Глава 4: Яма требует жизни (Часть 2)

Янь Фэйфэй легко, словно стрекоза касается воды, сделал шаг, извернулся и уклонился. Уворачиваясь и перемещаясь, он даже нашёл время скорчить Чжэн Хунчжу гримасу:

— Неудивительно, что с растрёпанными волосами ходишь, оказывается, ты просто страшила.

— Хе-хе-хе, — Чжэн Хунчжу управляла красной лентой. Мягкий атлас под действием истинной ци превратился в клинок, источающий убийственную ауру. — Смотри, как старуха твоё лицо разукрасит!

— Старший брат Янь, осторожно! — Ли Хэ в порыве выхватила меч, чтобы сражаться вместе с Янь Фэйфэем, но Ци Шифан вырвал у неё оружие: — Одолжу твой меч.

Ци Шифан сделал изящный «цветок меча» и вежливо улыбнулся Дуань Хэну:

— Брат Дуань, простите за дерзость, — не успел он договорить, как нанёс удар мечом.

Дуань Хэн взмахнул своим длинным мечом, принимая защитную стойку. Мечи столкнулись со звоном. Они посмотрели друг на друга, одновременно отступили, а затем снова бросились вперёд с мечами наготове. В их схватке силы были равны, никто не уступал.

— Отец... — Ли Хэ закусила губу, с тревогой глядя на четверых сражающихся в храме.

Ли Хай успокаивающе похлопал её по руке:

— Посмотрим, — затем он восхищённо добавил: — Какое прекрасное искусство лёгкости у молодого героя Яня! А вот искусство господина Ци... кажется каким-то... необычным?

Лу Чжимин тоже наблюдал за битвой.

Он видел, что шаги Ци Шифана были изысканными. На первый взгляд хаотичные, они на самом деле соответствовали системе Девяти дворцов и восьми триграмм. Его движения вперёд и назад были полны обманчивых финтов, словно смотришь на цветы в тумане — неуловимые и поистине странные.

Лу Чжимин слегка нахмурился. По сравнению с его шагами, фехтование Ци Шифана было довольно посредственным. Казалось, он сражается на равных с Дуань Хэном, но на самом деле он полагался исключительно на свои изысканные шаги, чтобы компенсировать недостатки. Он только защищался, не атакуя, и поражение было лишь вопросом времени.

Дуань Хэн тоже разгадал этот ключевой момент и усилил натиск. Его атаки следовали одна за другой без перерыва, энергия меча рассекала воздух, неся в себе мощь грома.

Их поединок был настолько стремительным, что у зрителей рябило в глазах.

После дюжины обменов ударами Ци Шифан глухо вскрикнул, отлетел назад и упал на землю. Он с трудом поднялся, вытер кровь с уголка губ и горько усмехнулся:

— У братца отличные навыки.

Дуань Хэн внешне оставался невозмутимым, но в душе был весьма озадачен. Он чувствовал, что Ци Шифан ослабил силу последнего удара почти на восемьдесят процентов, и казалось, будто тот сам тайно использовал ци, чтобы отлететь.

Тем временем Чжэн Хунчжу увидела, что Дуань Хэн добился успеха, а Янь Фэйфэй ускользал от неё, словно скользкая рыба. Её охватило нетерпение. Заметив, что Ли Хай хоть и принял оборонительную позу, но был ранен, а рядом с ним находилась Ли Хэ, ставшая обузой, она изогнула бровь и, сделав обманный выпад, атаковала Ли Хэ!

— Плохо!

Ци Шифан увидел это и хотел броситься на помощь, но Дуань Хэн снова преградил ему путь:

— Брат Ци, отвлекаться в смертельной схватке — грубейшая ошибка.

Ли Хай толкнул Ли Хэ в сторону. В мгновение ока красная лента обрушилась на него. Он даже не успел вытащить меч, как был отброшен мягкой, но мощной силой и ударился о стену. И без того ветхая стена с грохотом рухнула, погребая Ли Хая под обломками.

— Отец! — Ли Хэ подбежала к нему и со слезами на глазах стала разбирать завал. Лицо Ли Хая было бледным, от подбородка до груди всё было залито кровью. — Отец! Очнись, отец! Не пугай меня, отец!

— Бесстыжая! — Янь Фэйфэй покраснел от гнева. Увидев, что Ци Шифан снова отброшен Дуань Хэном, он впервые возненавидел свою слабость и беспомощность. Он мог лишь топнуть ногой и крикнуть Лу Чжимину: — Дядя-наставник! Спаси, дядя-наставник!

Лу Чжимин вздохнул. Он поднял бамбуковую трость и взмыл в воздух. Лёгкими касаниями трости он нанёс удары по точкам Шаньчжун, Цзювэй, Цзюйцюэ и Цихай на теле Чжэн Хунчжу. Чжэн Хунчжу взмахнула длинными рукавами, но красная лента была разорвана в клочья энергией ци, исходившей от трости.

Чжэн Хунчжу была поражена. Эта красная лента была соткана из шёлка тысячелетнего ледяного шелкопряда, её не брали ни вода, ни огонь, ни меч, ни копьё, а теперь она была разорвана бамбуковой тростью!

Мощная энергия ци ударила ей в лицо. Хладнокровие, вбитое в неё годами тренировок убийцы, не позволило ей попытаться отразить этот, казалось бы, простой удар голыми руками. Она сделала «переворот ястреба», подпрыгнув в воздух, чтобы уклониться. Но трость, словно имея глаза, изменила траекторию и ударила её по плечу. Этот удар, казалось, нёс в себе силу тысячи цзюней. Чжэн Хунчжу, как воздушный змей с оборванной нитью, была отброшена. Пронзительная боль от плеча быстро распространилась по всему телу. Не успела она подняться, как последовал следующий удар. Раздался свист воздуха, и лицо Чжэн Хунчжу оказалось впечатано в грязь. Её затылок был разбит, чёрные волосы смешались с кровью, представляя собой страшное зрелище.

Лу Чжимин, держа окровавленную бамбуковую трость, бесстрастно повернулся к Дуань Хэну. Сердце Дуань Хэна ёкнуло — ему показалось, что Лу Чжимин больше похож на убийцу, чем он сам.

Лу Чжимин двинул запястьем, словно делая «цветок меча», и атаковал, используя трость как меч.

Ци Шифан поспешно отступил, выйдя из боя, и не сводил глаз с Лу Чжимина и его трости.

Техника передвижения Лу Чжимина была той же школы, что и у Янь Фэйфэя, но в ней было меньше лёгкости и проворства, и больше основательности и мощи. Он двигался, словно раскат грома, прорезающий небо, неся с собой ауру смерти.

Его приёмы фехтования были такими же простыми и чёткими, как и его бамбуковая трость, без единого лишнего движения. Каждый удар был нацелен на жизненно важные точки противника.

Дуань Хэн, видя ужасную участь Чжэн Хунчжу, не смел расслабляться. Однако приёмы меча Лу Чжимина казались ему смутно знакомыми.

Ци Шифан, видя, что Дуань Хэн, находясь на волосок от смерти, умудрился отвлечься, не знал, смеяться ему или плакать:

— Братец! Если не очнёшься, отправишься на встречу с Яма-раджей!

Дуань Хэн резко пришёл в себя — трость была уже перед глазами. Он поспешно поднял меч для защиты и почувствовал невероятную тяжесть удара. Его «тигриная пасть» заболела от отдачи, он едва удержал меч. В груди сдавило, и к горлу подступила кровь.

Дуань Хэн мгновенно принял решение: он пригнулся и сделал кувырок, уклоняясь от следующего удара. Он вскочил на ноги, весь в пыли, в жалком виде:

— Кем тебе приходится Лу Вэйюэ из Долины Царя Лекарств?

Лу Чжимин убрал свою убийственную ауру, тихо кашлянул несколько раз и снова превратился в того самого слабого, болезненного заморыша:

— Он мой учитель.

Дуань Хэн на мгновение опешил и выпалил:

— Почему ты выглядишь старше своего учителя?

Лу Чжимин холодно усмехнулся:

— Не твоё дело.

Плач Ли Хэ и шум грозы раздражали его. Он нетерпеливо спросил:

— Ещё драться будем?

— Какого чёрта драться! — Дуань Хэн сплюнул кровью. — Кто, чёрт возьми, сможет победить ученика этого извращенца Лу Вэйюэ!

Янь Фэйфэй посмотрел на труп Чжэн Хунчжу, потом на Дуань Хэна, не понимая:

— Ты... ты не будешь за неё мстить?

— Убийца должен быть готов к тому, что его убьют. Она уступала в мастерстве, такова её судьба, — Дуань Хэн вышел из храма. Лил сильный дождь, но он шёл с гордым видом. — Советую вам не вмешиваться в это мутное дело. Убийцы из Чертогов Ямы очень настырны.

Увидев, что Дуань Хэн уходит, Ли Хэ закричала Лу Чжимину:

— Почему ты его не убил?!

Лу Чжимин ответил:

— У каждой обиды есть виновник, у каждого долга — должник. Твоего отца убила Чжэн Хунчжу.

— Они заодно! Он... они убили моего отца!

Лу Чжимин закатил глаза, холодно и безжалостно:

— Меня это не касается. Хочешь отомстить — иди сама.

— Дядя-наставник! — Янь Фэйфэй не мог больше смотреть на это. Он запинаясь попытался успокоить Ли Хэ: — Госпожа... госпожа Ли, ты... ты... эх, прими мои соболезнования...

Лу Чжимин вздохнул, достал несколько серебряных игл и вонзил их в грудь Ли Хая.

Ли Хэ закричала:

— Что ты делаешь!

Лу Чжимин был крайне раздражён:

— Если не хочешь, чтобы он умер, заткнись.

Ци Шифан мягко успокоил её:

— Госпожа Ли, не волнуйтесь. Дядя-наставник Лу — превосходный лекарь, возможно, вашего отца ещё можно спасти.

Через мгновение Ли Хай сплюнул сгусток крови и очнулся.

Ли Хэ была вне себя от радости:

— Отец! Отец, ты в порядке!

Лу Чжимин окатил её ледяной водой:

— Он не в порядке. Сердце тяжело ранено, спасения нет. Поторопитесь с последними распоряжениями.

Ли Хай, опираясь на Ли Хэ, сел. Его дыхание было слабым, как нить:

— Я обманул вас.

— Моё настоящее имя Ли Тяньхай, я глава Школы Цинъян пятого поколения. Это моя дочь Ли Чаоюнь.

— Тот, кто хочет моей смерти, — это глава Усадьбы Собранных Мужей, Се Цинфэн.