Глава 8. Торжество

Если у Доргоня появлялся какой-то замысел, он тут же начинал тщательно его прорабатывать.

По столице разнесся слух, что старший принц Хаогэ был заключен под стражу князем Жуй по обвинению в мятеже и отправлен в ведомство императорского рода. Перед арестом он кричал, обвиняя князя Жуй в убийстве брата и императора.

— Брат, этот твой ход был великолепен! — Додо, теперь командующий императорской гвардией, с восхищением смотрел на Доргоня. Запретный город уже был под контролем Доргоня. — Сначала ты распустил слух среди военных, что они не хотят угрожать восхождению на престол старшего принца, обманув таким образом князя Ли и Хаогэ. Затем ты передал командование гвардией доверенному лицу Хаогэ. Такой щедрый подарок, а он его с радостью принял. Глуп как пробка.

Доргонь поднял руку, призывая его к молчанию.

— Я намеренно рассредоточил свои силы, показав слабину, и вручил ему в руки самый острый кинжал в столице. Если бы он не боялся меня так сильно, или, другими словами, не желал бы так страстно занять трон, разве стал бы он действовать так опрометчиво? Дело не в глупости, просто он слишком молод.

— Но, брат, как ты смог просчитать, что он начнет действовать всего через три дня? — спросил Додо. Хотя войска Доргоня покинули город, они расположились лагерем в тридцати ли от столицы. В резиденции князя были спрятаны воины-смертники и тайные ходы, которых было достаточно, чтобы выиграть время.

— Хе-хе, тут нужно благодарить те слухи, что ходили в армии, — с улыбкой ответил Доргонь. — Убийство императора — прекрасный повод, идеальная возможность. Даже малейшего сомнения не возникло, настолько это его взбудоражило.

— Брат, ты поистине предвидишь события, как бог! — восхищение Додо не знало границ.

Как и предвидел Доргонь, поскольку наиболее подходящий наследник престола, старший принц, был отправлен в ведомство императорского рода, а остальные наследники покойного императора были слишком юны, чтобы продолжить объединение Срединной равнины, князь Жуй Доргонь был провозглашен новым императором.

Теперь, когда дело было сделано, Доргонь по-прежнему выглядел мрачным.

— Ваше Величество, — Сумоэр, как раз входившая, поклонилась императору. — Юйэр сегодня лучше?

Доргонь жестом остановил ее.

— Тебе и Юйэр не нужно кланяться мне. Это создает ненужную дистанцию.

Доргонь вошел во внутренние покои. Маленький Фулин лежал рядом с Юйэр, не плакал и не капризничал, а просто смотрел на свою мать.

— Она так и не пришла в себя?

— Ваше Величество, возможно, если вы позволите гэгэ вернуться в Хорчин, она очнется, — Сумоэр, глядя на Юйэр, вытирала слезы. — Гэгэ всегда тосковала по Хорчину. Если она вернется домой, в бескрайние степи, ей обязательно станет лучше.

— Ты хочешь, чтобы я… чтобы мы отпустили ее? — Доргонь наконец смог видеться со своей возлюбленной каждый день и не хотел снова с ней расставаться.

— Ваше Величество, если гэгэ не хочет просыпаться, даже если вы будете держать ее во дворце всю жизнь, это ничего не изменит.

Сердце Доргоня сжалось от боли. Неужели Небеса не хотят, чтобы они были вместе? Или это ты, Юйэр, не хочешь принять меня?

Эта мысль пронзила его острой болью, и он направился к выходу.

— Я разрешаю.