Гу Сяосяо не ожидала такого резкого толчка. Цяо Цзяньмань отшвырнула ее к краю кровати. К счастью, Гу Сяосяо успела зацепиться ногами за одеяло и не упала.
— Цяо Цзяньмань, твое притворное сопротивление уже переходит все границы! — Властная и самоуверенная госпожа Гу еще не осознала, что сказала что-то не так. Толчок жены ее разозлил. Она недовольно посмотрела на Цзяньмань.
Цяо Цзяньмань в какой-то момент закрыла лицо руками и молчала. Хотя в душе у нее все остыло, румянец, вызванный возбуждением, еще не сошел с ее щек. Для такой эгоистичной и бесчувственной женщины, как Гу Сяосяо, это выглядело как смущение.
Спустя мгновение Цяо Цзяньмань убрала руки от лица, взглянула на Гу Сяосяо и, поднявшись с кровати, поправила сбившуюся ночную рубашку.
— Эй, что ты делаешь? — Гу Сяосяо наконец почувствовала, что что-то не так. Холодный взгляд Цзяньмань заставил ее сердце сжаться. Она поспешно подползла к жене, не давая ей встать. — Мы еще не закончили…
Цяо Цзяньмань посмотрела на Гу Сяосяо. Ее охватило полное отчаяние. Она поняла, как была наивна. Дело было не в том, что Гу Сяосяо разлюбила ее. Эта женщина никогда ее не любила.
— Скажи что-нибудь… — Гу Сяосяо стало не по себе под ее взглядом. Необъяснимый страх заставил ее снова попытаться поцеловать жену.
Цзяньмань отстранилась. В ее охваченной отчаянием душе не осталось сил. Она решила не тратить их впустую. — Гу Сяосяо, завтра мы разводимся, — произнесла она спокойно и твердо.
Гу Сяосяо застыла, а затем крепко обняла Цзяньмань. В душе у нее все перемешалось. Она хотела сказать что-нибудь ласковое, чтобы задобрить жену, но вместо этого произнесла: — Завтра — это завтра. А сегодня ты еще моя жена…
Едва она закончила фразу, как Цзяньмань снова попыталась ее оттолкнуть.
Наконец Гу Сяосяо поняла всю серьезность ее намерений. Она крепко обняла жену, не отпуская, и, пустив в ход все свое мастерство, принялась ее целовать. В конце концов, обе выбились из сил. Цзяо Цзяньмань безвольно упала на кровать и свернулась калачиком.
Гу Сяосяо обняла ее сзади. Глядя на жену, которая казалась такой хрупкой и беззащитной, она чувствовала невыносимую боль, но слова застревали в горле.
Спустя долгое время Цяо Цзяньмань закрыла глаза и тихо спросила: — Гу Сяосяо, почему все так обернулось?
Женщина рядом с ней была той, кого она любила, той, на ком когда-то хотела выйти замуж. Почему же всего через пять лет она чувствовала себя не только измотанной, но и загнанной в тупик?
Гу Сяосяо, жемчужина в ладони семьи Гу, купалась в любви и внимании. Ее улыбка излучала гордость. Многие девушки из высшего общества города G были без ума от нее.
Цзяньмань была обычной девушкой. В двадцать лет она вместе с отцом присутствовала на дне рождения господина Гу. Как и все остальные гости, она невольно засмотрелась на женщину в огненно-красном платье с открытой спиной.
Вернувшись домой, она словно одержимая начала собирать информацию о Гу Сяосяо.
Ее первая любовь началась с восхищения красотой, затем переросла в увлечение талантом и, наконец, в глубокое чувство.
Цзяньмань была сдержанной. Даже испытывая сильные чувства, она не решалась, подобно другим представителям золотой молодежи, открыто выражать свою симпатию, заваливая Гу Сяосяо цветами. Она боялась вызвать ее раздражение.
Когда ей исполнился двадцать один год, господин Цяо сообщил, что семья Гу хочет породниться с ними, и спросил, согласна ли она. Если нет, он откажет.
Тогда она и подумать не могла, что речь идет о желанной всеми Гу Сяосяо. Она решила, что это какой-то молодой господин из семьи Гу, и, не раздумывая, отказалась.
Но через полмесяца господин Цяо снова заговорил об этом. Он сказал, что господин Гу очень настаивает и просит ее хотя бы встретиться с его дочерью.
Цзяньмань была послушной дочерью, жемчужиной семьи Цяо. Отец говорил с ней мягко, и она, конечно, не хотела ставить его в неловкое положение, поэтому согласилась на встречу.
Увидев Гу Сяосяо, она решила, что ей показалось. Как ребенок, не верящий своим глазам, она несколько раз протерла глаза. Убедившись, что перед ней та самая, о ком она мечтала днями и ночами, она растерялась, жалея, что не подготовилась к встрече лучше, что не надела что-нибудь более подходящее…
В юности кажется, что твоя страсть может свернуть горы и сделать невозможное возможным.
Так было и с ней. Зная, что Гу Сяосяо холодна и властна, что ее гордость, словно острые грани драгоценного камня, может ранить, она все равно безрассудно бросилась в омут с головой.
Она думала, что когда-нибудь своей нежностью, великодушием и пылкой любовью сможет растопить ее сердце.
Один день, неделя, месяц, год…
Она продолжала в это верить.
Но в какой-то момент, встречая жену, которая молча возвращалась поздно ночью, она вдруг почувствовала усталость. И тогда все то, что она раньше старательно игнорировала, стало очевидным и невыносимым.
Наконец, в день их пятой годовщины, прождав Гу Сяосяо до полуночи за столом с приготовленным ужином, она не выдержала. Она расплакалась, сидя на диване, а потом спокойно выбросила нетронутую еду, все убрала и, когда секретарь привез домой пьяную Гу Сяосяо, помогла ей умыться и переодеться в удобную пижаму.
А на следующее утро, не сомкнув глаз, она сварила для Гу Сяосяо полезную кашу, поставила перед ней тарелку и спокойно произнесла слова, которые обдумывала всю ночь: — Гу Сяосяо, давай разведемся.
Как отреагировала тогда Гу Сяосяо?
Цзяньмань думала, что эти слова станут для нее громом среди ясного неба. Ведь за пять лет должны были возникнуть хоть какие-то чувства. Пять лет совместной жизни — неужели она даже не спросит «почему»?
Как оказалось, Цзяньмань ошибалась.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|