— Нет, — сказала Се Юэхань. — «Железный петух» на этот раз был достаточно сдержан. Хотя он и покраснел от злости, но сдачи не давал, а просто потребовал, чтобы Тань Цзиньлун возместил ущерб. Но Тань Цзиньлун отказался платить. Дин Цзин несколько раз приходил к нему в комнату, требуя компенсации, но Тань Цзиньлун его полностью игнорировал. Они начали толкаться, и в итоге завязалась драка.
— Но как Дин Цзин мог так опрометчиво поступить? Сейчас же у него испытательный срок перед вступлением в партию. Как бы они ни ссорились, зачем же доводить до больницы?
Се Юэхань немного поколебалась, а потом сказала: — Дин Цзин говорит, что Тань Цзиньлун, понимая, что проигрывает драку, ударил его… — она запнулась, — …в пах. Дин Цзин не стерпел боли и набросился на него.
Го Юймэн удивленно посмотрела на Се Юэхань. Очевидно, эту информацию Се Юэхань получила от Да Хуана, и ей можно было доверять. Но такие подробности, конечно, не должны были знать девушки. Поэтому все дружно осуждали Дин Цзина за агрессивное поведение и поддерживали «борца» Тань Цзиньлуна, который «доблестно пострадал» и теперь лежал в больнице.
— Этот Тань Цзиньлун, — презрительно сказала Се Юэхань, — на всех поэтических вечерах только и делает, что хвастается. Вечно важничает и задирает нос, меня он просто бесит. Не то чтобы я судила по внешности, но посмотри, даже дерется, как уличный хулиган. Настоящий нахал и бездельник! Одним словом – заслуживает, чтобы его поколотили!
Го Юймэн тихонько рассмеялась и согласилась: — Да, он мне тоже неприятен.
Се Юэхань тоже улыбнулась. — Впрочем, Дин Цзина тоже не стоит жалеть. По-моему, это просто ссора между недостойными людьми. Слушай, Юймэн, что-то странное творится у вас в группе. Парни с разных этажей враждуют, как кошка с собакой, а девушки, кажется, тоже не очень ладят.
— Просто небольшие разногласия, — отмахнулась Го Юймэн, меняя тему разговора. — Можно мне взять эту книгу на несколько дней?
— Конечно, — с готовностью согласилась Се Юэхань.
По правде говоря, у Го Юймэн не было хорошего мнения ни о Дин Цзине, ни о Тань Цзиньлуне. Впервые она обратила внимание на Тань Цзиньлуна на втором курсе, на уроке политологии. Преподаватель решил провести эксперимент и устроил дебаты. Все студенты разделились на две группы, каждая из которых должна была подготовить аргументы за и против предложенного тезиса. Затем восемь добровольцев должны были провести публичные дебаты. Преподаватель объяснил основные правила. Хотя студентам не хватало опыта и их аргументы были наивными, дебаты шли более-менее нормально. Перевес, конечно, был на стороне группы, защищавшей тезис. Вдруг один из студентов, выступавших против, вскочил и выругался: «Вам что, уши заложило? Я же только что сказал…». Вторая группа, конечно, не осталась в долгу, и в аудитории поднялся шум. Дебаты были прекращены из-за грубого нарушения правил. Первым, кто начал ругаться, был Тань Цзиньлун, считавший себя звездой университетского поэтического клуба. Вскоре после поступления Го Юймэн услышала о его «талантах»: он опубликовал несколько статей в журналах, писал стихи, был членом клуба «Синяя птица» и особенно любил произведения Лу Синя. Однако все эти достижения не впечатлили Го Юймэн. Ей никогда не нравились произведения Лу Синя: простые мысли он выражал сложным языком, заставляя студентов зубрить непонятные фразы. А его едкие и резкие высказывания только раздражали Го Юймэн. Позже она прочитала произведения Лян Шицю, раскритикованного Лу Синем, и они показались ей гораздо более приятными и понятными. Она посчитала забавным, что учебники по литературе напоминали ей историю о человеке, который делал зарубку на лодке, чтобы потом найти упавший за борт меч. Времена меняются, и современным студентам трудно понять чувства Лу Синя. По крайней мере, в случае с Го Юймэн, восхваление Лу Синя в учебниках привело к обратному результату. Насколько хорошо Тань Цзиньлун усвоил стиль Лу Синя, она не знала — она не читала его статей, — но высокомерное поведение Тань Цзиньлуна вызывало у нее лишь усмешку.
Первая встреча с Дин Цзином тоже была довольно забавной. Это случилось на первом курсе, во время новогоднего ужина группы. Го Юймэн оказалась с ним за одним столом. Она до сих пор не могла поверить, что этот рослый парень, под два метра ростом, боялся выдернуть вилку из розетки!
— Ой, вилка такая горячая, выдерни ее, пожалуйста, а то я… я боюсь обжечься, — Дин Цзин отдернул руку и как ни в чем не бывало попросил девушку сделать это за него.
Го Юймэн закатила глаза и выдернула вилку. — У тебя сухие руки, ты не получишь удар током! Где твоя логика?
— Хе-хе… ну… — Дин Цзин смущенно засмеялся. — Я с детства боюсь электричества, огня и всего такого…
Конечно, у каждого есть свои страхи, и не все парни бесстрашные. Позже Го Юймэн подумала, что была слишком резка с ним. Но в глубине души она понимала, что не может испытывать симпатию к парню, который боится даже выдернуть вилку из розетки.
На второй неделе пребывания Тань Цзиньлуна в больнице руководство факультета вынесло решение по поводу драки, которое вызвало большое недовольство у парней из комнаты на первом этаже и у девушек, во главе с Ли Сяомэй. То, что Тань Цзиньлуна не наказали, еще можно было понять, но наказание для Дин Цзина было слишком мягким. Секретарь Ли явно его покрывал. Дин Цзина обязали оплатить медицинские расходы и питание Тань Цзиньлуна в размере трехсот юаней, а также объявили ему выговор на факультете. Более того, секретарь Ли отклонил все обвинения в адрес Лу Юаня, который во время расследования пытался выгородить Дин Цзина. Все обвинения, включая списывание на экзамене по английскому языку (он чудом набрал ровно 60 баллов), подкуп судей на университетском футбольном матче (команда факультета механики заняла второе место) и распутное поведение (Лу Юань часто не ночевал в общежитии), были отклонены за недостатком доказательств. Секретарь Ли упорно стоял на своем, призывая парней с первого этажа не раздувать скандал. Приближалась сессия, и всем следовало сосредоточиться на учебе. А девушки, которые изначально не имели никакого отношения к драке между парнями, могли лишь возмущаться втихомолку.
В тот вечер, когда Го Юймэн и Дун Хуэйцяо вернулись в комнату, их соседки, собравшись за столом, ужинали и одновременно обсуждали поведение Дин Цзина и Лу Юаня. Девушки переглянулись и молча сели за стол, слушая, как соседки осуждают парней. Го Юймэн думала, что после стольких визитов в больницу у Тань Цзиньлуна должно быть как минимум сотрясение мозга или перелом. Однако до сих пор никто не видел никаких доказательств серьезных травм. Поэтому Го Юймэн втайне сомневалась в необходимости госпитализации Тань Цзиньлуна. Она подозревала, что его травмы не так серьезны, как все говорят, и он просто притворяется. Если это так, то его поведение и мотивы нельзя назвать благородными. Более того, если это не его собственная инициатива, то, возможно, кто-то специально раздувает скандал.
— Ну и что это такое? — возмущалась Цюй Яньпин. — Отделался легким выговором! Получается, драться – это нормально?
— Думаю, секретарь Ли его просто покрывает, — сказала Цзяо Мэнцзи.
— Хмф, — фыркнула Ли Сяомэй. — Конечно, ведь они – его любимчики.
— У секретаря Ли плохое зрение, — сказала Лю Ли. — Не видит, кого он там «выращивает». Один списывает, другой дерется. А такую отличницу, как наша Сяомэй, он не замечает. На самом деле, именно Сяомэй должна была первой вступить в партию.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|