Дождливая ночь и странности (Часть 1)

Глава 6. Дождливая ночь и странности (Часть 1)

Прохладный ветер шелестел высокой травой.

Хуа ЦинЯнь нахмурилась, стараясь не обращать внимания на запах крови и едкий запах пороха, витавший в воздухе. ПинъЭр все еще крепко обнимала свою госпожу, дрожа от страха и не смея открыть глаза.

— Все хорошо, ПинъЭр, опасность миновала. Нам нужно поскорее уйти отсюда, — Хуа ЦинЯнь погладила ПинъЭр по спине, успокаивая перепуганную служанку.

ПинъЭр убедилась, что вокруг тихо, но все еще не могла прийти в себя после пережитого. Она с опаской осматривалась по сторонам. На дороге остались только пятна засохшей крови, тела исчезли.

«Кто же эти люди? — подумала Хуа ЦинЯнь. — И зачем им понадобилось нападать на нас? Надеюсь, это не будет иметь последствий».

— Г… госпожа, скорее уходим! — воскликнула ПинъЭр, все еще дрожа. — Небо хмурится, скоро будет дождь.

Хуа ЦинЯнь подняла голову. Небо было затянуто тучами, темными и зловещими.

— ПинъЭр, быстро на коня! — приказала она, нахмурившись.

— Слушаюсь, госпожа, — ответила ПинъЭр. Они подвели лошадей и вскочили в седла.

— Помни, ты должна называть меня Юный господин Янь. Но! — Хуа ЦинЯнь взмахнула хлыстом, и лошадь, взвизгнув, помчалась вперед.

— Госпожа, подождите ПинъЭр! Н… Юный господин Янь! Юный господин Янь! — ПинъЭр, не очень хорошо державшаяся в седле, чуть не упала. С трудом удержавшись, она поскакала следом.

Раздался глухой раскат грома, и небо прорезала молния. В тот же миг хлынул ливень. Дождь и туман поднимались белой пеленой, и небо стало совсем темным. Хуа ЦинЯнь и ПинъЭр промокли до нитки. Дождь лил как из ведра, и они с трудом различали дорогу.

Они ехали вперед, и вдруг вспышка молнии осветила вдали что-то похожее на ветхую хижину.

— ПинъЭр, давай спрячемся от дождя вон там, — сказала Хуа ЦинЯнь.

— Хорошо, — ответила ПинъЭр.

Они привязали лошадей у входа и поспешили внутрь. Хуа ЦинЯнь достала трутницу — к счастью, она еще не промокла. Чиркнув ею, она увидела в хижине длинный стол. По обе стороны стола стояли наполовину сгоревшие свечи.

Зажегши свечи, Хуа ЦинЯнь заметила на столе блюдо с фруктами. За столом стояла каменная статуя, похожая на получеловека-полузверя. Фрукты были свежими, словно кто-то регулярно приносил подношения.

Ветер завывал все сильнее, и вдруг ветхая дверь с треском распахнулась. Свечи погасли, и хижина погрузилась во тьму. ПинъЭр вскрикнула. Хуа ЦинЯнь в темноте бросилась к двери и захлопнула ее. Ветер неистовствовал, и Хуа ЦинЯнь, упершись в дверь спиной, с трудом удерживала ее.

— ПинъЭр, скорее зажигай свечи! — крикнула она. — Посмотри, чем можно подпереть дверь!

Хуа ЦинЯнь изо всех сил удерживала дверь, но ветер был таким сильным, что чуть не сбил ее с ног. Она закусила губу и напрягла все мышцы. ПинъЭр, нащупав свечи, зажгла их и огляделась в поисках чего-нибудь подходящего. На полу лежала только сухая трава.

— Госпожа… — ПинъЭр растерянно посмотрела на Хуа ЦинЯнь, которая, шатаясь, все еще держала дверь.

— ПинъЭр, подвинь сюда стол! Быстрее! — приказала Хуа ЦинЯнь.

ПинъЭр подняла глаза на статую получеловека-полузверя. Ее взгляд показался ей зловещим и пугающим. — Госпожа, — робко сказала она, — это жертвенный стол. Осквернять святыню — большой грех. Я не смею…

— Глупости! — воскликнула Хуа ЦинЯнь. — Не существует никаких духов! Тащи стол сюда!

«Какие же эти древние люди суеверные», — подумала она про себя. ПинъЭр все еще стояла на месте, не решаясь.

Хуа ЦинЯнь, потеряв терпение, отошла от двери. Ветер ворвался в хижину, и свечи снова погасли. — Небеса, защитите нас! — бормотала ПинъЭр.

Раздался оглушительный треск — молния ударила совсем рядом. Хижина на мгновение озарилась ярким светом, и ПинъЭр увидела, как Хуа ЦинЯнь, тяжело дыша, толкает жертвенный стол.

— Прости нас, дух, — сказала Хуа ЦинЯнь.

ПинъЭр сложила руки в молитвенном жесте, поклонилась статуе и бросилась помогать Хуа ЦинЯнь. Жертвенный стол, выглядевший обычным, оказался неожиданно тяжелым. Обе девушки были слабыми, и, хотя их одежда, промокшая под дождем, сначала немного освежала, теперь они обе были покрыты потом.

Наконец, им удалось придвинуть стол к двери. Хуа ЦинЯнь зажгла свечи, и они обе, обессиленные, опустились на пол, тяжело дыша.

— Госпожа, — сказала ПинъЭр, — мне кажется, здесь как-то не по себе.

Ей показалось, что глаза статуи на мгновение засветились. — Г… госпожа, — прошептала она, — посмотрите, глаза статуи светятся…

ПинъЭр в ужасе прижалась к Хуа ЦинЯнь. Хуа ЦинЯнь нахмурилась, ей не понравилось, что служанка поддается панике. «Эти древние люди такие мнительные», — подумала она, но все же мягко сказала: — ПинъЭр, ты просто напугана тем, что случилось днем. Сейчас мы в безопасности, не бойся.

ПинъЭр задумалась и согласилась со словами Хуа ЦинЯнь. Наверное, ей просто показалось. Она снова посмотрела на статую — та выглядела как обычно. Успокоившись, ПинъЭр смущенно сказала: — Наверное, мне показалось. Госпожа, я немного приберусь здесь, и давайте ложиться спать.

Хуа ЦинЯнь молча кивнула. «Наконец-то она успокоилась», — подумала она. ПинъЭр встала и, собрав сухую траву с пола, отнесла ее в угол. Ветер проникал сквозь щели в двери, и пламя свечей дрожало. Хуа ЦинЯнь взяла подсвечник и подошла к ПинъЭр. — Госпожа, садитесь, — сказала ПинъЭр, расстелив траву.

Хуа ЦинЯнь хмыкнула, поставила подсвечник на пол и села на траву. ПинъЭр достала из узла сухие лепешки, и они поели. В хижине стало тихо и спокойно. ПинъЭр переоделась в сухую одежду, а Хуа ЦинЯнь, не раздеваясь, легла на траву.

— Госпожа, почему вы не переоденетесь? — спросила ПинъЭр, глядя на платье Хуа ЦинЯнь.

Хуа ЦинЯнь проследила за ее взглядом и увидела на своем платье пятна засохшей крови. Вспомнив человека в черном, которого она убила днем, она почувствовала отвращение. Встав, она сняла платье и надела чистый бело-голубой халат с узкими рукавами и круглым воротом. Затем она вытерла кинжал с изумрудом и снова повесила его на пояс.

Хуа ЦинЯнь и ПинъЭр легли спать, не раздеваясь. ПинъЭр боялась, поэтому Хуа ЦинЯнь поменялась с ней местами и легла с краю. Перевернувшись на бок, она почувствовала под рукой что-то твердое. Хуа ЦинЯнь приподнялась и раздвинула траву. Под ней лежала короткая черная палка.