Глава 16. Странный мужчина

Даже Гань Лу за обеденным столом почувствовала, что атмосфера сегодня какая-то не такая. Однако она проявила тактичность и ничего не сказала, просто молча ела.

Вэй Ихао почти ничего не съел и ушел в свою комнату. Он заперся и принялся стакан за стаканом глушить вино. Окна и двери были закрыты, комната наполнилась густым запахом алкоголя, от которого першило в горле. Но Вэй Ихао этого не замечал. В этот момент он мог лишь этим пьянящим ароматом заглушать свою боль.

В дверь постучали. Вэй Ихао не встал. Сегодня он не хотел никого видеть.

Но человек за дверью, казалось, не собирался сдаваться. Стук раздавался снова и снова, доводя Вэй Ихао до такого раздражения, что ему хотелось убивать. Наконец он поднялся и пошел открывать.

На пороге стояла Гань Лу.

— Что-то случилось? — Вэй Ихао поклялся себе, что если бы за дверью стояла Цинь Момо, он бы вышвырнул ее пинком. Но это была Гань Лу, сестра человека, спасшего ему жизнь, поэтому он не мог так поступить.

— Ничего особенного, просто хотела напомнить, что завтра годовщина смерти твоего отца. Тебе нужно рано встать, чтобы поехать на кладбище, так что не напивайся, — Гань Лу ясно понимала, что все сегодняшние странности Вэй Ихао были вызваны именно этим.

— Я знаю, спасибо тебе.

— Брат Ихао, меньше всего я хочу слышать от тебя слово «спасибо». Все, что я делаю для тебя, я делаю добровольно и от всего сердца.

Вэй Ихао вдруг улыбнулся — той самой улыбкой, в которой сквозила легкая теплота.

Он протянул руку и коснулся щеки Гань Лу, словно заботясь о любимой младшей сестренке. — Я не пьян. А вот похоже, что все это вино выпила ты. Девочкам не стоит говорить глупости, поняла? — его голос был невероятно нежным.

Гань Лу хотела что-то сказать, но Вэй Ихао не дал ей такой возможности.

— Я хочу побыть один. Ты тоже иди отдыхай пораньше, завтра утром нам вместе ехать на кладбище.

Вэй Ихао закрыл дверь, оставив Гань Лу стоять в коридоре. В ее фигуре сквозило неописуемое одиночество.

На следующее утро, когда Цинь Момо проснулась, Вэй Ихао уже не было. Но странно, Гань Лу тоже исчезла, и даже этот приспешник Бартон куда-то запропастился.

— Тетушка Гуй, почему сегодня так тихо? — К счастью, хоть кто-то остался приготовить ей завтрак.

— Господин Вэй и госпожа Гань поехали на кладбище.

— На кладбище? — небрежно спросила Цинь Момо. — Чью могилу они поехали посещать?

— Если госпоже интересно, можете спросить у господина Вэя напрямую, — Тетушка Гуй, даже не взглянув на нее, вернулась на кухню к своим делам.

От такого ответа Цинь Момо подавилась словами. Она не понимала, чем успела так насолить этим людям, что все они смотрели на нее, как на привидение.

В три часа дня в голове Цинь Момо не осталось места ни для чего другого, кроме адреса, присланного Цинь Шао. Она не знала, что именно ее так терзало. Она должна была ненавидеть его, но как объяснить ту крошечную искорку надежды и ожидания, что теплилась в сердце? Человека, которого она десять лет называла отцом, так легко не вычеркнешь из жизни…

Она ясно осознавала и ненавидела себя за это: если Цинь Шао искренне извинится, она все равно простит его. Обязательно простит.

С трех до без четверти четыре Цинь Момо просидела на диване, свернувшись калачиком и крепко сжимая телефон. В десять минут пятого, когда она взяла сумку и шагнула за порог, она поняла, что в очередной раз выбрала для себя трудный путь.

Она поймала такси и показала водителю адрес на экране телефона. Дорога заняла недолго, минут тридцать. Выйдя из машины, она увидела белый дом. Поколебавшись мгновение, Цинь Момо все же толкнула дверь и вошла внутрь.

Странно, но в доме было тихо. Как раз в тот момент, когда она начала сомневаться, не ошиблась ли адресом, из глубины дома раздался мужской голос.

— Уи, — голос был на удивление приятным. Не низким и магнетическим, а скорее чистым и живым. Иными словами, в нем чувствовались андрогинные нотки.

Не успела она увидеть человека, как услышала его голос.

Затем с лестницы спустился мужчина. Очень… позитивный мужчина.

Его лицо нельзя было назвать красивым, но на нем играла теплая улыбка, располагающая к себе. На нем был спортивный костюм Nike — если она не ошибалась, из лимитированной мировой серии в сто комплектов.

У него были широкие плечи, а мускулы рук так обтягивали рукава, что казалось, будто он только что вернулся с тренировки — настоящий большой мальчишка.

— Госпожа Цинь, добро пожаловать, — он протянул Цинь Момо руку, первым проявляя дружелюбие.