День пятый

День пятый

21 июля.

Каждый день бегая на станцию доставки, я выявила закономерность: паренёк дежурит каждый вечер после шести.

Вообще-то, называть его «паренёк» уже как-то не совсем уместно.

На вид ему не меньше метра девяносто, возраст точно больше моего, и в его манерах чувствуются некие лидерские качества.

К тому же, если уж на то пошло, в Америке почтальона и уборщика мусора, хоть я и виделась с ними от силы несколько раз в год, я знала по именам: одного звали Тэм, другого — Федерико.

А этого вижу каждый день и не знаю имени — как-то неправильно.

Я собралась с духом и решила спросить сегодня.

На станции уже двое ждали свои посылки. Я отошла в уголок, подожду, пока все уйдут, а потом спрошу.

Снаружи вошла ещё одна посетительница — девушка в униформе ветеринарной клиники.

Она поставила на стойку бумажный пакет из-под еды на вынос:

— Цю Ишэн, это тебе ледяной чай с лимоном.

Соперница?

Пока девушка не смотрела в мою сторону, я тихонько свернула холщовую сумку и спрятала её за спину.

Цю Ишэн… Интересно, какими иероглифами пишется.

Цю Ишэн? Цю Ишэн?

Будем пока считать, что это «Доктор Цю».

Может, родители при рождении возлагали на него большие надежды, что он станет врачом, спасающим жизни.

Когда подошла моя очередь забирать посылку, я воспользовалась случаем, чтобы поближе рассмотреть этикетку на стакане с чаем.

«Удачи (=^-ω-^=)»

Точно соперница!

Доктор Цю вышел с моей посылкой и заметил, что я разглядываю его напиток:

— Это называется «Лимонный чай „Утиный помёт“». У вас такого нет, верно? Осмелишься попробовать?

— Это как-то неудобно, — я тут же ухватилась за возможность выведать информацию. — Твоя девушка расстроится.

— У меня нет девушки.

— Жены?

Доктор Цю поднял левую руку:

— Смотри сама.

Обручального кольца не было.

— Забрать посылку, — раздался мужской голос за спиной.

Я обернулась, увидела говорившего и, опустив голову, направилась к выходу.

— Су Вань? — мужчина догнал меня. — Ты меня помнишь? Цинь Жуй.

Цинь Жуй был моим соседом по парте в средней школе. Можно сказать, моя первая влюблённость.

Я написала ему записку с признанием, а он наябедничал на меня учителю.

— Цинь Жуй? Ох, неудивительно, что лицо знакомое показалось, — надо же, не подурнел. Мой намётанный глаз на мужскую внешность был точен с юных лет.

— Какая встреча! Ты тоже живёшь в этом комплексе? Почему раньше не встречались?

— Ага, ну, вообще-то, здесь живёт моя мама… Да, очень неожиданно.

— Давай как-нибудь встретимся? Я угощу тебя ужином в качестве извинения, я тогда был неправ…

— А, не стоит, не стоит! Это я была виновата, такая глупая тогда… Давай не будем вспоминать, не будем… — отмахнулась я.

Я ещё должна его поблагодарить.

Он научил меня, что некоторые чувства лучше держать при себе и никогда не показывать.

После него я тайно влюблялась ещё в нескольких человек, но больше на меня учителям не жаловались.

Мы немного поболтали, рассказали друг другу о своей жизни.

Я работаю кодером за границей, он занимается небольшими проектами по государственной информатизации.

— Да ладно тебе скромничать, государственные проекты маленькими не бывают, — я помнила, что в средней школе его отец был каким-то начальником управления, за столько лет наверняка получил повышение.

— Да что ты, что ты. В последние годы многие возвращаются из-за границы. Если надумаешь вернуться и развиваться здесь, можем посотрудничать.

Мы обменялись контактами и договорились связаться позже.

Но связываться я, конечно, не собиралась.

Он чуть не довёл до того, что меня бы до смерти заругали учителя и родители, но тогда он мне всё равно нравился.

Даже когда меня пересадили на другой конец класса, даже когда я не смела на него смотреть, мой слуховой радар изо всех сил ловил его голос, и все мои мысли неизменно возвращались к нему.

Я представляла, как он извиняется, просит прощения, как однажды, повзрослев, он признается мне в любви, скажет, что я ему тоже нравилась, а тогда он просто боялся помешать учёбе.

А потом, примерно через полтора года, его чары внезапно рассеялись.

Не знаю почему, я даже не заметила, как это произошло.

Просто однажды, столкнувшись с ним на лестнице, я вдруг поняла, что уже довольно давно не вспоминала о нём.

Глядя на него, я больше не испытывала никаких особенных чувств. Он стал одним из 47 других одноклассников, одним из 7 миллиардов других людей на планете.

Полтора года, восемнадцать месяцев.

Моя влюблённость длится ровно столько.