Мечта

Когда Константину только исполнилось четыре года, Себастьян получил письмо.

Письмо было очень тщательно запечатано и доставлено специальным конвоем из более чем десяти человек. Прочитав письмо, Себастьян не положил его к другим старым письмам, а очень серьезно сам заново запечатал его.

— Мне нужно съездить в Аньси, — это было первое, что он сказал Элдару, убрав письмо. — Ты хочешь поехать со мной?

— Нет, — Элдар почти инстинктивно покачал головой. Себастьян не удивился, вышел из кабинета, чтобы распорядиться о подготовке к отъезду. После его ухода Элдар смотрел на письмо. Он знал, что если бы он захотел узнать, кто отправил письмо и что в нем написано, Себастьян бы ему рассказал, но он просто не смел этого сделать.

Через целых четыре месяца Себастьян вернулся из Аньси.

Такая долгая разлука была беспрецедентной для Константина, поэтому, снова увидев отца, он проявил невиданную прежде радость и вернулся в свою комнату только поздно ночью.

— Что ты делал в Аньси? — спросил он Себастьяна после ухода Константина.

— Я встречался с одним человеком.

— С кем? — Его голос слегка дрогнул. — С великим генералом Аньси?

— С Его Величеством Императором Дацинь, — ответил он. Ход этой поездки, очевидно, все еще тревожил его, поэтому он не заметил внезапно побледневшего лица Элдара. — Он только что закончил войну с монголами, устранив угрозу их северным границам своего государства, поэтому ему нужно было обсудить со мной вопросы торговых путей.

— Торговые пути… — Элдар был немного растерян. Себастьян кивнул, слегка прищурившись. — Доходы от торговых путей очень важны для Его Величества Императора Дацинь. Без угрозы монголов требуется новая стратегия для распределения и организации торговых групп… Через некоторое время его посланник прибудет в замок. Ты хочешь с ними встретиться?

— Нет, — Элдар решительно покачал головой. Он помолчал, а затем почти умоляюще добавил: — Не позволяй мне знать никаких подробностей об этом деле.

— Тогда отвези Константина в поместье. Я приеду за вами, когда закончу с этим периодом, — Себастьян не обратил внимания.

Они поговорили еще немного, а затем уснули в объятиях. Беспокойство, которое преследовало его всю дорогу, не улеглось после возвращения домой. Себастьян смотрел на его слегка нахмуренные брови и нежно разгладил их.

Он не рассказал ему, что сказал ему Его Величество Император Дацинь перед отъездом из Аньси: «Сейчас, похоже, наследственный кризис в Сицинь не улучшился. Симон по-прежнему избегает упоминать твое имя в письмах, но мы оба понимаем, что спустя столько лет он все еще не нашел наследника, который бы его так удовлетворил, как ты, а его здоровье уже не позволяет ему ждать дальше».

«Когда я тогда написал ему, прося помиловать тебя от смертной казни, это было не только ради моей дружбы с твоим отцом», — он стоял на краю утеса, глядя на далекую песчаную бурю и закат. Себастьян должен был признать, что в его глазах был необычайно пленительный блеск. Он давно забыл об этом, но все еще был поражен этим взглядом. — «Татары больше не могут угрожать Западным регионам. Вакуум власти ждет, когда его заполнят новые силы. Это беспрецедентная возможность. Тебя с детства готовили как Августа, твои родители и Симон возлагали на тебя такие высокие надежды. Ты действительно готов быть безвестным феодалом, поглощенным временем и историей?»

Слава, мечта, слава Августа… Он когда-то думал, что это вещи далекие от него, и он действительно смирился с обыденностью, даже не желая вспоминать себя, полного амбиций в юности. Но когда он снова увидел надежду, осознал, что может осуществить свою прежнюю мечту… он обнаружил, что не остался равнодушным.