Глава 12. «Старшекурсница, ты такая уверенная.»

Когда Янь Цяо добралась до больницы, рядом с Лу Цзя не было никого, кто бы за ним ухаживал. Она была рада, что пришла, но не могла не спросить: — Почему ты один? Разве твой сосед по комнате не был с тобой?

Лу Цзя сложил руки за головой, поднял на неё взгляд и равнодушно ответил: — Ушёл. У них военная подготовка, откуда у них время за мной ухаживать? Не то что у старшекурсницы... Хотя, даже если у старшекурсницы куча времени, похоже, она не хочет тратить его на меня... Ты пришла, это уже как будто снизошла до меня... — Сказав это, он украдкой взглянул на реакцию Янь Цяо.

Янь Цяо не знала, где он научился так язвить, это было и смешно, и досадно. Но, поскольку она была виновата, ей пришлось улыбнуться: — Я хочу, я хочу тратить время на тебя. Если бы не хотела, то и не пришла бы.

Она редко улыбалась и не привыкла к этому, поэтому её улыбка вышла немного натянутой. Она старалась его успокоить, но он, кажется, не оценил её усилий и даже начал придираться:

— Хочешь тратить время на меня? Значит, по-твоему, проводить время со мной — это пустая трата времени?

Янь Цяо: «...» Разве это не ты сам сказал про «пустую трату времени»?

— И ещё, — Лу Цзя посмотрел на неё и слегка фыркнул: — Если старшекурсница не хочет улыбаться, то и не надо. Зачем насильно улыбаться? Это выглядит хуже, чем плач.

Янь Цяо: «...»

Янь Цяо медленно убрала улыбку и честно призналась: — Я редко улыбаюсь, и улыбка у меня некрасивая, не то что у тебя.

— Не то что у меня? — Лу Цзя приподнял бровь: — Старшекурсница хочет сказать, что я улыбаюсь красиво?

Янь Цяо не привыкла врать: — Да, — она посмотрела ему в глаза и честно сказала: — Ты улыбаешься красивее всех, кого я видела.

Лу Цзя хотел подшутить над ней, ожидая, что она станет отрицать и смутится, но вместо этого услышал такие слова: — Старшекурсница, ты... — Он покачал головой, хотел что-то сказать, но вдруг встретил её взгляд. Она смотрела прямо в его глаза, её светлые зрачки были чистыми, без единого намёка на ложь. Она действительно считала, что он улыбается красивее всех.

Он вдруг почувствовал, что кончики его ушей начали гореть, и сглотнул, не говоря больше ни слова. Кондиционер напротив усердно дул холодным воздухом, но Лу Цзя недовольно посмотрел на него и раздражённо выдохнул: — Уже почти осень, а всё ещё так жарко. Надоело.

Янь Цяо снова почувствовала вину: — Может, это потому что у тебя ещё не спала температура?

Лу Цзя тут же ответил: — Уже... — но вдруг замолчал, посмотрел на неё и поправился: — Не знаю.

Янь Цяо протянула руку и коснулась его лба, проверяя температуру: — Кажется, немного горячо. — Затем она проверила свою температуру и снова коснулась Лу Цзя.

Лу Цзя кашлянул. Мягкая ладонь Янь Цяо плотно прижалась к его лбу, проверяя температуру. Он хотел сказать что-то дерзкое, но, подняв глаза, встретил её взгляд. В её глазах не было никаких посторонних мыслей, она была полностью сосредоточена на том, чтобы проверить его температуру.

Слова, которые он собирался произнести, вдруг застряли у него в горле. Он просто молча смотрел на неё. Лицо Янь Цяо было мягким, её аура излучала спокойствие. Просто сидя здесь, она создавала ощущение умиротворения. Он смотрел на неё, и его сердце тоже странно успокоилось — если не считать того, что она продолжала касаться его лба.

Её мягкая ладонь медленно и слегка терла его лоб. Прикосновение кожи вызывало повышение температуры, и все его ощущения сосредоточились на этом маленьком участке кожи. Лу Цзя сглотнул, медленно наклонился вперёд, его лоб мягко упёрся в её ладонь, и он тихо улыбнулся: — Ну что, старшекурсница, хватит трогать?

Янь Цяо на мгновение застыла, затем быстро убрала руку. Она хотела что-то сказать, но в этот момент в палату вошла медсестра.

Она улыбнулась, взглянув на Лу Цзя и Янь Цяо у кровати, затем подошла к изголовью и проверила, сколько осталось в капельнице: — Почти закончилось. Как только закончится, можно будет уходить.

Янь Цяо спросила: — У него спала температура?

Лу Цзя кашлянул, опустив голову.

Медсестра посмотрела на неё и улыбнулась: — Ты его девушка? Не волнуйся, всё в порядке, температура уже спала.

После вчерашнего случая с врачом Янь Цяо уже привыкла или, скорее, смирилась с тем, что люди ошибочно принимают её и Лу Цзя за пару, поэтому не стала спорить: — Хорошо, спасибо, сестра.

Сказав это, она повернулась и встретила взгляд Лу Цзя — он смотрел на неё с лёгкой усмешкой, и, когда их взгляды встретились, его улыбка стала ещё шире.

Медсестра наклонилась, взяла его раненую руку и, перевязывая её, вздохнула: — Эх, какая красивая рука, жаль, что останется шрам. Пусть это будет уроком, — она подняла глаза на Лу Цзя: — Впредь будь осторожен, избегай травм. А если уж получил травму, сразу обрабатывай рану, не жди, пока воспалится и станет хуже. Иначе шрам останется.

Янь Цяо некоторое время переваривала её слова, прежде чем поняла главное: — Ты говоришь, что на его руке останется шрам?

Медсестра ответила: — Шрам точно останется, но есть способы сделать его менее заметным, например, лазером. Но вернуть руку в прежнее состояние уже не получится.

Лу Цзя, кажется, не придал этому значения: — Это всего лишь рука, не лицо. Да и я парень... У парней шрамы — это нормально.

Медсестра похвалила его: — У тебя хороший настрой.

Янь Цяо же тихо вздохнула с облегчением — хорошо, что Лу Цзя не придаёт этому значения.

Лу Цзя заметил её реакцию и, когда медсестра ушла, опустил взгляд на свою раненую руку, приняв жалобный вид: — Шрам будет уродливым. На белой коже он будет ещё заметнее. Это будет ужасно.

Янь Цяо виновато посмотрела на него: — Ты же только что сказал, что тебе всё равно?

Лу Цзя усмехнулся: — Эй, это я сказал для медсестры. Перед посторонними нельзя быть слишком капризным. Разве старшекурсница думала, что мне действительно всё равно?

Янь Цяо: — Я...

— Рука — это второе лицо. Если на руке останется шрам, это всё равно что изуродовать лицо. Что, если потом ни одна девушка не захочет выйти за меня замуж? Старшекурсница возьмёт на себя ответственность?

Янь Цяо не понимала, о чём он говорит: — Как это возможно? Лу Цзя, ты слишком много думаешь.

Лу Цзя приподнял бровь: — Как это невозможно? — Он протянул свою раненую руку к Янь Цяо: — Смотри, рана на ладони, прямо на линии жизни. Когда заживёт и останется шрам, линия жизни будет испорчена. Ты знаешь, что это значит? Если говорить о суевериях, то ни одна девушка не захочет выйти замуж за человека с короткой жизнью.

Янь Цяо с тревогой возразила: — Ты же сам сказал, что это суеверия. Как можно верить в такие вещи?

Лу Цзя усмехнулся: — А вдруг все девушки, которые мне нравятся, суеверны?

— Как это возможно? — вырвалось у Янь Цяо: — Я, например, никогда в это не верила.

Эти слова заставили обоих замереть. Янь Цяо: — Я... я не это имела в виду... — Она просто хотела утешить Лу Цзя, сказав, что не все девушки суеверны, например, она сама. Но как только слова слетели с её языка, они приобрели совсем другой смысл.

Лу Цзя многозначительно посмотрел на нее, медленно улыбнувшись: — Старшекурсница, ты такая уверенная.

Янь Цяо покраснела, сердито посмотрела на него и отвела взгляд.

— Ладно, старшекурсница, не сердись, — Лу Цзя потянул её за край одежды, улыбаясь: — Я просто пошутил.

Янь Цяо сказала: — Это совсем не смешно. Ты смеялся надо мной, говорил, что у меня нет самосознания.

— Нет, как я мог смеяться над старшекурсницей? — голос Лу Цзя был наполнен смехом, он намеренно понизил его, добавив нотку нежности: — Говоря, что ты уверенная, я хвалил тебя. Уверенность — это вера в себя, в то, что ты можешь добиться того, что задумала, верно?

Янь Цяо нахмурилась, не понимая, что он имел в виду: — Лу Цзя, я всё-таки учила китайский.

Лу Цзя рассмеялся, его глаза сверкали от смеха. Он медленно приблизился к Янь Цяо, его голос звучал с лёгкой хрипотцой, но при этом был невероятно мягким: — Я хочу сказать, что стать девушкой, которая мне нравится, для старшекурсницы — это проще простого.

Его слова, произнесённые тихим, слегка хрипловатым голосом, звучали как соблазн, но его улыбка была настолько чистой, что этот контраст делал его ещё более загадочным. Янь Цяо смотрела на него, не в силах отреагировать.

S3