Глава 1: Мертворождённый (Часть 2)

Все прекрасно понимали, что нынешний император Великой Цинь изначально был глупцом, почти двадцатилетний человек, но все еще наивный, как семилетний ребенок. К тому же, императрица-мать рано умерла, и единственным, на кого он мог опереться в императорской семье, была его родная старшая сестра — Великая принцесса Жун Ань.

Хотя придворные с самого начала выступали против вмешательства женщин в политику, Император Сюань не мог управлять делами, и нельзя было просто смотреть, как он устраивает беспорядок на утренних аудиенциях. Чтобы заткнуть рот сплетникам, им пришлось выдвинуть Цинь Цзин.

На утренних аудиенциях она слушала доклады из-за ширмы, а во внутреннем дворце держала печать феникса и управляла всем. Хотя ей не присвоили дополнительный титул «Принцесса-регент», в сердцах придворных и подданных она уже заняла это место.

После слов Цинь Цзин Матушка Ли не посмела медлить, быстро согласилась и побежала внутрь передать сообщение.

Неизвестно, подействовали ли слова Цинь Цзин, но вскоре после того, как Матушка Ли вошла, чтобы передать указ, и вышла, они вдруг услышали изнутри радостные возгласы.

— Ах, родился, родился! —

Сердце Цинь Цзин сжалось. Ее руки, спрятанные в рукавах, крепко сжимали края, и она тайно молилась, чтобы это непременно был принц.

Она напрягла слух, внимательно ожидая, но после той вспышки радости Дворец Аньнин вдруг неожиданно затих. В одно мгновение жизнь словно угасла, наступила мертвая тишина.

Матушка Ли и Цин Юнь переглянулись. Сердце Цинь Цзин начало тонуть — потому что она так и не услышала плача ребенка.

— Я пойду посмотрю! — Прошло довольно много времени, прежде чем Матушка Ли пришла в себя. Она схватилась за подол юбки, но прежде чем успела шагнуть, акушерка, отвечавшая за роды, вышла с тяжелыми шагами, держа в руках сверток из желтой ткани.

В отличие от радостных лиц в семьях, где только что родился ребенок, лицо акушерки было в слезах и выражало глубокую печаль.

Цинь Цзин широко раскрыла глаза и тупо смотрела. Она чувствовала, что догадалась о чем-то, но изо всех сил заставляла себя отбросить эту мысль. Она просто смотрела, как акушерка обеими руками протягивает ей сверток с чем-то внутри.

Во всем дворце стояла гробовая тишина. Дворцовые служанки и матушки, которые до этого суетились, стояли по сторонам. Десятки взглядов были устремлены на нее.

Цинь Цзин вдруг захотелось развернуться и уйти, но ноги словно приросли к месту, не в силах сдвинуться ни на дюйм.

Она долго боролась, трижды поднимала руку, чтобы приоткрыть сверток и взглянуть, но каждый раз, когда рука достигала середины, она снова резко отдергивала ее.

К четвертому разу ее рука дрожала так, что было страшно смотреть, а лицо стало ужасным, сине-бледным.

— Принцесса, не смотрите, — акушерка, видя ее отчаянную борьбу, наконец не выдержала и разрыдалась, отчаянно произнеся: — Это мертвый плод!

Рука Цинь Цзин только коснулась уголка свертка, но она не успела схватить его. Акушерка уже плакала, опускаясь на колени.

Мертвый плод?

Цинь Цзин почувствовала, как мир закружился, ноги ослабли, и она чуть не упала со ступеней. К счастью, она схватилась за колонну рядом и едва удержалась.

— Это невозможно! — Матушка Ли изумленно расширила глаза и гневно закричала. Осмелившись, она подошла, приподняла желтую ткань, которую держала акушерка, взглянула и тут же заплакала, скорбно причитая: — Это истинное злодеяние! Императрица-мать, что же нам делать?!

Матушка Ли опустилась на колени у ног Цинь Цзин, схватила подол ее халата с фениксами и громко плакала от горя. Среди дворцовых слуг во дворе начался тихий ропот.

Цинь Цзин стояла растерянно, чувствуя, как в сердце становится все холоднее. Она вздрогнула, повернулась, чтобы посмотреть на абсолютно черную ночь, и пробормотала: — Неужели Небеса действительно не хотят защитить меня и Сюань’эра?

Как раз когда во Дворце Аньнин собирался начаться хаос, из-за пределов двора торопливо подошел человек. Он был худощав, держал в руке опахало и двигался стремительно.

Пришедшим был Гуань Хайшэн, близкий слуга покойного императора, а ныне главный евнух при Цинь Сюане, можно сказать, всесильный главный управляющий во дворце.

Все эти годы он неотступно находился при Цинь Сюане, прислуживая ему в повседневных делах. А теперь, посреди ночи, он прибежал сюда один — сердце Цинь Цзин встревожилось. Матушка Ли, стоявшая на коленях у ее ног, перевела взгляд и уже поднялась, чтобы встретить его.

В прежние годы, когда покойный император был еще жив, Гуань Хайшэн был его фаворитом, а Матушка Ли — доверенным лицом императрицы. Во дворце всегда находились люди, которым приходилось опираться друг на друга, поэтому у них были некоторые личные связи.

— Зачем пришел главный управляющий? — Матушка Ли отвела Гуань Хайшэна на шаг в сторону и обменялась с ним взглядом. Цинь Цзин быстро подошла следом, взволнованно спрашивая: — Случилось что-то с императором?

— Нет! — Гуань Хайшэн убрал опахало и почтительно поклонился Цинь Цзин.

Услышав, что с Цинь Сюанем все в порядке, Цинь Цзин вздохнула с облегчением.

Из-за дела с ребенком ее разум был в смятении и никак не мог прийти в себя. Когда она очнулась и увидела, что Гуань Хайшэн все еще стоит перед ней в этой поклоненной позе, у нее возникло дурное предчувствие.

— Что именно случилось? — спросила она, силясь сохранить спокойствие. Ее холодные ладони были слегка влажными.

— Ваше Высочество Принцесса, — начал Гуань Хайшэн, затем замялся, словно не решаясь говорить дальше, и только потом продолжил: — Только что доложили стражники дворцовых ворот. Сказали, что Принц Ло привел людей и окружил все четверо дворцовых ворот, не пропуская никого ни внутрь, ни наружу. Даже евнухов, отвечающих за закупки во дворце, развернули.