Глава 9

Глава 9

Система прошла путь от шока и недоверия до полного оцепенения.

Кажется, она перестала понимать мир молодежи.

Насколько она могла судить, этот малыш целыми днями только и делал, что ел, играл и спал, а когда Цзян Хунюань возвращался домой, ходил за ним хвостиком, постоянно твердя «братишка то, братишка сё». Никакими серьезными делами он не занимался.

И она ясно помнила, что Цзян Хунюань никак не реагировал на приставания малыша. Сначала он морщился от того, как Цзайцзай к нему липнет, и холодно отталкивал его, но Цзайцзай был настойчив, и Цзян Хунюань махнул на него рукой. Он мог спокойно писать свой детектив, даже когда малыш висел у него на шее.

Так что же все-таки творилось в голове у этого Цзян Хунюаня?

Она не понимала. Она была в шоке.

Пока Система пребывала в экзистенциальном кризисе, Цзайцзай снова спросил: — А что я могу купить?

Система все еще не отошла от череды уведомлений о начислении баллов и, пребывая в каком-то трансе, открыла ему доступ к магазину.

— Вау! Эта зефирка выглядит так вкусно! А еще Цзайцзаю нравится этот плюшевый мишка...

У Цзайцзая разбежались глаза. Но, увидев цены под товарами, он погрустнел. Ему уже пять лет, бабушка научила его считать, и он понимал, что ему это не по карману.

Пока Система размышляла, в чем проблема — в ней самой или в настройках системы, — она услышала сигнал об успешной покупке.

Система тут же пришла в себя и посмотрела на данные.

Система: !!! Что этот малыш опять натворил?!

Он потратил кучу баллов на какую-то аляповатую тетрадь!

Неизвестно, какой чудак с извращенным вкусом создал эту тетрадь. Обложка была пестрая и безвкусная. В общем, кроме детей возраста Цзайцзая, никому бы эта тетрадь не понравилась. Никому!

Включая их, системы.

Функции у нее тоже были так себе: удаление записей, история изменений, заметки — почти как в электронном блокноте. Ах да, еще ее можно было носить с собой, как некое портативное пространство, но и в этом не было никакого смысла. В современном мире все пользуются телефонами и компьютерами, и мало кто делает записи на бумаге. Поэтому эта тетрадь всегда была залежалым товаром в системном магазине.

Этот малыш потратил десять тысяч баллов на какую-то дурацкую тетрадь! Система чуть не лопнула от злости!

А малыш радостно заявил: — Я подарю тетрадь братику, он обязательно обрадуется!

Да ни за что! Система уже представляла себе недовольную гримасу Цзян Хунюаня.

Только что Система радовалась, что ей, кажется, достался перспективный носитель, а в следующую секунду снова убедилась, что ее носитель — просто маленький ребенок, ничего не смыслящий в жизни. У Системы разболелась голова.

Нет, она попалась на его удочку. Сейчас дело не в том, купил он залежалый товар или нет.

(Я же сказала тебе купить что-нибудь, чтобы помочь брату прогнать хулиганов! А ты потратил баллы на эту ерунду! Что теперь будет с твоим братом?!) — возмущенно воскликнула Система.

— А зачем тратить баллы на какие-то штуки? — недоуменно спросил Цзайцзай.

Тратить?!

Этот малыш еще смеет говорить о тратах! Кто тут, собственно, тратит?! Система решила больше не разговаривать с ним.

Система промолчала. Цзайцзай, не обращая внимания на ее игнор, пристально посмотрел на ухмыляющегося парня перед собой. Казалось, он что-то задумал.

Если бы бабушка Цзайцзая была здесь, она бы сразу поняла, что означает это выражение лица.

— Уа-а-а-а! — раздался громкий плач Цзайцзая. Все замерли.

Цзайцзай был очень послушным ребенком и почти никогда не плакал. Даже когда он падал, ошибался или его обижали, он все равно улыбался. Бабушка боялась, что из-за такого характера ему будет трудно в жизни, и сказала, что, если он столкнется с неприятными людьми или ситуациями, с которыми не сможет справиться, он может попробовать поплакать.

В конце концов, плакать хоть и стыдно, но иногда полезно.

Как сейчас, например. Плач Цзайцзая привлек внимание всех, кто ждал автобус на остановке.

Хотя некоторые и заметили, как компания Сунь Чуаня задирает Цзян Хунюаня и Цзайцзая, они решили не вмешиваться, посчитав, что это не их дело, тем более что ничего серьезного не происходило.

Но сейчас малыш плакал так горько, что казалось, он вот-вот задохнется. А этот верзила Сунь Чуань чуть ли не тыкал телефоном ему в лицо, снимая что-то, пока его дружки держали старшего брата. Было очевидно, что они нападают толпой на одного и обижают слабого. Все посмотрели на них с осуждением.

К ним подошла девушка в очках: — Сунь Чуань, что вы делаете? Хотя это и не территория школы, но ты все равно обижаешь одноклассника и... — она посмотрела на малыша, у которого от слез покраснели глаза и нос, и на ее лице появилось сочувствие. Поправив очки, она продолжила: — ...обижаешь слабого. Если вы немедленно не отпустите их, я позвоню учителю. И, кстати, у меня есть номер твоего отца. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что его почти восемнадцатилетний сын издевается над маленьким ребенком на улице?

Это была Гуань Сяошуан, староста класса Цзян Хунюаня и Сунь Чуаня. Она хорошо училась и обладала сильным характером. Даже такие хулиганы, как Сунь Чуань, немного побаивались ее. Услышав, что она упомянула его отца, Сунь Чуань изменился в лице и отпустил Цзайцзая.

— Я просто увидел, какой он милый, и решил пошутить, — Сунь Чуань заискивающе улыбнулся и подмигнул своим приятелям.

Под осуждающими взглядами окружающих компания Сунь Чуаня, поняв, что ситуация выходит из-под контроля, поспешно ретировалась.

Как только Цзян Хунюаня отпустили, он бросился к Цзайцзаю и, присев на корточки, внимательно осмотрел его, проверяя, не ушибся ли он.

Видя, что кто-то заступился за брата, Цзайцзай перестал плакать. Когда брат подошел к нему, он всхлипнул и потянулся к нему, просясь на руки.

Цзян Хунюань нахмурился, немного отстранил его и, достав из кармана салфетку, вытер ему заплаканное личико.

Когда лицо Цзайцзая было чистое, он снова потянулся к Цзян Хунюаню. На лице Цзян Хунюаня промелькнуло выражение беспомощности, но он больше не отталкивал его.

— Это твой брат? — спросила Гуань Сяошуан, наблюдая за ними.

Любой нормальный человек понял бы, что они, скорее всего, братья, а все эти разговоры про внебрачного сына — полная чушь. Она не настолько глупа, чтобы верить в такие сказки. Впрочем, они действительно были похожи, только один был от природы хмурым и неприступным, а другой — милым и непосредственным. Но вместе они смотрелись удивительно гармонично.

Цзян Хунюань поднял на нее глаза. Обычно он не общался с Гуань Сяошуан, но сегодня она помогла его брату, и он решил проявить немного терпения: — Да.

Сказав это, Цзян Хунюань снова закрыл рот, вернувшись к своему обычному молчаливому состоянию. Гуань Сяошуан тоже не знала, о чем говорить с этим немногословным одноклассником. Между ними повисла неловкая тишина.

— Спасибо, сестренка! — Цзайцзай высунул голову из-за плеча Цзян Хунюаня и мило улыбнулся Гуань Сяошуан.

— Кхм, — Гуань Сяошуан смущенно поправила очки. С одноклассниками она могла вести себя строго, как и положено старосте, но как можно хмуриться, глядя на такого милого малыша?

— Как тебя зовут? — ее голос смягчился.

— Меня зовут Цзай... Сестренка, можешь звать меня Чэньчэнь, — Цзайцзай помнил слова Системы. Да и вообще, достаточно того, что брат знает его настоящее имя.

— Чэньчэнь, если эти мальчишки снова будут тебя обижать, скажи мне, я их прогоню.

Цзайцзай, склонив голову набок, задумался: — Сестренка, а если они будут обижать моего братика, ты тоже прогонишь их?

Цзян Хунюань, услышав это, замер и посмотрел на Цзайцзая, но ничего не сказал.

Гуань Сяошуан не ожидала, что он спросит об этом. Неужели Цзян Хунюань рассказал брату о том, что происходит в школе?

Впрочем, что может понимать такой маленький ребенок? Разве что состояние Цзян Хунюаня настолько ухудшилось, что это стало заметно даже малышу.

Она несколько раз перевела взгляд с одного на другого, а затем сказала: — Конечно. Если они действительно поступают неправильно, я, как староста, обязана защищать своих одноклассников.

Она слышала слухи о Цзян Хунюане. Те парни только и делали, что сплетничали за его спиной и ехидничали. А Цзян Хунюань ни с кем не разговаривал, поэтому серьезных конфликтов не возникало. Она не придавала этому большого значения. Но если эти события действительно так беспокоят Цзян Хунюаня, что мешают ему учиться и жить, то не только она, но и учителя не останутся равнодушными.

Получив обещание Гуань Сяошуан, Цзайцзай радостно улыбнулся: — Сестренка, ты такая хорошая! Держи конфетку!

С этими словами Цзайцзай достал из кармана две конфеты, которые ему дали учительницы, и протянул их Гуань Сяошуан.

Гуань Сяошуан обычно не ела сладкое, но, опять же, кто может отказать такому милому малышу? Она взяла конфеты и пощипала его за пухлую щечку.

Цзян Хунюань посмотрел на нее и, взяв малыша на руки, встал, невольно увеличивая дистанцию между ними.

Как раз подошел автобус. Цзян Хунюань кивнул Гуань Сяошуан и зашел в автобус вместе с Цзайцзаем.

Гуань Сяошуан сквозь окно увидела, как малыш радостно машет ей рукой, и тоже не удержалась от улыбки, помахав ему в ответ.

Автобус тронулся и отъехал от остановки.

Когда Гуань Сяошуан скрылась из виду, Цзайцзай опустил руку и хотел снова обнять брата за шею.

Но Цзян Хунюань уклонился и спросил: — Тебе понравилась эта девушка?

Цзайцзай кивнул.

Глаза Цзян Хунюаня едва заметно потускнели.

— Но больше всех я люблю братика! — Цзайцзай серьезно посмотрел на Цзян Хунюаня. — Братик — самый лучший братик на свете.