Глава 5

На следующее утро, едва рассвело, Цяо Цзяньмань проснулась. По привычке она пошла на кухню готовить завтрак. Поставив вариться рисовую кашу, она вдруг замерла, словно что-то вспомнив. Она постояла несколько секунд перед плитой, но все же не сняла фартук и продолжила готовить.

Привычка — страшная сила. Когда-то она, Цяо Цзяньмань, была избалованной дочерью, жемчужиной в ладонях родителей и брата, чьи пальчики не знали, что такое холодная вода.

Но, услышав, что ее жена не любит есть вне дома, она тайком начала учиться готовить, надеясь завоевать ее сердце через желудок.

Вот только, увы…

Зимой темнеет рано, а светает поздно, особенно в пасмурную погоду. Цзяо Цзяньмань накрыла на стол, но за окном все еще было серо. Она посмотрела на умные часы в гостиной и направилась к спальне. Заметив свет в щели под дверью, она тихонько вернулась в гостевую, чтобы умыться.

Когда она вышла, в гостиной было по-прежнему тихо. Завтрак на столе остался нетронутым.

Цзяо Цзяньмань удивилась, снова посмотрела на время — было уже семь пятьдесят три. Гу Сяосяо, хоть и была властной и инфантильной, но режим дня соблюдала. Обычно, даже в выходные, она вставала не позже половины восьмого, если только не приставала к ней с утра пораньше, желая близости.

Поколебавшись, Цзяо Цзяньмань решила не стучать. Она пошла в столовую, съела немного каши без особого аппетита и, когда часы показали восемь двенадцать, не выдержала. Нахмурившись, она направилась к спальне.

Она простояла у двери пару минут, пытаясь расслышать, что происходит внутри. До нее доносились обрывки разговора. Раздраженная, она стояла у двери, пока минутная стрелка на ее часах не показала на шесть. Тогда она глубоко вздохнула и постучала три раза. Не дождавшись ответа, она сердито взялась за ручку.

Дверь была не заперта и легко открылась.

— Гу Сяосяо, что это значит?! — гневно крикнула она, решив, что Гу Сяосяо специально ее игнорирует.

Только после этого она заметила, что Гу Сяосяо сидит на кровати, скрестив ноги, и с детским выражением лица смотрит телевизор.

— Поньо любит Соскэ.

В этот момент обрывки разговора, которые она невольно игнорировала, стали отчетливо слышны. Звонкий детский голос с характерной японской интонацией.

Цзяо Цзяньмань на мгновение застыла, затем перевела взгляд на телевизор. На пятнадцатидюймовом экране мальчик в желтой футболке держал в руках зеленое пластиковое ведро, из которого выглядывала золотая рыбка…

Она сказала: — Поньо любит Соскэ.

Цзяо Цзяньмань не учила японский, но это аниме она пересматривала бесчисленное количество раз, поэтому эту фразу знала наизусть.

Но она сама уже давно не смотрела мультфильмы. И как этот мультик мог заинтересовать Гу Сяосяо, которая даже развлекательные шоу не смотрела?

Просто невероятно…

Цзяо Цзяньмань, не веря своим глазам, смотрела на экран, пока не защипало глаза. Она моргнула, размяла затекшую шею и обернулась к Гу Сяосяо.

И тут…

Боже, что она видит! Гу Сяосяо смотрела на нее и мило улыбалась. Они были женаты пять лет, спали в одной постели, но даже в самые романтические моменты Цзяньмань видела только, как Гу Сяосяо насмешливо приподнимает бровь!

Эта приторно-сладкая улыбка ослепила Цзяньмань. Ее мозг словно отключился. Спустя мгновение она с трудом произнесла: — Гу Сяо…

Но не успела она договорить, как Гу Сяосяо слегка приоткрыла пересохшие губы и четко произнесла: — Мама…

— Мама?!

Цзяо Цзяньмань решила, что ослышалась. — Ты… что ты сейчас сказала?

Гу Сяосяо посмотрела на нее с недоумением, затем надула губы: — Мама, у меня голова болит…

У Цзяо Цзяньмань подкосились ноги. Она пошатнулась и инстинктивно схватилась за дверцу шкафа. Сделав пару глубоких вдохов, она выпрямилась и подошла к Гу Сяосяо. Глядя на нее сверху вниз, она холодно произнесла: — Гу Сяосяо, ты чего удумала?!

Цзяо Цзяньмань не отрывала взгляда от лица Гу Сяосяо, но, как ни старалась, не увидела в нем привычной гордости и холодности. Наоборот, выражение ее лица становилось все более робким.

А затем эта обычно такая холодная женщина робко протянула руку и взяла ее за руку: — Мамочка, ты сердишься?

В ее голосе слышалась явная попытка задобрить.

— Что?! — только и смогла вымолвить Цзяо Цзяньмань.