Глава 8 (Часть 2)

Хэ Цзинтун не стал давать ему много времени на размышления.

Ещё до знакомства с Системой Хэ Цзинтун знал, что его дядя очень чувствительный человек.

А после знакомства с Системой, в манге было объяснение тому, как Хэ Ваньчэнь, с трудом дозвонившись, смог произнести только слово «Помогите».

Автор объяснил это тем, что Хэ Ваньчэнь не хотел подвергать опасности племянника.

В отличие от него, Хэ Цзинтун был всего лишь одиннадцатиклассником, несовершеннолетним.

— К тому же, по факту, тогда мне лучше было остаться.

— Я не мог оказать пациенту экстренную помощь, но при этом мог свободно передвигаться. А у тебя, дядя, обе руки были сломаны, и тебе нужно было уводить пациента.

— Это не меньший стресс, чем тот, что испытал я, столкнувшись с И Лин.

— И если бы пациент умер… Ты и так сильно переживал из-за девочки, а это бы тебя совсем подкосило.

Хэ Цзинтун не стал уточнять, что девочке ампутировали ногу.

Юноша дал Хэ Ваньчэню время всё обдумать, а видя, что тот молчит, продолжил:

— Не думай ни о чём другом. Главное, что мы оба живы.

— Если ты так и не сможешь себя простить… — Хэ Цзинтун внезапно сменил тему. — Мой телефон, кажется, цел. Там записан номер хорошего психолога. Если хочешь, дядя, я могу тебе его дать.

Глаза Хэ Ваньчэня стали ещё суше.

— Не стоит беспокоиться о моём психологическом здоровье, когда ты сам лежишь на больничной койке, только что спасая мне жизнь, — слабым голосом произнёс он.

— Мне действительно стыдно и тяжело, но я не согласен, что тебе лучше было остаться. Если бы ты тогда увёл пациента, а я остался, это тоже было бы возможно, разве нет?

— Просто я растерялся, да и врачебный долг сковал меня. Я думал о спасении пациента, а на самом деле просто струсил. И ещё убеждал себя, что у меня не было выбора, и я вынужден был тебя там оставить…

Хэ Ваньчэнь снова погрузился в уныние.

Но ненадолго.

Нельзя позволять своему несовершеннолетнему племяннику, который сам лежит в больнице, утешать его, взрослого и здорового мужчину.

Хэ Ваньчэнь быстро взял себя в руки:

— Но все эти «возможно» так и останутся «возможно». Я… просто не могу себя простить.

— Не могу простить себе то, что сделал.

То, что он оставил несовершеннолетнего племянника прикрывать его отступление, пусть даже ради пациента, навсегда останется тёмным пятном в его жизни.

Хэ Ваньчэнь натянуто улыбнулся, стараясь казаться беззаботным:

— Хирург, который меня оперировал, сказал, что я, возможно, больше не смогу делать сложные операции. Он спрашивал, не хочу ли я перевестись в поликлинику. Я подумал и решил, что не хочу.

— Семья Хэ и без меня проживёт.

После этих слов повисла тишина.

Семья Хэ действительно могла прожить и без него. Но его родной брат, ради собственной выгоды, чтобы Хэ Ваньчэнь не сблизился с дедушкой Хэ Цзинтуна и не получил свою долю наследства, фактически сослал его в Шанхай, сказав, что это «город для молодых»…

Это было нечестно.

А Хэ Цзинтун, хоть и был назначен дедушкой наследником, пока учился в школе и не мог заниматься семейным бизнесом.

Этот дом, со всеми его сложными отношениями, был совсем не тем местом, где Хэ Ваньчэнь, переживший такую травму, мог бы восстановиться.

— Ты точно хочешь вернуться? — спросил Хэ Цзинтун, глядя на дядю.

— Необязательно. Может, когда поправлюсь, поеду путешествовать. В Шанхае слишком большая конкуренция. Я взял отпуск, но даже не успел тебя встретить, как меня вызвали на срочную операцию, — Хэ Ваньчэнь старался говорить спокойно.

Он выбрал профессию врача, а не борьбу за наследство с братом, потому что этого хотел.

Сейчас можно сказать, что его желание сбылось, но можно сказать и что оно разбилось вдребезги.

О своих проблемах он подумает потом. Сейчас Хэ Ваньчэнь просто не знал, как вести себя с Хэ Цзинтуном.

Мужчина несколько раз сжимал и разжимал кулаки, опускал и поднимал голову, а затем сказал:

— …Прости.

Когда Ци Сюэи вернулся с едой, оба молчали, словно задумавшись.

Звонкий голос седоволосого юноши нарушил тишину:

— Я не знал, что вы любите, и, учитывая, что доктор Хэ сегодня почти ничего не ел, я взял побольше всего. Если не возражаете, я пообедаю с вами.

— Это ты всё купил, — беспомощно сказал Хэ Цзинтун.

Втроём они молча пообедали.

Когда Хэ Ваньчэнь, прихрамывая, собрался уходить, за дверью послышался шум.

— Это тот бездарь, который залечил мою дочь до смерти?! Я столько денег заплатил, он ей ногу отрезал, а потом ещё и убил её?!