Глава 12

Выражение лица Шэнь Таня не было дружелюбным. Хэ Цзишэн предпочёл сначала замолчать. Он почесал лоб, обмакнул ватную палочку в йод и сжал её пальцами, осторожно произнося: — Учитель Шэнь, потерпите немного.

Он взял Шэнь Таня за запястье и нанёс йод на рану. Йод лучше спирта, он не такой едкий, но всё равно болит. А Шэнь Тань такой нежный, от малейшей боли он кричал так, будто небо рушится.

— Ааа! — Шэнь Тань вырвался из рук Хэ Цзишэна, его глаза налились кровью, в них стояли слёзы. Он посмотрел на рану, потом на лицо Хэ Цзишэна. — Ты не мог поаккуратнее?!

Шэнь Тань кричал, и Шон тоже кричал, словно соревнуясь, у кого голос громче.

От крика у Хэ Цзишэна мурашки по коже побежали. Он про себя бормотал, что и так очень осторожен, но вслух всё равно поддакивал Шэнь Таню: — Хорошо... я буду осторожнее...

Закончив с руками, он перешёл к ногам. Шэнь Таню было неудобно лежать на боку, и он медленно перевернулся на спину. Когда его ягодицы коснулись простыни, он всё равно издал лёгкий стон. Он хныкал: — Поаккуратнее...

— Угу... — Хэ Цзишэн кивнул.

Увидев, как Шэнь Тань согнул ноги, и шорты под действием силы тяжести сползли к бёдрам, обнажив белые бёдра, Хэ Цзишэн заметил, что они не только нежные, но и довольно упругие.

Хэ Цзишэн встал на колени у кровати, стал ещё осторожнее, чем прежде, и даже дул на рану, пока наносил лекарство.

Закончив обрабатывать раны Шэнь Таня, Хэ Цзишэн был весь в поту, но синяк нельзя было игнорировать. Он не знал, не повредил ли Шэнь Тань кость, и доброжелательно напомнил: — Учитель Шэнь... давайте я посмотрю вашу поясницу...

Шэнь Тань выглядел так, будто готов был съесть его живьём. Хэ Цзишэну самому показалось, что его слова звучат непристойно, словно он приставал к невинной девушке.

Он заикаясь объяснил: — Нет... я не знаю, насколько сильно вы упали... Вдруг вы повредили кость... Нужно как можно скорее в поликлинику в посёлке...

Ради собственного здоровья Шэнь Таню пришлось временно отбросить свою гордость. С помощью Хэ Цзишэна он перевернулся на живот.

Хэ Цзишэн приподнял одежду Шэнь Таня и на мгновение замер. Шэнь Тань выглядел хрупким, но под одеждой мышцы были такими рельефными, линии талии по бокам идеальными, а пропорции мышц гармоничными.

Откуда ему было знать, что Шэнь Таня часто принимали за девушку из-за его женственного лица, поэтому он, решив изменить ситуацию, упорно тренировался в спортзале.

— Ну как? — Шэнь Тань, не чувствуя движения за спиной, повернулся, чтобы посмотреть, и, напрягшись в пояснице, скривился от боли. — Ой...

— Не двигайтесь... — Хэ Цзишэн прижал копчик Шэнь Таня. — Здесь болит?

Шэнь Тань покачал головой. Пальцы за его спиной опустились ещё ниже. Хэ Цзишэн снова спросил: — А здесь?

Шэнь Тань всё ещё качал головой. Хэ Цзишэн немного расслабился. Недолго думая, он потянул за пояс брюк и слегка опустил их. Большая часть ягодиц Шэнь Таня обнажилась. Он надавил на синяк. — А здесь?

— Хэ Цзишэн! — Шэнь Тань, будучи геем, даже если его не интересовал такой деревенщина, как Хэ Цзишэн, это не означало, что Хэ Цзишэн мог просто так трогать его задницу. Разве это не то же самое, что натурал трогает женскую задницу? Это же приставание!

Хэ Цзишэн вздрогнул, рука его ослабла, и эластичный пояс брюк отскочил обратно на ягодицы Шэнь Таня. Шэнь Тань вскрикнул.

— Ты что, со мной враждуешь?!

Хэ Цзишэн боялся, что Шэнь Тань набросится на него и укусит. — Кость цела... Возможно, просто ушиб ягодиц. Если не пройдёт, завтра поедем в поликлинику на рентген...

Кость цела, а ягодицы болят. Если Хэ Цзишэн посмел его тронуть, значит, дело не в ягодицах.

— Ты, деревенщина, ты посмел меня тронуть?

Хэ Цзишэну казалось, что его несправедливо обвиняют. Как он мог узнать, где болит, не потрогав? К тому же, они оба мужчины, что такого, если он прикоснулся? Почему Шэнь Тань так придирается?

— Я не хотел... трогать вас... просто надавил... — Ватная палочка в руке Хэ Цзишэна вот-вот сломается пополам. — У меня не было других мыслей... Я не хотел пользоваться вами...

— Ты ещё и пользоваться мной хотел?! — Если бы у Шэнь Таня не болела задница, Хэ Цзишэн сейчас сидел бы и спокойно с ним разговаривал. Предыдущий мужчина, который тронул его задницу, уже оказался в больнице после его побоев.

Неразумный.

Хэ Цзишэн притворился, что не слышит, натянул Шэнь Таню брюки и укрыл его тонким одеялом. — Учитель Шэнь... отдыхайте пораньше... Завтра утром поедем в поликлинику...

— Не притворяйся глухим! Я с тобой ещё не закончил! — Каково это, когда тебя трогает деревенщина? Это позор для гей-жизни Шэнь Таня. — Ты у меня ещё получишь...

Он не успел договорить, как Хэ Цзишэн уже выскользнул из комнаты, по пути ещё и дверь за ним закрыл.

— Хэ Цзишэн! Я тебе разрешал уходить?!

Хэ Цзишэн и Шон переглянулись в центральной комнате. Он не понимал, почему у Шэнь Таня такой громкий голос. Разве красивые люди не должны быть утончёнными и вежливыми?

К тому же, он не хотел трогать его задницу.

Хэ Цзишэн покрутил пальцами. На кончиках пальцев всё ещё ощущалось скользкое прикосновение. Он подумал, не мазал ли Шэнь Тань на задницу те же средства, что и на лицо, иначе почему она такая гладкая...

На следующий день был как раз рыночный день. Хэ Цзишэн встал очень рано, прилежно приготовил завтрак, даже покормил Шона мясными котлетами, а когда всё было готово, пошёл будить молодого господина Шэня.

— Учитель Шэнь... — Хэ Цзишэн усвоил урок. Перед тем как войти, он постучал, а затем осторожно просунул голову в комнату.

На кровати Шэнь Тань лежал на боку, спиной к нему, зажав одеяло между ног. Одежда сползла на спину, обнажив поясницу. Контур позвоночника был очень чётким. Когда Шэнь Тань был спокоен, он выглядел как картина, радующая глаз.

— Учитель Шэнь, нам пора в поликлинику, — Хэ Цзишэн набрался смелости и подошёл.

Человек на кровати перевернулся, видимо, придавил ягодицу, и болезненно застонал. — Ууу...

Шон тоже подошёл к кровати. Увидев, что Шэнь Тань не проснулся, он прижался головой к его руке и стал тыкаться в неё мордой.

Пушистое прикосновение и голос Хэ Цзишэна разбудили Шэнь Таня. Он широко распахнул глаза, наклонил голову, словно старый компьютер, который очень медленно загружается.

— Угу... — Шэнь Тань хныкал, не совсем понимая, что ему делать. Он хотел встать, но ягодица сильно болела. Он поднял голову и с тоской посмотрел на Хэ Цзишэна.

Хэ Цзишэн протянул руку, чтобы помочь ему. — Поешьте, и поедем в посёлок.

Шэнь Тань: — Угу.

Хэ Цзишэн добавил: — Сначала переоденьтесь, потом умойтесь.

Шэнь Тань: — Угу.

Хэ Цзишэн думал, как было бы хорошо, если бы Шэнь Тань всегда был в таком состоянии, как после пробуждения. Он бы не спорил с ним, что бы тот ни говорил или делал. Но счастье было недолгим. После завтрака Шэнь Тань пришёл в себя.

Когда они выходили из дома, было ещё серо. Шон, увидев, что они оба уходят, конечно, не захотел оставаться один. Он забегал по двору, жалобно скуля.

Хэ Цзишэн был мягкосердечным, он не мог видеть Шона таким несчастным. — Учитель Шэнь, может, возьмём его с собой?

Шэнь Таню самому было не до себя, куда уж ему было заниматься собакой. Но он ничего не мог поделать с Шоном. — Прилипала.

Водитель моторикши, которого они встретили сегодня, оказался более сговорчивым, не отказал им. Поездка в посёлок прошла довольно гладко. Когда они добрались, уже рассвело.

Моторикша могла остановиться только у дороги. Шэнь Тань, хромая, спускался с помощью Хэ Цзишэна.

Неизвестно, не посмотрел ли он сегодня в календарь, но по дороге они встретили сына и невестку прежней хозяйки. Судьба-злодейка. Они, наверное, тоже не ожидали, что Шэнь Тань всё ещё в этом посёлке. Смотрели на Шэнь Таня недоброжелательно, перешёптывались, явно не говоря ничего хорошего.

Шэнь Тань и так был не в лучшем настроении из-за ушибленной ягодицы, а тут его характер ещё больше испортился. Если бы Хэ Цзишэн его не держал, он бы прямо там сцепился с этой парочкой.

— Учитель Шэнь... — Хэ Цзишэн потянул Шэнь Таня за руку. — Сначала на рентген.

Шэнь Тань злобно взглянул на Хэ Цзишэна. Он что, на их стороне? Если бы дело дошло до драки, мог бы он на него рассчитывать? Хорошо ещё, если бы он не подсуживал им.

— Иди... я тебя понесу, — Хэ Цзишэн, боясь потерять время, на удивление решительно присел и поднял его на спину.

Шэнь Тань, не ожидавший этого, упал на спину Хэ Цзишэна. Его взгляд всё ещё метался между ним и той парой, словно мечи. Он не трусил, но Шон трусил.

Хэ Цзишэну и так было неудобно нести Шэнь Таня, а Шон, боясь отца Эрвацзы, всё время лез к Хэ Цзишэну, чуть не стянув с него штаны.

Шэнь Тань, увидев это, стал ругать Шона, намекая на других. — Бесполезное существо!

Ты умеешь лаять?!

— Кого ты ругаешь?! — Отец Эрвацзы не был на самом деле таким уж вспыльчивым, просто он очень дорожил своим лицом.

Как раз в этот момент Шон гавкнул, и Шэнь Тань подхватил: — Довольно громко лает.

Отец Эрвацзы покраснел от злости. Хэ Цзишэн, неся Шэнь Таня на спине и полуобнимая Шона, вдвоём с собакой, таща и волоча, наконец добежали до поликлиники.

Шэнь Тань был очень недоволен поведением Хэ Цзишэна и Шона. Он лежал на спине Хэ Цзишэна. — Ты такой же, как Шон, трус!

— Угу... — Хэ Цзишэн не стал спорить, посадил Шэнь Таня на длинную скамейку, велел ему крепко держать Шона, а сам побежал к окошку записываться на приём.

Сельская поликлиника не сравнится с больницами в городе. Всего два здания, медицинское оборудование заметно устаревшее. Сделать рентген — это ещё куда ни шло.

Неизвестно, сколько кабинетов было на этом этаже. Шэнь Тань огляделся. На всех длинных скамейках сидели беременные женщины с большими животами. Только он один был мужчиной.

Как раз какой-то мужчина записал свою жену на приём. Он подошёл к ней и осторожно помог ей встать. — Жена, наша очередь.

Хэ Цзишэн тоже выскочил, сунул квитанцию в карман и собрался подойти, чтобы снова поднять Шэнь Таня на спину. — Учитель Шэнь, наша очередь, на верхнем этаже.

Шэнь Таня необъяснимо передёрнуло, он с некоторым отвращением посмотрел на спину Хэ Цзишэна. Вдруг он стал привередничать. — Я сам пойду.

Хэ Цзишэн недоумённо, держа Шона на поводке, пошёл за Шэнь Танем. В этот момент из аптеки высунулась голова, и врач в белом халате крикнул им: — Вы с собакой, да? Собака слишком большая, нельзя поднимать наверх.