Измененный мир III (Часть 1)

Измененный мир III

3 ноября 1981 года.

Погода пасмурная, холодная, кажется, собирается снег.

Деревня Хогсмид, бар «Кабанья голова».

Пожилая волшебница толкнула деревянную дверь бара и вошла. Выражение ее лица было серьезным и сосредоточенным.

На ней было длинное зеленое платье с вышивкой, на безупречно уложенных волосах — высокая шляпа.

На верхушке шляпы сидело чучело орла, а в сгибе ее руки покачивалась огромная алая сумка. Этот наряд, словно пришедший из другой эпохи, казалось, помогал волшебнице создать ауру, отталкивающую посторонних.

— Добрый день, миссис Лонгботтом, — Дамблдор встал, чтобы встретить ее. — Поскольку вы ответили, что вам неудобно принимать у себя дома, я назначил встречу здесь.

Хотите что-нибудь выпить?

— Спасибо, профессор Дамблдор, — резко отказала ему Августа Лонгботтом. — Но я хотела бы поскорее вернуться домой.

— Хорошо, тогда давайте перейдем к делу, — Дамблдор поправил сползшие очки и повел ее в отдельную комнату. — Прошу за мной.

Потому что следующий разговор должны знать только мы двое.

В несколько скромной отдельной комнате Августа Лонгботтом молча наблюдала, как Дамблдор взмахами палочки наложил несколько звукоизолирующих и защитных заклинаний.

— Дело в том, что прежде всего я должен извиниться за то, что осмелился пригласить вас в такое время, но есть кое-что… — Дамблдор положил руки на стол, его лицо было серьезным. — О Волан-де-Морте, о вашем внуке Невилле Лонгботтоме я должен…

Услышав это имя, Августа Лонгботтом вздрогнула и снова прервала Дамблдора: — Пожалуйста, говорите прямо. У меня мало времени, поэтому лучше обойтись без лишних слов.

На такое, можно сказать, невежливое поведение Дамблдор не выказал ни малейшего недовольства.

Он понимал чувства этой женщины.

Дамблдор прямо сидел на стуле, скрестив пальцы рук на своей изысканной мантии. В его спокойном голосе слышалась нотка скорби: — …Мне очень жаль из-за Фрэнка и Алисы.

— Вам очень жаль? — Августа вдруг повысила голос, словно поцарапанная пластинка издала пронзительный визг. — Нет, вам не нужно извиняться, профессор Дамблдор. Орден Феникса был их гордостью!

А я… мне просто больно, почему все это произошло ценой жизни моих детей?!

Все волшебники празднуют, что Тот-Кого-Нельзя-Называть наконец ушел. Только я, только я… — Ее голос был хриплым и печальным, словно она уже не выдерживала. — Вы понимаете?

Весь мир смеется, поднимает бокалы, они поздравляют моего внука — поздравляют Мальчика-Который-Выжил!

Никто не заботится о том, что он потерял родителей, никто не скорбит по этому ребенку, оставшемуся сиротой!

Все празднуют — только я, во всем мире только я… — Она склонилась над столом, издавая глубокие рыдания.

Она была всего лишь обычной старой волшебницей, но в этот момент она отличалась от всех остальных волшебников.

В ней не было ни капли радости. Независимо от того, было ли небо всего магического мира ясным, ее небо было окутано тьмой.

Она просто плакала по своим детям.

Дамблдор смотрел на плачущую Августу и молча протянул ей платок.

Подумав, он все же сказал: — Я могу понять ваши чувства, некоторые…

— Я знаю, — перебила его Августа. Она вытерла слезы с лица. На ее решительном лице лишь покрасневшие глаза выдавали недавнюю слабость. — Все волшебники знают, что Дамблдор прошел через многое. Я знаю, вы подготовились в Святом Мунго. Мальчишка из семьи Поттеров кое-что рассказал мне. Он полностью поручился за Сириуса Блэка. Он рассказал мне кое-что о Волан-де-Морте… Фрэнк и Алиса очень вас уважали.

— Они были храбрыми воинами, — сказал Дамблдор. — Они достойны еще большего уважения.

— Вы сегодня пригласили меня не для того, чтобы утешать, верно? — Августа взяла себя в руки и серьезно посмотрела на Дамблдора. — И я могу догадаться, что это в основном из-за маленького Невилла.

— Да, — кивнул Дамблдор, подтверждая.

— Я так и знала, — Августа сжала почти мокрый платок между ладонями и села прямо. — Он сейчас маленькая проблема, — в ее голосе слышалась жалость.

— О, да, — сказал Дамблдор с улыбкой. — Минерва именно это мне и сказала перед моим приходом: «Он станет знаменитым, легендой.

Я ничуть не удивлюсь, если когда-нибудь установят День Невилла Лонгботтома.

О Невилле напишут много книг, и каждый ребенок в нашем мире будет знать его имя!» Именно так она мне сказала.

Августа не обратила внимания на эту пустую славу, она просто спросила о старой подруге: — Как Минерва?

— Отлично, студентам очень нравится ее Трансфигурация, — с улыбкой ответил Дамблдор, но когда речь зашла о Невилле, его тон снова стал серьезным. — Где сейчас находится Невилл?

— У его дяди Алджи, — сказала Августа. — Не волнуйтесь, сбежавшие Пожиратели Смерти его не найдут.

— Мне очень хотелось бы услышать ваше мнение, профессор Дамблдор, что вы думаете о Невилле.

Дамблдор снова выпрямился. Именно это было главным в его сегодняшнем визите.

— Учитывая, что ситуация, о которой говорила Минерва, действительно такова, и она может вскружить голову любому ребенку, — Дамблдор посмотрел на Августу и искренне сказал, — поэтому я думаю, что ему будет лучше расти вдали от этой пустой славы, пока он не сможет принять все это, а потом уже узнать.

Августа замерла, позволяя мыслям Дамблдора проникнуть в ее сознание.

— Независимо от того, рядом он с вами или где-то еще, независимо от его талантов, не рассказывайте ему ничего о том, что он победил Волан-де-Морта. Пусть растет как обычный ребенок.

Вот о чем я хотел вас сегодня попросить.

Августа уткнулась лицом в ладони, не отвечая ему.

Дамблдор глубоко взглянул на нее и мягко сказал: — Кроме того, вам не стоит слишком беспокоиться о безопасности. Поверьте мне, сбежавшим Пожирателям Смерти сейчас не до вас.

— Для меня большая честь встретиться с вами сегодня, миссис Лонгботтом.

У меня еще дела, поэтому я должен откланяться, — Дамблдор, достигнув цели своего визита, встал и напоследок сказал: — Я жду вашего ответа.

— До свидания, Августа, — Дамблдор открыл дверь. — Благословляю вас и маленького Невилла.

— До свидания, Дамблдор, — дрожащим голосом сказала Августа. — И вас благословляю.

5 ноября 1981 года.

Дамблдор получил письмо, доставленное серьезной старой совой.

В конверте лежал чистый платок и записка, на которой было всего три строчки.

[Мы полностью согласны с вашим предложением, профессор Дамблдор, и уже переехали из прежнего дома.

Да, ради Мерлина, пока он не знает, он хотя бы счастлив.

С уважением, Августа Лонгботтом.]

Конечно, род Лонгботтомов имел долгую историю и богатое наследие. Они просто не были такими показными, как некоторые семьи, и уж тем более не любили выставлять себя напоказ, как другие.

Конечно, это не означало, что Августа Лонгботтом не заботилась о чести рода, просто сейчас у нее были более важные дела.

Сейчас была глубокая ночь, огонь в камине немного потускнел. Августа сидела в удобном кресле, и ее взгляд, не соответствующий ее обычному строгому выражению лица, нежно смотрел на младенца, спящего в колыбели.

— Невилл больше похож на свою мать, — Алджи наклонился, наблюдая. — Я не думал, что Дамблдор даст тебе такое предложение?

Скрыться!

Он действительно это придумал.

Услышав это, Августа бросила на него неодобрительный взгляд: — Ни ты, ни я не хотим, чтобы ноги этих праздношатающихся пачкали землю рода Лонгботтомов. Этот ребенок стал знаменитым, но это нехорошо. Я не хочу, чтобы он, не имея еще понятия о добре и зле, почивал на лаврах своих родителей и получал похвалы. Мы оба знаем, что так называемое «выживание» — это не более чем готовность его родителей отдать за него жизнь.

— Но, к счастью, он еще слишком мал и не помнит тех картин, которые будут мучить его всю жизнь. Я действительно не хочу использовать Заклятие Забвения на маленьком ребенке, это неизбежно причинит ему вред.

Алджи не мог возразить. В конце концов, он лишь упрямо сказал: — Надеюсь, вы двое умных людей приняли правильное решение.