Глава 13 (2) (Часть 1)

Прибыв на почтовую станцию, Ши Сун спешился, подошел вперед и предъявил дорожный пропуск генерала. Солдат почтовой станции поспешно пригласил их войти и устроил на ночлег.

Чу Цинъян, держа Му Сяннин на руках, вышел из повозки. Глядя на нее, он видел, что она все еще крепко спит, совершенно не собираясь просыпаться.

— Приехали! — низким голосом сказал он.

Му Сяннин открыла сонные глаза, ее ресницы медленно захлопали, как перышки. У нее было ошеломленное выражение лица, как у безобидного зверька.

Она промычала в ответ, показывая, что услышала, затем снова прижалась к нему, закрыла глаза и продолжила спать.

Лицо Чу Цинъяна застыло. Все подчиненные автоматически опустили головы, притворяясь, что ничего не видят. Госпожа генерала осмелилась проигнорировать приказ генерала и продолжать спать. Это было... слишком дерзко.

Чу Цинъян не мог поверить. Эта женщина была беззаботной или действительно уснула? Ее поведение явно говорило о том, что она хочет продолжать лежать на нем, не желая идти самой. Неужели она приняла его за гамак?

Ему следовало бы отбросить ее, но он никак не мог решиться.

В неловкой тишине подошла Ча Эр и тихо объяснила:

— Госпожа последние несколько дней очень волновалась и плохо спала по ночам. Увидев генерала, она наконец расслабилась и спокойно уснула.

Эти слова оказались очень кстати. Напряженное выражение лица Чу Цинъяна наконец смягчилось. Если бы Му Сяннин знала о своевременной реакции Ча Эр, она бы непременно похвалила ее за сообразительность.

После того как генерал, держа госпожу на руках, направился в Восточный двор, Ши Сун наконец поднял голову и посмотрел на Ча Эр. Ча Эр почувствовала его взгляд и тоже подняла глаза, встретившись с ним.

— Что смотришь? — Она настороженно отступила на шаг.

Ши Сун оглядел ее. Он подумал, что они с братьями много лет следовали за генералом, но не ожидал, что ее своевременное слово так легко развеет гнев генерала. Он также вспомнил, как она, чтобы спасти госпожу, не колеблясь, использовала ловушку красоты, и снова вспомнил ее спокойствие в тренировочном зале.

Хотя она была всего лишь служанкой, она была смелее и внимательнее, чем обычные служанки. Ши Сун понял, что его внимание к Ча Эр было не делом одного-двух дней.

Ча Эр увидела, что он молчит, лишь его сверкающие острые глаза пристально смотрят на нее. Она невольно вспомнила, как он внезапно поцеловал ее, и не удержалась, отступив еще на шаг.

Ши Сун лишь усмехнулся: — Иди отдыхай. Завтра рано утром снова в путь.

Сказав это, он повернулся и ушел, больше не придираясь к ней. Однако легкая улыбка в уголках его губ перед уходом заставила ее сердце тревожно забиться.

Ча Эр погладила себя по груди, быстро успокоив неровное сердцебиение, и нахмурила брови.

Этот Ши Сун... Она все меньше и меньше понимала его.

После ухода Ши Суна она тоже повернулась и пошла отдыхать в отведенную ей комнату.

Му Сяннин спала до самого утра следующего дня. Она давно не спала так спокойно. Неизвестно, откуда взялась эта кровать, но на ней было очень удобно спать.

Когда она сонно проснулась, нечаянно подняла голову и встретилась взглядом с глазами, находившимися совсем близко. Черно-белые, яркие и проницательные, словно стоило попасть под их взгляд, и душа будет поглощена.

Она наконец поняла, что эта удобная кровать — грудь Чу Цинъяна. Неужели она вот так проспала на нем всю ночь?

Судя по его выражению лица, он, кажется, не сомкнул глаз всю ночь?

Она положила руку ему на грудь, чтобы приподняться, но нащупала что-то влажное. К своему ужасу, она обнаружила, что не только спала на нем, как на кровати, но и пустила слюни, намочив ему грудь и воротник.

Она внутренне вздрогнула, сначала подумала, что дело плохо, но тут же сообразила: она давила на него всю ночь, он мог легко оттолкнуть ее, но не сделал этого. А теперь смотрит на нее таким свирепым взглядом, будто она боится его?

Этот мужчина перед ней — бумажный тигр!

Это был первый раз, когда Му Сяннин по-настоящему осознала, что Чу Цинъян заботится о ней, кажется, больше, чем она предполагала.

Неужели он приехал спасать ее лично не потому, что был так зол, что хотел ее избить, а потому, что волновался за нее?

Она просто смотрела на него, словно желая рассмотреть этого мужчину заново, внимательно, и в сердце вдруг поднялось невыразимое чувство самодовольства.

Вот так, когда человек самодоволен, чувство вины исчезает.

Она хихикнула, извиняясь перед ним. На словах она смущалась, но в глазах не было ни тени неловкости.

Чу Цинъян видел это. Весь гнев, копившийся в нем много дней, вырвался наружу. Вчера ночью он должен был хорошенько проучить ее, но она уснула. Теперь он обязательно ее накажет!

Его большая рука обхватила ее тонкую талию с угрожающей силой. Расстояние между ними было минимальным, его дыхание касалось ее нежной кожи. Он сквозь зубы предупредил: — Ты осмелилась ослушаться императорского указа и тайно сбежать! Я заберу тебя обратно, чтобы наказать!

Будь она умной, ей следовало бы быть осторожной и испуганной, признавая свою вину, а не быть такой ленивой и расслабленной, да еще и пустить на него лужу слюней.

Когда от него исходила опасная, устрашающая аура, даже двухметровый мужчина отступил бы на три шага, но Му Сяннин лишь моргнула невинными большими глазами, словно маленький котенок, наивно гладящий тигра по усам. Не говоря ни слова лишнего, она произнесла лишь одну фразу:

— Я выяснила, что лошади взбесились из-за шпиона государства Даньцзюэ.

Чу Цинъян замер. — Что ты сказала?