому что я его попросила. Он же главный во Второй школе. Цай Фаньянь хоть немного должна считаться с его мнением. Только он мог уладить это дело. — Она потрепала меня по щеке и притворилась веселой: — Ладно, не надо трогаться, все в прошлом. Линьфэн – это уже пройденный этап.
Пройденный этап… Я опешила.
Она отвела взгляд и посмотрела на Фу Ци, тихо прошептав мне на ухо: — Этот дурачок только что за меня пил, я чуть от страха не умерла...
Я снова опешила. А когда посмотрела на нее снова, она уже шла к Фу Ци…
Инь Шань начала новые отношения, Линьфэн стал прошлым. Кажется, мне больше не нужно говорить ей правду, потому что Линьфэн – это тоже мое прошлое. Он больше не важен. Важно настоящее. Фу Ци любит Инь Шань, заботится о ней, Инь Шань счастлива. Этого достаточно.
А ко мне скоро вернется Ли Сюань…
Охотничьи игры
У Фу Ци действительно аллергия на пиво!
Вскоре его тело покрылось красной сыпью. Мы в панике отвезли его в больницу.
К счастью, его жизни ничего не угрожало. Все с облегчением выдохнули. Инь Шань, тронутая до слез, не отходила от Фу Ци ни на шаг.
Когда Фу Ци закончили ставить капельницу, была уже глубокая ночь. Юйчжэ попросил Фэн Цэ проводить меня домой. Я была полупьяна, голова немного кружилась, поэтому не отказалась.
Стояла глубокая ночь, фонари тускло освещали улицу. Слабый лунный свет озарял небольшой участок неба, усыпанного темно-синими звездами.
Я остановилась и, задрав голову, посмотрела на небо.
В голове невольно всплыл образ Ли Сюаня: глубокие глаза, розовые тонкие губы, мягкая улыбка… Что он сейчас делает?
Вспоминает ли он обо мне?
Теперь, когда у Юйчжэ есть возлюбленная, а Инь Шань нашла свою любовь, захочет ли Ли Сюань встречаться со мной?
Он никогда не признавался мне в любви, и я не говорила, что люблю его…
— Вань Синь?
Фэн Цэ осторожно позвал меня: — Ты можешь идти?
Если тебе плохо, я поймаю такси…
— Нет, — я покачала головой и вдруг почувствовала головокружение. Пошатнувшись, я потеряла равновесие. Фэн Цэ тут же поддержал меня: — Ты, ты лучше не двигайся. Я поищу машину… — Запинаясь, сказал он, слегка покраснев.
Я повернула голову и, прищурившись, посмотрела на него: — Что, ты тоже пьян?
Почему у тебя такое красное лицо?
Он слегка опешил, отвел взгляд и смущенно улыбнулся: — Я хорошо переношу алкоголь, как я могу быть пьян! Просто немного жарко… Хи-хи…
Я промычала в ответ и вдруг вспомнила о Яо Фанфан. Спросила его: — Тебе очень нравится Яо Фанфан?
Он внезапно замер, не ожидая, что я вдруг заговорю об этом.
Я спросила: — Что тебе в ней нравится?
Он снова опешил, смущенно почесывая голову: — Она, она довольно энергичная… Хи-хи…
— Понятно… А ты ей чем нравишься?
Он, хлопая глазами, посмотрел на меня, не ответив.
— Я слышала от Инь Шань, что ты очень хорошо к ней относишься, покупаешь ей одежду и обувь, покупаешь все, что она хочет, и всю стипендию отдаешь ей…
Я запнулась и невольно приподняла бровь: — У тебя дома много денег?
Его лицо вытянулось, на нем отразилось полное недоумение.
Только тогда я поняла, что сказала что-то не то. После новогоднего вечера отношение Фэн Цэ ко мне изменилось от симпатии до страха. Наши отношения были всего лишь обычными дружескими. Он не Юйчжэ, мне не стоило говорить ему такие вещи.
Помолчав немного, я вздохнула: — Ладно, надеюсь, она искренне тебя любит.
Фэн Цэ вздрогнул, его улыбка исчезла: — Искренне?
Я нерешительно сказала: — Яо Фанфан, она…
— Фэн Цэ!
Резкий крик, подобный раскату грома, заставил меня вздрогнуть. Я повернула голову и увидела перед собой разъяренное лицо Яо Фанфан. Затем она подбежала, схватила меня и повалила на землю…
— Ах ты, сука, осмелилась соблазнять моего парня!
Она ударила меня ногой, словно тяжелым молотом по пояснице. Было ужасно больно.
— Фанфан!
Фэн Цэ поспешно схватил ее: — Вань Синь перепила, я провожаю ее домой. Что ты тут устраиваешь?
Яо Фанфан с силой оттолкнула его, топнула ногой и выругалась: — Ты что, слепой?
Ты же только что обнимался с этой шлюхой!
Она замахнулась, чтобы снова ударить меня ногой, но Фэн Цэ тут же схватил ее, не давая ей приблизиться ко мне.
Она еще больше разозлилась, безумно завизжала, извивалась, трясла головой, а потом схватила Фэн Цэ за лицо…
Я была немного ошеломлена. На лице Фэн Цэ появились кровавые царапины, от боли он разжал руки, и Яо Фанфан набросилась на меня…
Эм…
Я никогда не дралась с девушками, и даже не видела, как дерутся девушки. Лишь смутно помнила, как в детстве мать Линьфэна дралась с незнакомой тетей. Обе женщины катались по земле, все в пыли, царапались, таскали друг друга за волосы, кусались, пинались и дергали… Тетя Лю была свирепой, как тигрица. Я несколько месяцев боялась ходить к Линьфэну домой…
Неужели сегодня я должна использовать приемы тети Лю, чтобы справиться с Яо Фанфан?
Не успела я прийти в себя, как раздался громкий хлопок, и обжигающая пощечина прилетела мне в лицо. Лицо горело, словно раскаленным железом… В тот момент я поняла того вульгарного парня, которому Инь Шань дала пощечину. Неудивительно, что он взбесился, как бешеный бык. Мне тоже захотелось отрастить рога и заколоть Яо Фанфан до смерти!
Я вырвалась вперед и, выругавшись, схватила Яо Фанфан за волосы и сильно дернула. Она жалобно закричала, а потом попыталась расцарапать мне лицо. Я отклонила голову, и ее ногти полоснули по моему уху, словно острым ножом. Мое ухо тут же онемело…
— Остановитесь, перестаньте, не деритесь…
— Фанфан, ты ошибаешься, Вань Синь действительно пьяна, она даже ходить не может, я просто ее поддерживаю…
— Вань Синь, прости, прости, Фанфан не хотела тебя бить…
Лицо Фэн Цэ исказилось от волнения, покраснев. Он метался между нами, пытаясь разнять нас. Если он хватал Яо Фанфан, то меня уже было не удержать, а если хватал меня, то Яо Фанфан снова набрасывалась…
Яо Фанфан не переставала ругать меня. От грязных слов мне хотелось разорвать ей рот. Вдобавок ко всему, опьянение давало о себе знать, в душе все кипело. Я использовала все свои силы, чтобы драться с ней!
Наконец, Яо Фанфан громко закричала: — Фэн Цэ!
Если ты, блин, не поможешь мне! Мы расстаемся!
Фэн Цэ запаниковал, тут же подбежал, чтобы схватить меня, но как только его рука коснулась моего плеча, раздался глухой удар, и он упал…
Эм… Чьи-то большие руки обняли меня сзади, крепко прижав к себе…
— Как вас двоих зовут, в каком классе учитесь?
Холодный голос Линьфэна раздался над моей головой. Я подняла голову и увидела его суровое лицо.
— А ты кто такой?
— Парень Вань Синь?
Яо Фанфан насмешливо усмехнулась: — Твоя сучка-подружка та еще штучка, соблазняет моего парня. Тебе рога наставила, а ты и не знаешь.
Лицо Линьфэна потемнело, его брови взметнулись вверх, а глаза вспыхнули холодом.
Фэн Цэ с трудом поднялся, но не успел он заговорить, как Линьфэн ударил его кулаком. Фэн Цэ с воплем упал к ногам Яо Фанфан, из уголка его рта потекла кровь…
Это… Фэн Цэ ни в чем не виноват, бить нужно не его!
Яо Фанфан побледнела от страха, отступила на шаг, открыла рот, но не осмелилась больше ничего сказать.
— Если не хочешь в больницу, дай себе две пощечины в знак извинения, — голос Линьфэна был холодным, как лед, от него веяло атмосферой жестокости.
Фэн Цэ и Яо Фанфан застыли. Я тоже была в шоке. Все мы современные люди, самобичевание – это…
— Линьфэн, хватит, это недоразумение… — Я схватила его за руку, боясь, что он снова ударит Фэн Цэ…
Он повернул голову и посмотрел на меня, в его глазах читалась жалость, а брови были сдвинуты в «川».
Превозмогая боль в лице, я подарила ему улыбку: — Со мной все в порядке, просто перепила и захотела подраться, я же не пострадала… — Он замер, в его глазах отразилась моя улыбка, а резкие черты лица смягчились.
Я быстро подмигнула Фэн Цэ. Фэн Цэ поспешно потянул Яо Фанфан, чтобы извиниться передо мной. Яо Фанфан хоть и не хотела, но под давлением обстоятельств ей пришлось признать поражение и опустить голову…
— Дайте себе пощечины, — Линьфэн даже не взглянул на нее, холодно произнося слова.
Эм… Яо Фанфан почувствовала себя униженной, в ее глазах вспыхнула ненависть.
Я невольно вспомнила, как она, стоя у здания школы, ругалась, уперев руки в боки. Меня охватил озноб, и я поспешно сказала: — Не нужно, если девочке распухнет лицо, она будет некрасивой…
Линьфэн нахмурился и посмотрел на меня. Я снова мягко улыбнулась ему… Эх.
Неужели я торгую лицом, чтобы вымолить прощение для врага?
Тьфу!
На самом деле, я боялась, что Яо Фанфан затаит злобу и отомстит мне после этого… Худой мир лучше доброй ссоры.
После этой сцены Линьфэн перестал настаивать, и Яо Фанфан с Фэн Цэ, поддерживая друг друга, спаслись бегством…
Наступила тишина. Я все еще держала Линьфэна за руку и была ошеломлена. После нескольких ударов Яо Фанфан в голове все еще звенело, а мысли немного путались.
Линьфэн смотрел на меня, в его глазах читались чувства, которые я не могла понять. Вдруг он подхватил меня на руки…
Мое сердце бешено заколотилось. Я сразу протрезвела: — Ты, что ты делаешь? Тут улица, отпусти меня.
Он не слушал меня и, неся на руках, дошел до скамейки на противоположной стороне улицы. Свет фонаря бил мне в глаза. Я прищурилась. Его рука коснулась моей щеки. Там было немного опухло. Я болезненно простонала. Его красивые брови снова нахмурились.
— Как их зовут?
Линьфэн холодно произнес, в его глазах мелькнула жестокость.
Меня затрясло: — Ты, что ты хочешь сделать?
Он тихо усмехнулся, с мрачной улыбкой: — Я заставлю их пожалеть.
Пожалеть?
В голове тут же пронеслись слова «изнасиловать и убить»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|