Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

Это была чайная комната в стиле ваби-саби — просторная, минималистичная, с витающим в воздухе горьковатым, бодрящим ароматом чая.

Сюй Цинчжу и Ю И сидели на длинных скамьях по обе стороны трёхметрового стола из болотного кипариса. Ю И снял фрак, положил его на стул, засучил рукава рубашки и неторопливо заваривал чай для Сюй Цинчжу. Сюй Цинчжу сидела, лениво откинувшись на спинку.

В чайной комнате было три вида чая: Сиху Лунцзин, Хуаншань Маофэн и Синьян Маоцзянь. Ю И спросил Сюй Цинчжу, какой она предпочитает, и та выбрала Синьян Маоцзянь.

Она сказала, что хочет Синьян Маоцзянь не потому, что ей нравится наблюдать за тем, как тонкие, нежно-зелёные листочки кружатся в чашке, а потому, что маоцзянь напоминает ей стручковую фасоль. Каждый раз, когда она видела, как её отец пьёт этот чай, ей хотелось мяса, обжаренного со стручковой фасолью.

Ю И впервые слышал, чтобы кто-то сравнивал маоцзянь со стручковой фасолью. Он бросил на неё взгляд и сказал:

— У вас, выдающихся актёров, очень богатое воображение.

Сюй Цинчжу покачала головой, подпёрла щёку рукой, покачивая ногой, и медленно произнесла:

— Не знаю, как у других выдающихся актёров, но у меня лично нет никакого воображения. У меня просто есть талант.

Ю И: «…»

Ю И промолчал, взял высокий прозрачный стеклянный кувшин «Гуйфэй» и налил в него горячую воду.

Одной рукой он держал кувшин, а другой, обернув горлышко чайным полотенцем, чтобы не обжечься, вращал его, прогревая стенки.

Сюй Цинчжу взяла два сухих чайных листочка, поднесла их к носу и, вдыхая аромат, наблюдала за изящными движениями Ю И. Она смотрела на его левое запястье, на котором были неброские серебряные часы Audemars Piguet стоимостью около пятисот тысяч юаней и простой красный шнурок, цену которого невозможно было оценить. Затем её взгляд скользнул по чётким линиям вен на его правой руке, и она неторопливо изложила свои требования.

Её требования были просты: семь восьмёрок каждый месяц. Цифру 8 она выбрала на удачу. Она сказала, что если господин Ю сможет ежемесячно переводить ей деньги, она будет добросовестно играть свою роль до скончания веков. И он может быть спокоен: их связывают только деньги, а не чувства.

Она сказала ему, что сейчас у неё нет проблем с деньгами, но в последнее время знаменитости слишком часто попадают в неприятности и их карьера оказывается под угрозой. Если вдруг с ней что-то случится и её забанят, ей придётся выплачивать огромные неустойки. Поэтому она хочет подстраховаться.

Конечно, она могла бы вернуться домой и попросить денег у отца. Её отец был бы только рад, если бы она вернулась домой, жила припеваючи, как беззаботная принцесса, и ни о чём не беспокоилась. Но тогда она всю жизнь не смогла бы смотреть ему в глаза. Поэтому она решила найти себе надёжного покровителя.

И она выбрала его, во-первых, потому что знала, что он ни в кого не влюблён, и ей не нужно было беспокоиться, что он вдруг заинтересуется её красотой и сделает с ней что-то неподобающее. Во-вторых, он был человеком, которому её сестра больше всего доверяла, и она решила, что тоже может ему доверять.

Поэтому она хотела заключить с ним взаимовыгодное соглашение: ей нужны деньги, а ему — спектакль. Идеально.

Когда она закончила говорить, Ю И уже прогрел кувшин «Гуйфэй». Он не сразу ответил на её предложение, а, бросив на неё безразличный взгляд, опустил глаза и спросил:

— Госпожа Сюй, у вас всё ещё болят ноги?

Сюй Цинчжу уже забыла о своей маленькой лжи. Она небрежно покачала ногой, и длинная бриллиантовая цепочка на её лодыжке издала лёгкий звон.

— Вроде нет, уже не болят, гораздо лучше.

Ю И знал, что у неё изначально ничего не болело, но всё же кивнул:

— Хорошо.

С этими словами он продолжил заваривать чай, ни словом не обмолвившись о её предложении. Ю И налил в кувшин треть горячей воды, помешал её чайной ложкой и, используя верхний способ заваривания, засыпал маоцзянь.

Когда сухой чай в прозрачном настое начал постепенно распускаться, приобретая нежно-зелёный оттенок, он долил воды, и листочки маоцзянь стали плавно подниматься и опускаться.

Через минуту Ю И перелил чай из кувшина в стеклянный чахай с носиком колибри и разлил его по чашкам. Затем он достал пачку сигарет в мягкой красной упаковке, шурша целлофаном, приподнял бровь и спросил:

— Не возражаете?

Сюй Цинчжу покачала головой, глядя на «стручковую фасоль» в кувшине «Гуйфэй». Она взяла чашку, которую он ей налил, медленно подула на горячий чай и сделала небольшой глоток.

Чай был очень слабым. На самом деле, он ещё не настоялся, позже будет крепче.

Ю И достал из пачки сигарету и чёрную зажигалку, бросил пачку на стол, щёлкнул зажигалкой, закурил, сделал затяжку, поиграл зажигалкой в руке, повернул голову и выдохнул облачко дыма, затем поднял глаза и спросил:

— Ваша сестра не говорила вам, что я на самом деле очень беден?

Сюй Цинчжу: «?»

— В прошлом месяце ваша сестра хотела купить заколку за тридцать миллионов, а я смог найти только пятнадцать.

Сюй Цинчжу: «??»

— Это было всё моё состояние на тот момент.

Сюй Цинчжу поставила чашку на стол. Она была настолько поражена, что сделала это слишком резко, и из почти полной чашки выплеснулось две капли.

Как он мог быть без денег? Он же сын магната недвижимости! Столько людей в Бэйчэне из кожи вон лезли, чтобы угодить второму молодому господину Ю. И столько лет по Бэйчэну ходила поговорка: «Если хочешь заработать денег, просто попроси второго молодого господина Ю». Она слышала это много раз. Как он мог быть без денег?

Что представляло собой состояние Ю И? У других богатых людей понятие «деньги» могло означать потратить сто миллионов на покупку дома ради забавы. У Ю И понятие «деньги» заключалось в том, что ему не нужно было тратить сто миллионов на дом, потому что все эти дома стоимостью в сто миллионов и так принадлежали семье Ю. Ему достаточно было просто сказать: «Я хочу это», — и любые вещи тут же оказывались у него в руках.

И теперь он говорит, что всё его состояние — всего пятнадцать миллионов? Если она хочет семь восьмёрок, ему хватит только на один платёж?

Глаза Сюй Цинчжу потускнели. Она пробормотала:

— Вы меня обманываете?

Ю И, куря, спокойно наблюдал за реакцией Сюй Цинчжу. Спустя мгновение он стряхнул пепел в пепельницу, поднял глаза и ответил:

— Не обманываю. У меня на счету нет денег, всё заблокировано.

Сюй Цинчжу постепенно успокоилась. В её манере появилась отстранённая холодность. Она надела солнцезащитные очки, взяла сумку, встала и, глядя на него сверху вниз, сказала:

— Извините, господин Ю, я ничем не могу вам помочь. Вы не можете платить мне семь восьмёрок каждый месяц, неужели собираетесь платить шесть? Я за одну рекламу получаю больше. Извините, я всего лишь меркантильная особа, которая может с вами только разделить богатство, но не бедность.