Кошмар (Часть 3)

Кошмар (Часть 3).

Внезапно ощутив острую боль от удара клинком, Эль на мгновение был потрясён.

Но, увидев решительно сжатые губы нападавшей — девочки, которой не было и десяти лет, — он тут же понял истинную цель этой войны, развязанной людьми.

Он почувствовал, как жар, охвативший его от волнения в момент принятия решения, стремительно уходит вместе с кровью, стекающей по лезвию. Леденящий душу холод снова неотвратимо проникал во всё его тело.

— Вы… хех… что же я… наделал… — Эль услышал собственный голос, похожий одновременно на вздох, стон и холодный смешок.

Невиданная прежде слабость стремительно охватывала его сознание, чувство пустоты, словно высасывающее всю духовную и физическую силу.

Оно было настолько сильным, что он почти не мог даже подумать о том, чтобы использовать духов для самозащиты.

Эль закрыл глаза и безмолвно упал навзничь.

Девочка, напавшая на Бога, выполнив свою миссию, тут же разжала руку, отпустив рукоять кинжала, и тяжело упала на твёрдую землю. Её глаза, прежде горевшие ярким светом, постепенно мутнели и теряли фокус, но слёзы лились ручьём, падая на обгоревшие предметы рядом и поднимая лёгкий пар.

— Ради… вечного мира… ради… чтобы больше никого не убивали… ради… будущего… всех… — нежный и слабый голос девочки эхом разносился среди горячего дыма.

— …Прости.

Увидев, как взрослые подхватили Эля, отнесли его на поляну рядом с центральной областью и передали ожидавшим там войскам Союза, девочка медленно закрыла глаза и тихо перестала дышать.

Никогда не было никакой армии добровольцев, защищающих Бога, никогда не было никакой черты, которую не могли бы переступить верующие.

Ради общего светлого будущего люди объединились как никогда прежде, наперебой беря на себя грех и жертву.

Эль уже понял: разыграть перед ним трагедию о преданных верующих, готовых сражаться с собственными соотечественниками ради защиты Бога, не боясь смерти; дождаться, когда он спасёт «слабых» и приведёт их в центральную область; а затем позволить этим смертникам, добровольно принявшим на себя огонь своих же, нанести удар в спину и завершить великое дело — уничтожение гигантского дерева изнутри.

Вот в чём заключался истинный план людей.

Ведь если бы они продолжили лобовую атаку на защитный механизм, пришлось бы пожертвовать как минимум шестой частью населения мира, экономика была бы отброшена на сто двадцать лет назад. Такая ужасная цена привела бы к гуманитарной катастрофе и затормозила бы прогресс цивилизации. Естественно, они искали способ достичь цели меньшими жертвами.

Эль вспомнил, как, движимый старыми чувствами, отправился на границу Центрального леса, чтобы проводить Ифрит в последний путь, и там его случайно увидел один из людей.

За тысячи лет борьбы и интриг люди научились читать по лицам, поэтому легко заметили, что, хотя он так строго себя ограничивал и так твёрдо придерживался принципов,

он не мог быть таким же безупречным, как безжизненные правила.

Очевидно, разыграть уловку с самоистязанием перед Богом, не утратившим совести, с участием нескольких тысяч добровольцев было куда более безопасной и эффективной стратегией, чем бросать многомиллионную армию на прямое столкновение с гигантским деревом, у которого не было даже сердца.

Эль смотрел, как остатки «сил сопротивления» постепенно собираются вокруг него.

У этих людей были разные волосы и глаза, разный статус — от высокопоставленных военных и чиновников до юных студентов, от богатых торговцев до бедных крестьян, — но у всех был одинаковый ясный и твёрдый взгляд.

Они добровольно жертвовали своими жизнями ради далёкого идеала.

И даже своей честью.

По их мнению,

ради вечного мира нужно было сначала развязать последнюю войну.

Чтобы больше никто не погибал насильственной смертью, нужно было сначала совершить последнее убийство.

Ради счастья будущих поколений нужно было сначала пожертвовать всем, что есть у их поколения.

Пусть это было так подло и жестоко,

но в то же время так возвышенно и милосердно.

— Нет… на самом деле это не… — Эль хотел возразить, но из-за усиливающейся боли и слабости не мог связать слов.

Один из бойцов сопротивления стоял на коленях рядом с Элем и руками, на которых осталось всего по три пальца, с трудом расстёгивал сложные узлы на его воротнике.

Услышав невнятное бормотание Эля, он тут же стал действовать осторожнее.

— Господин Хис-Эль, наша вера в вас по-прежнему превыше всего. Лишь потому, что вы сами возложили на нас ответственность за улучшение мира, мы набрались смелости выполнить это любой ценой.

Он спокойно смотрел в глаза Бога и говорил с той же торжественностью и серьёзностью, с какой раньше произносил молитвы.

— Да будет цивилизация вечно существовать! — Он произнёс последние слова ежедневной молитвы так громко, как только мог, и перенёс руку, лежавшую на плече Эля, на его окровавленный воротник.

***

— Э?! Что с тобой?! — Внезапно почувствовав, как Эль задрожал, и ощутив неестественный, хаотичный поток воздуха, словно отталкивающий её, Дейст поспешно отпустила его и немного отступила.

Вернувшись после приготовления еды, Дейст увидела, что Эль, которого она оставила спокойно сидеть, прислонившись к дереву, теперь лежал на спине в мучительной позе и сильно кашлял, похоже, серьёзно захлебнувшись кровью.

Она тут же подбежала, чтобы помочь ему сесть, и хотела расстегнуть его воротник, чтобы облегчить дыхание.

Однако встретила невиданное прежде сопротивление.

Дейст с тревогой заметила, что Эль даже использовал для этого силу духов.

Сначала она подумала, что это из-за смятения, вызванного кошмаром, но потом кое-что поняла.

Девушка смущённо опустила голову, теребя пальцы. Алый румянец залил её щёки.

— Мм… не нервничай так, я хочу помочь, у меня нет никаких дурных намерений… Я больше никогда так не сделаю, обещаю! — Вспомнив свою «атаку» при первой встрече, Дейст начала понимать, почему Эль так резко отреагировал на её прикосновение к воротнику.

Но она не могла просто смотреть, как он страдает.

Заметив, что поток воздуха, созданный духами, на самом деле не был сильным, Дейст, проигнорировав сопротивление Эля, снова протянула руку.

Вернувшись в полулежачее положение, с расстёгнутым воротником, Эль наконец немного успокоился, и его дыхание выровнялось.