— Ты даже купить продукты нормально не можешь, вечно ошибаешься в расчётах! На что ты вообще годишься? Только и знаешь, что есть за чужой счёт! Зачем тебя вообще в школу отдали, если ты даже считать не умеешь? Лучше бы оставили тебя в деревне коров пасти! Вечно только и делаешь, что ревёшь! А ну быстро иди и верни деньги!… — Что?! Не пойдёшь? Так это ты ещё и права, что обсчиталась? А ну марш отсюда! Посмотрим, как ты не пойдёшь!… Идёшь или нет? Бестолочь! — (Результат похода был предсказуем: кто станет признавать свою вину? Вот она, горькая доля простого человека: даже копейка — целое состояние.)
— Что?! Ключи потеряла? Если из дома что-то пропадёт, значит, это ты воров привлекла, транжира! Иди и найди их, пока не найдёшь — есть не будешь!… — Не нашла? Ладно, тогда получишь на экзаменах две сотни, а если хоть на балл меньше — с живой шкуру спущу! — (В тот раз Го Юньчжоу действительно получила две сотни — единственный раз за всю свою школьную жизнь.)
— Такими оценками и хвастаешься? В городе нужно 70 баллов, чтобы сдать, в столице провинции — 80, а в Пекине — все 90! Тебе до такого уровня ещё расти и расти! Среди зайцев и лиса — княжна! Сравни-ка себя со столичными учениками! — (Позже Го Юньчжоу поступила в университет в Пекине, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что слова отца про 90 баллов — чистый вымысел.)
…
Так продолжалось годами. Родители никогда не задумывались о причинах отчуждённости дочерей, считая их, как и все вокруг, странными. Если бы не беспрецедентная вспышка гнева Го Юньчжоу на втором курсе университета, Го Юймэн продолжала бы страдать. В тот раз Го Юньчжоу, доведённая до отчаяния, перекричала родителей, и те, ошеломлённые, замолчали, уставившись друг на друга. Тогда она смогла высказать всё, что накопилось у неё на душе:
— Сравнивать, сравнивать! До каких пор это будет продолжаться? Вам никогда не надоест?!… Сначала сравнивали с теми, кто старше, потом с ровесниками, а теперь добрались до средней и начальной школы! Вы хоть понимаете, что сейчас всё по-другому? У других людей совсем иные условия! Вы когда-нибудь давали мне то, что есть у них? Только и знаете, что сравнивать, сравнивать, сравнивать! И всегда сравниваете наши недостатки с чужими достоинствами! Чем я хуже других?! Только и умеете, что хвастаться перед коллегами и лупить нас! Говорю вам: если бы я сама не хотела учиться, вы бы хоть забили меня до смерти — толку никакого! В нашем заводе мало примеров того, как побои не сделали детей послушными?! Я сыта по горло вашими хвастовством! Вы хоть раз сказали мне доброе слово? Я поступала в университет только с одной целью — сбежать от вас! Все мои достижения — результат моего собственного труда, когда вы меня чему-нибудь учили? Почему я выбрала университет так далеко? Потому что чем дальше от вас, тем лучше! Я больше никогда не хочу возвращаться в этот дом!…
Первой очнулась мать. Слова Го Юньчжоу привели её в ярость. — Убирайся! Не хочешь возвращаться? Да пожалуйста! Посмотрим, как далеко ты уйдёшь! Крылья выросли, да? Не смей мне дерзить! Ну и катись отсюда, раз такая умная! Навсегда! Думаешь, ты нас этим напугаешь? Без тебя проживём! Давно знала, что на тебя надежды нет! Вырастили тебя, неблагодарную! Вон отсюда! Прочь, чем дальше, тем лучше! С глаз долой — из сердца вон!…
Го Юньчжоу, заливаясь слезами, быстро собрала небольшой рюкзак и выбежала за дверь. Го Юймэн, очнувшись от шока, бросилась за ней, но сестра уже была далеко.
Го Юймэн нашла сестру на автобусной остановке и стала уговаривать её вернуться: — Сестра, пойдём домой! Ты же знаешь маму, у неё язык — бритва, а сердце — золотое. Она потом пожалеет о своих словах. Просто дай ей выпустить пар.
— Дело не только в этом, — покачала головой Го Юньчжоу. — Ты ведь тоже через это прошла, должна понимать. Знаешь, их поведение — это настоящее эмоциональное насилие! Я уже почти два года живу отдельно от них, но до сих пор вздрагиваю, когда вижу их улыбки. Боюсь сказать что-то не так и снова нарваться на скандал! Оглядываясь назад, я даже удивляюсь, как вообще выжила. Это же не жизнь была!
Го Юймэн вздохнула: — Но ты же знаешь, как им тяжело на заводе…
— И что, дети должны быть их боксёрской грушей из-за их некомпетентности? — возмутилась Го Юньчжоу. — Они вечно сравнивают нас с другими, мы для них просто средство поддержания престижа! Тебе ещё повезло, они хоть какое-то время занимались тобой в детстве, да и ты младшая.
— Мне-то разве легче? — вздохнула Го Юймэн. — Разве я могла остаться в стороне, когда тебя ругали? Даже если меня не трогали, я всё равно тряслась от страха. Конечно, их методы воспитания неправильные, но они всё-таки наши родители. Подумаешь, поссорились, с кем не бывает. Думаю, после сегодняшнего они задумаются над своим поведением. Не стоит так сильно злиться. Да и куда ты пойдёшь?
— Хм! — фыркнула Го Юньчжоу. — Они как раз на это и рассчитывают! Но времена изменились, я больше не ребёнок, которым можно помыкать. Не волнуйся, я сначала вернусь в университет. Заодно и уеду пораньше, пока не начался ажиотаж перед семестром.
Го Юймэн не знала, что произошло с Го Юньчжоу после её раннего возвращения в университет. Она знала только, что в октябре, на день рождения Го Юньчжоу, мать написала ей письмо, и после этого сестра возобновила общение с семьёй. Она сразу же сообщила, что у неё появился парень — тот самый, что присылал им новогодние открытки. Её одногруппник, Чжу Чжихуэй. Имя ничем не примечательное, но смелости ему было не занимать. Го Юймэн, улыбаясь, вспомнила, как выхватила тогда у сестры открытку. Она успела увидеть только три главных слова: «Я люблю тебя!». Парень, который осмелился сказать такое Снежной Королеве Го Юньчжоу, обладал либо невероятной уверенностью в себе, либо безрассудной храбростью. Го Юймэн восхищалась им. С тех пор Го Юньчжоу больше не просила у родителей денег. И без того экономная, она стала жить ещё скромнее, обходясь стипендией, пособием и заработком от репетиторства. Даже приезжая домой, она больше не оставалась на все каникулы. В год выпуска им предстояла практика в Шанхае, и на зимние каникулы Го Юньчжоу привезла Чжу Чжихуэя домой. Го Юймэн впервые увидела его — среднего роста, приятной наружности, немного детского вида, сдержанный и молчаливый. Го Юймэн подумала: «Интересно, как они общаются, если оба такие молчуны? Неужели от скуки грибы выращивают?». Вечером она не выдержала и спросила об этом у сестры.
— На самом деле он очень общительный, — ответила Го Юньчжоу. — Просто с незнакомыми людьми неразговорчив.
— Почему ты выбрала именно его? — спросила Го Юймэн. Очевидно, что у красивой и умной Го Юньчжоу было много поклонников, и Чжу Чжихуэй явно не был самым завидным женихом.
Го Юньчжоу слегка улыбнулась: — Я люблю цветы и подарки, но важнее всего — внимание.
— А как он проявляет внимание? — с нескрываемым любопытством спросила Го Юймэн.
Го Юньчжоу бросила на неё косой взгляд: — У каждого своё понимание внимания, ты сама это поймёшь со временем. Главное, что рядом с ним я чувствую себя уважаемой. За все эти годы дома я такого никогда не испытывала.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|