Прошение об отставке

— Госпожа, госпожа, мы приехали, — сказала Тао Лю, откидывая полог кареты и обращаясь к задумчивой Гу Сяосяо.

Гу Сяосяо, очнувшись, огляделась по сторонам и спросила Тао Лю:

— Где… где шицзы Му?

— Шицзы Му покинул нас на прошлом перекрестке, — ответила Тао Лю. — Даже не знаю, о чем вы с ним говорили, что вы так задумались.

— Он рассказал мне кое-что очень важное, — пробормотала Гу Сяосяо.

— Что вы сказали, госпожа?

— Ничего. Пойдем скорее.

Гу Сяосяо направилась к Пинъянскому павильону, где жила ее мать. Обычно семья обедала именно там.

— Матушка, я вернулась из академии! — крикнула Гу Сяосяо, еще не войдя в зал.

— Гу Сяосяо, ты разве не знаешь, что матушка отправилась в гости к госпоже Лу, жене младшего смотрителя Императорского храма? — сидевший в зале Гу Усюань, закинув ногу на ногу и держа в руке чашку чая, с наглым видом сказал это.

Гу Сяосяо замолчала. Наверняка мать все еще сердилась из-за вчерашнего инцидента. Но сейчас Гу Усюань своим видом разжег в ней дух соперничества.

— А ты? Раз уж знаешь, что матушка уехала к госпоже Лу, почему ты здесь?

Гу Усюань смутился и промямлил:

— Ну я…

— Ладно, ладно. Перед отъездом матушка велела приготовить обед для нас двоих. Я попросил их подавать, — перебил его Гу Шии. — Поем, и мне нужно возвращаться на службу.

В конце концов Гу Усюань махнул рукой, меняя тему разговора. Слуги принесли еду, и они начали обедать.

Вернувшись в свой двор, Гу Сяосяо упала на кровать и стала обдумывать утренний разговор. Му Янь, скорее всего, не доверял ей и пришел проверить ее. Объяснить ему все до конца вряд ли получится, но время покажет, что она действительно не хочет иметь с ним ничего общего.

Погрузившись в размышления, Гу Сяосяо постепенно задремала, а затем и вовсе уснула. Тем временем у ворот ее двора мелькнула чья-то тень и быстро исчезла.

— Шицзы, третья госпожа Гу не проявляет никакого желания раскрывать информацию.

В Чайном доме Цинмин, самом большом чайном доме столицы Великой Ци, мужчина, стоя на коленях перед Му Янем, докладывал ему.

Му Янь молча поглаживал нефритовый кулон на поясе. Спустя некоторое время он взял чашку и сделал небольшой глоток, а затем неторопливо заговорил:

— Продолжай следить за ней. Если заметишь что-то необычное, сразу доложи.

Когда человек ушел, Му Янь подошел к окну, посмотрел на проходящих внизу людей и кареты и тихо произнес:

— Сделать вид, что ничего не было? Но я тебе не верю…

— Господин, я сегодня договорилась с госпожой Лу. Мы сверились с хуанли и решили, что послезавтра отправим сваху с предложением. А вы, господин, нашли подходящий момент, чтобы попросить императора об отставке? — спросила Пинъянская гуньчжу вечером, лежа в объятиях мужа.

— Младший смотритель Императорского храма, господин Лу, — человек честный и справедливый. Не думал, что мы породнимся с его семьей. Что касается военных полномочий, я все уладил за последние несколько дней. Завтра на утренней аудиенции я смогу обратиться к Его Величеству с прошением, — ответил Гу Хуай. В его голосе слышались усталость и смирение.

Пинъянская гуньчжу с беспокойством посмотрела на мужа. Она знала, о чем он думает, но как бы он ни был предан императору, ему не уйти от императорской воли.

— Не нужно так, господин. Покушение на наследного принца выглядит очень странно. И случилось оно как раз в такой момент… Кому не известно, что задумал император? Мне кажется, в Великой Ци грядут перемены. Если вы и дальше будете обладать военной властью, вас непременно втянут в эту борьбу.

Пинъянская гуньчжу сделала паузу, а затем, немного помедлив, добавила:

— У Пинъян маленькое сердце, она желает лишь здоровья и благополучия своему мужу и детям. Я видела слишком много взлетов и падений, и не хочу, чтобы наша семья Гу повторила судьбу «когда заяц убит, собак варят».

Гу Хуай посмотрел на жену, похлопал ее по руке и замолчал. Дожив до этих лет, он уже все понял, но в душе все еще теплилась надежда.

На следующее утро Гу Хуай надел придворное одеяние, взял с собой бинфу и отправился во дворец.

— Начинаем утреннюю аудиенцию! Если есть прошения, говорите. Если нет — расходимся, — объявил главный евнух, стоявший рядом с императором. Утренняя аудиенция началась.

— Ваше Величество, у меня есть прошение, — Гу Хуай сделал шаг вперед и почтительно произнес.

Император прищурился:

— О? И что же ты хочешь сказать?

Гу Хуай упал на колени:

— Сейчас на границах мир и спокойствие, нет внешних угроз. Я владею военной властью без должного основания. Я долго размышлял над этим и решил, что будет правильнее вернуть ее Вашему Величеству.

Как только Гу Хуай закончил говорить, присутствующие тут же начали строить догадки. Никто не ожидал, что Гу Хуай добровольно откажется от военной власти.

Император пристально смотрел на Гу Хуая, не говоря ни слова. Он знал, что этот чиновник предан своей стране. Но Третьему принцу сейчас нужна была хорошая репутация, а Гу Хуай, имевший множество заслуг, был идеальным кандидатом, чтобы помочь ему в этом.

Но если он сейчас отклонит просьбу Гу Хуая, как потом вернуть себе военную власть? Ведь если он сейчас откажет Гу Хуаю, то в будущем ему будет сложно использовать такой же предлог. А насильственное изъятие бинфу охладит сердца других старых чиновников.

Стоявший рядом Третий принц тоже несколько раз менялся в лице, но мог лишь наблюдать за происходящим, ожидая решения императора.

— В таком случае, я удовлетворяю твою просьбу! Военные полномочия временно передаются генералу. Когда наследный принц поправится, он возьмет их на себя.