Глава 14. Вэй Ихао точно насмотрелся фильмов

На следующее утро Цинь Момо не ожидала, что Вэй Ихао останется завтракать. Поэтому атмосфера за столом, где сидели трое, казалась несколько странной.

— Эм… Момо, я думаю, тебе все же лучше переехать в мою комнату. Нельзя же все время жить в гостиной, — нарушила молчание Гань Лу.

Цинь Момо ничего не ответила, словно не услышала, продолжая молча жевать.

— Язык проглотила? — видя, что она молчит, Вэй Ихао толкнул ее ногой под столом.

— Мои дела не касаются госпожи Гань, — ответила она, даже не подняв головы.

Выражение лица Вэй Ихао внезапно стало ледяным. Ему не понравилось такое отношение Цинь Момо.

— Извинись перед Лу.

Ответом ему была тишина.

— Извинись, — повторил Вэй Ихао, повысив голос.

— Ладно, брат Ихао, Момо не нарочно, — Гань Лу потянула Вэй Ихао за рукав.

Вэй Ихао стряхнул руку Гань Лу, встал, подошел к Цинь Момо и дал ей пощечину. На щеке девушки мгновенно проступил красный след.

— Брат Ихао, что ты делаешь! — Гань Лу не ожидала такой реакции от Вэй Ихао.

— Если сама совершила ошибку и не извиняется, должна понести наказание.

— Но… Момо все-таки девушка, как ты можешь поднимать на нее руку? — на самом деле Гань Лу не думала, что ее слова вызовут такой переполох.

— К другим женщинам я могу быть нежным и галантным. К ней — не нужно, — сказав это, он вернулся на свое место и как ни в чем не бывало продолжил завтракать.

Цинь Момо поступила так же. Словно ничего не произошло, она молча сидела и ела.

Из троих только Гань Лу больше не могла проглотить ни кусочка. Она не знала, уйти ей или остаться…

Гань Лу чувствовала, что здесь ей живется еще тревожнее, чем раньше. Ей постоянно казалось, что Вэй Ихао в последние дни стал каким-то другим.

Раньше Вэй Ихао, хоть и не был образцом галантности, но никогда не поднимал руку на женщину. То, что он только что ударил Цинь Момо, могло означать лишь одно: либо он действительно ненавидит эту девушку, либо у Цинь Момо есть способность заставить его снять маску холодного безразличия.

Дни шли своим чередом. Цинь Момо и Гань Лу, хоть и жили под одной крышей, за три дня могли не обменяться и словом. Иногда Гань Лу пыталась заговорить с ней, но та отвечала неохотно или вовсе игнорировала.

Вэй Ихао по-прежнему время от времени находил новые способы мучить ее. Она всерьез подозревала, что этот мужчина насмотрелся каких-то фильмов, раз у него в запасе столько ужасных приемов.

В ее памяти последние ночи были наполнены ее беспомощной болью и мольбами о пощаде. Впрочем, со временем она привыкла. По крайней мере, он ее больше не бил.

Однажды, две недели спустя, Цинь Момо получила звонок, которого никак не ожидала.

— Алло, кто это?

— Момо, это я.

Цинь Момо в шоке вскочила с дивана.

— Цинь Шао?

— Э-э… Я сейчас в Америке. Папа хочет увидеться с тобой, можно? — Цинь Шао говорил крайне осторожно, словно боялся, что одно неверное слово — и она повесит трубку.

— Я уже говорила, нас больше ничего не связывает.

— Я… я ничего такого не имею в виду, просто хотел узнать, как ты поживаешь, — в его голосе послышалась поспешность.

Неизвестно почему, но Цинь Момо показалось, что в голосе Цинь Шао прозвучал едва уловимый страх.

— Узнать, как я поживаю?! — голос Цинь Момо внезапно стал намного громче. — Неужели ты забыл, из-за кого я оказалась в таком положении? И теперь ты смеешь спрашивать, как я? Так вот, я скажу тебе: благодаря тебе я сейчас живу прекрасно! Просто замечательно! — в гневе Цинь Момо бросила трубку. Телефон с громким стуком ударился о журнальный столик.