Едва затих хриплый голос юноши, как Ханако, не успев среагировать, была отброшена огромной невидимой силой.
Ее иссохшее, искаженное тело описало в воздухе дугу, а затем тяжело рухнуло.
Эта сцена почему-то напомнила Кёко Абэ, как отмахиваются от насекомого.
Напряженные нервы внезапно расслабились. Кёко, увидев наконец появившихся Инумаки Тогэ и Панду, беззвучно вздохнула.
Наконец-то можно отдохнуть.
Подумала она, затем опустила руки, и тяжелая ноша на плечах исчезла.
А этот барьер, который так долго сдерживал Ханако, держался исключительно на силе воли Кёко. Поэтому в тот же миг, как она расслабилась, пятиконечная звезда исчезла, барьер разрушился и превратился в мелкий, светло-золотистый песок, осыпающийся с воздуха.
Настроение Панды давно было испорчено.
С самого начала, когда ему пришлось напрягать мозги, анализируя информацию, и до того, как он своими глазами увидел, как Проклятый Дух похитил его товарища, гнев Панды, если бы его можно было выразить числом, вероятно, был бы бесконечно близок к ста процентам.
Он уставился на Ханако своими черно-коричневыми глазами. Глаза были маленькие, но полные убийственного намерения.
Сразу же после этого Панда издал низкий рык и бросился вперед, как дикий зверь.
Вскоре они сцепились в схватке.
Битва была жаркой, и какое-то время было невозможно определить, кто одерживает верх.
Кёко Абэ покачнулась; ее силы были полностью исчерпаны еще до этого.
Руки и ноги стали ватными, ей даже стоять прямо было трудно.
В ушах прозвучал обеспокоенный вопрос Инумаки: — Окака?
Кёко слегка дернула ухом. Она заметила, что голос Инумаки в этот момент был хриплым, словно его протерли песком.
Сердце необъяснимо пропустило удар.
Она подняла глаза, и ее взгляд непроизвольно упал на таинственные проклятые символы по обеим сторонам его рта, а также на кадык, с присущей юношам неловкостью.
Черные змеиные глаза словно обладали особой магией, они неустанно притягивали Кёко.
Кёко вдруг почувствовала сухость в горле, жгучее ощущение постепенно поднималось по пищеводу.
Она тайком сглотнула, пытаясь облегчить это чувство сухости.
Так хочется прикоснуться к ним кончиками пальцев.
Подумала Кёко, желание было подобно степному пожару, его невозможно было подавить.
Инумаки недоуменно смотрел на девушку, которая снова внезапно застыла.
Он протянул руку и помахал перед глазами Кёко: — Окака?
Почему кажется, что после всего этого она стала еще глупее?
Рука юноши была некрупной, на кончиках пальцев виднелся тонкий слой мозолей. Кёко Абэ пришла в себя.
Она силой подавила свою рвущуюся вперед руку и строго отчитала себя в мыслях.
Нельзя трогать!
Это слишком пошло.
...Даже если и делать что-то, то только после того, как я его заполучу, и тогда уж трогать вволю.
Несколько опасных мыслей ворвались в ее голову, и мозг, не справляясь с обработкой информации, начал пульсировать от боли.
Кёко побледнела и отвернулась, слабым голосом сказав: — Ничего.
Я не ранена.
Подозрения Инумаки не развеялись от ее простой фразы.
Он решил безмолвно осмотреть Кёко взглядом, с головы до ног. Увидев, что явных ран нет, холодность на его лице постепенно отступила.
Хорошо, что не ранена.
Подумал Инумаки, в его сердце все еще оставался легкий след вины.
Он немного винил себя за то, что не защитил девушку.
Кёко не знала, о чем думает Инумаки в этот момент.
Она изогнула уголки губ, привычно растягивая окончание фразы, и сказала, словно капризничая: — Я просто немного устала.
Инумаки: — Саке.
Кёко Абэ: — Кстати, я нашла пострадавших.
Одна из них еще жива, давайте скорее выведем ее.
Говоря это, она отошла в сторону, выставляя двух маленьких девочек, которых тщательно защищала за спиной, на глаза Инумаки.
Однако, чего она не ожидала...
...так это того, что круглолицая девочка тоже умерла.
Она увидела, что та опустила голову, но все ее тело было неподвижно, словно статуя.
В сердце Кёко Абэ внезапно промелькнуло дурное предчувствие.
Она в панике посмотрела на Инумаки, пальцы онемели.
Инумаки присел перед ними, некоторое время ощущал признаки жизни у этих двух девочек, затем встал и покачал головой Кёко.
Они обе уже не дышали.
Кёко Абэ остолбенела.
— Может, Инумаки-кун ошибся? Она ведь всего несколько минут назад обещала мне, что будет жить.
— сказала она с некоторым нежеланием.
Услышав это, Инумаки поманил ее, показывая, чтобы она подошла.
Кёко Абэ подошла, ее разум был пуст.
Она увидела, что на животе круглолицей девочки уже расплылось большое пятно крови, ставшее красновато-черным, и именно обильная кровопотеря стала основной причиной смерти девочки.
В ушах раздавалось негромкое дыхание Инумаки Тогэ. Кёко Абэ посмотрела на бейджик с именем на груди девочки.
Класс 4Б, Мива Ириэ.
Рядом с именем была фотография девочки.
На фотографии девочка улыбалась, как цветок, под ярким солнцем.
Оказывается, та фраза "Я буду" была последними словами девочки перед смертью.
Кёко Абэ внезапно поняла, почему.
Почему она, даже когда ее сознание почти угасло, все равно произнесла эту фразу.
Кёко подумала, наверное, чтобы заставить меня держаться дальше.
В этот момент усталость, смешанная с унынием, безысходностью и другими эмоциями, хлынула изнутри, как прилив, мгновенно поглотив ее.
Она опустила голову, ресницы непрерывно дрожали от бушующих чувств.
В груди беззвучно сжался комок, давящий на сердце Кёко, даже биться стало немного трудно.
Она невольно начала думать: если бы они пришли на шаг раньше, разве все не было бы иначе?
Разве они бы не умерли?
Эта мысль неудержимо возникла в голове Кёко и долго не покидала ее.
Инумаки нахмурился. Он посмотрел на подавленную девушку рядом с собой и сделал вывод.
Она, кажется, грустит.
Осознав это, Инумаки с некоторой неловкостью сжал губы в прямую линию.
На мгновение он не знал, как ее утешить.
Он открыл рот, но не издал ни звука, вместо этого молча сжал руку, висящую у бока.
Атмосфера между ними постепенно сгущалась, словно влажная, удушающая погода перед ливнем.
Инумаки подумал, поднял руку, кончики пальцев все ближе подбирались к опущенной голове девушки.
Но не успел коснуться, как услышал голос Панды.
Панда не выдержал и громко крикнул в их сторону: — Вы что, не можете перестать показывать телячьи нежности?! Разве вы не видите, что я, Панда, не могу победить эту кровавую, отвратительную тварь?!
Его били, а он еще и "телячьи нежности" ел.
Это что, серьезно, такая медвежья жизнь?
Они выкопали все бамбуковые побеги на горе; если панды в зоопарке умрут от голода, в этом точно будет их доля вины.
Панда был возмущен, и сила его ударов незаметно возросла.
Прерванный таким образом, Инумаки молча опустил руку, которой хотел погладить Кёко по голове.
Затем повернулся и открыл рот, обращаясь к Ханако: — Взор-
-ваться!
Яростное проклятье, прикрепленное к словам, обрушилось на Ханако с непреодолимой силой.
Тело Ханако застыло. В следующую секунду она, словно мяч, начала надуваться, надуваться прямо у них на глазах.
В мгновение ока она взорвалась, и черный туман постепенно рассеялся в воздухе.
С изгнанием Ханако заброшенный класс, в котором они находились, тоже начал постепенно исчезать.
Заходящее солнце нежно озарило своим последним лучом эту любимую им землю, а затем неохотно опустилось за горизонт.
Из-за бессонницы последних дней силы Кёко Абэ и так были на исходе, а многократное использование Печати Кикё еще больше истощило ее, далеко за пределом.
Она пошатнулась, отступила на несколько шагов, медленно присела, и ее тело начало неудержимо дрожать.
Мозг был словно компьютер, который работал слишком долго и перегрелся, зависнув. Бесчисленные сигналы передавались по нервам, но не могли быть обработаны.
Мелкая, пульсирующая боль отдавалась в висках. Ей срочно нужен был сон, чтобы мозг немного отдохнул.
Но.
Бодрствование полностью охватило Кёко.
Она совсем не могла уснуть!
Кёко Абэ стиснула зубы, проглатывая готовый вырваться крик боли.
Сказав Проклятое Слово, Инумаки глухо кашлянул.
Когда он снова перевел взгляд на Кёко, то с ужасом заметил ее дрожащее тело.
!!!
Инумаки на мгновение запаниковал.
В следующую секунду он и Панда инстинктивно окружили Кёко.
Панда нахмурился: — Кёко, тебе плохо?
— Окака?
В то же время в ушах у нее прозвучал слегка хриплый голос Инумаки.
Кёко Абэ вдруг вспомнила тот хороший сон из прошлой ночи.
Она вцепилась в Инумаки, словно хватаясь за последнюю спасительную соломинку, затем подняла голову, ее щеки были настолько бледны, что почти лишены крови.
Было видно, как Кёко шевелит губами, а затем слабым голосом просит: — Инумаки-кун, не мог бы ты сказать мне еще раз "спи"?
Инумаки замер.
Его немного смутила ее просьба.
Зачем ей это говорить?
Кёко ждала и ждала, но Проклятого Слова от Инумаки все не было. Она почувствовала, как большая рука крепко сжала ее сердце.
Воздух постепенно становился разреженным, ей почти не хватало дыхания.
Тело опасно покачнулось, затем потеряло равновесие и тяжело рухнуло на землю.
Эта сцена попала в глаза Инумаки и Панды, и на их лицах внезапно отразилась тревога за безопасность товарища.
Инумаки посмотрел на девушку: под ее глазами были сильные синяки, на щеках не было лишнего жира, а подбородок был болезненно острым и худым.
Выражение лица усталое, хрупкое, словно она вот-вот рассыплется.
В груди внезапно зародилась волна неописуемых чувств. Инумаки растерянно подумал, возможно, это просто обычная забота о товарище.
Тело действовало раньше, чем мозг успел отдать команду.
Он неуклюже подхватил обессилевшую девушку на руки, его взгляд был опущен с нечитаемым выражением.
Спустя некоторое время,
— Спи.
сказал он хриплым голосом.
Долгожданная сонливость наконец пришла. Брови Кёко Абэ разгладились.
Затем она тихонько прижалась к теплой груди юноши и крепко уснула.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|