Глава 12. Дистанция

— Учительница Су, я знаю, что вы впервые работаете учителем, но вам нужно соблюдать дистанцию с учениками.

— Нравиться своей старосте — это нормально, но всё же следует быть осторожнее.

— В прошлый раз вы уже заступались за Шэнь Тан, и я могу это понять. В тот день я был слишком резок.

— Но сегодня ваши действия неуместны.

— Мне всё равно, из каких побуждений вы это сделали, из заботы об ученице или ещё почему-то.

— Но в глазах других учеников это будет выглядеть неоднозначно.

— Сейчас информация распространяется очень быстро. Если кто-то из учеников выложит фотографии в интернет, это может плохо кончиться.

— Су, вам всего двадцать три года, профессор Су возлагает на вас большие надежды. Не стоит портить свою репутацию из-за таких мелочей.

Школьный коридор, обычно шумный и многолюдный, в пятницу вечером после уроков казался непривычно тихим. Солнечный свет проникал сквозь окна, освещая пустые стены.

Су Мошэн стояла у двери кабинета Ван Юна, сжимая в руке подарочную коробку и опустив голову.

Семья, работа, общество… Прежде чем она успела разобраться в своих чувствах к Шэнь Тан, ей пришлось уничтожить их.

После семнадцатого дня рождения каждый мой день был таким же обычным, как и все предыдущие. Даже более обычным.

Раньше для меня счастье было в простых вещах: почитать мангу допоздна, поиграть в игры всю ночь, съесть на ужин любимое блюдо.

После семнадцатого дня рождения счастье должно было стать ещё проще: слово Су Мошэн, её жест, её улыбка.

Но почему-то после того дня всё это причиняло мне боль. Мне было тяжело дышать, словно на мою грудь давил тяжёлый груз.

— Богиня, у тебя, похоже, совсем нет головы. Я так старался тебя разбудить, но ты спала как убитая, уткнувшись лицом в стол.

— Счёт в итоге оплатила учительница Су.

— Кстати, ты помнишь, что было тем вечером? Учительница Су нас потом ругала? Надеюсь, она не нажаловалась Ван-Гаду?

— Не нажаловалась.

Как я могла забыть тот вечер?

— Шэнь Тан, — сказала Су Мошэн.

— Я твой учитель.

— Да.

— Иди домой.

— Хорошо.

По дороге домой я сидела у окна, опустив стекло. Сильный ветер трепал мои волосы и прогонял остатки алкогольного дурмана.

Между мной и Су Мошэн было достаточно места, чтобы сесть ещё одному человеку. Мы молчали. Даже выйдя из машины, мы шли на расстоянии друг от друга. Я шла впереди, а она — следом.

— Извините, что вам пришлось так поздно везти Шэнь Тан домой. Я обязательно с ней поговорю. Как она могла напиться и потерять всякий контроль над собой? — сказала Лу Минь.

— Не стоит извинений. Сегодня у Шэнь Тан день рождения, пусть повеселится, — ответила Су Мошэн.

Вернувшись домой, я накрылась одеялом с головой и разрыдалась в подушку.

Лу Минь распахнула дверь и, увидев меня в слезах, растерялась.

— Доченька, что случилось?

— Я упала на соревнованиях, мне больно.

— Ты уже взрослая, сколько можно падать?

— Но мне очень больно, — я обняла маму и зарыдала.

— Тебе нужно повзрослеть, — Лу Минь нежно гладила меня по волосам.

Су Мошэн стояла под окнами моего дома и смотрела на свет в моей комнате. Даже когда свет погас, она продолжала стоять.

Су Мошэн не знала, как теперь вести себя со мной. Сможет ли она сделать вид, что ничего не произошло?

Где-то в глубине души теплилась надежда, что если бы я не призналась, всё могло бы быть как прежде. Мы бы продолжали осторожно поддерживать эти едва заметные отношения.

А теперь мы были как два человека на разрушенном мосту, цепляющиеся за обрывки канатов.

Су Мошэн чувствовала, что дистанция между нами становится всё больше.

Взросление всегда происходит незаметно. Как будто в один прекрасный день Лу Минь и Шэнь Яохуэй начали пропадать на работе, иногда не появляясь дома целую неделю. Я привыкла к сообщениям: «Доченька, закажи себе сегодня ужин сама».

Одиночество, наверное, — это первое испытание на пути к взрослой жизни.

Ах да, многие спрашивали меня, что стало с Хэ Итун и Яо Линь. В тот вечер Хэ Итун взяла сумку Яо Линь, помогла ей встать и повела её домой.

— Яо Линь.

— М?

— Ты не хочешь мне ничего сказать?

— А что ты хочешь услышать?

— Ты не собираешься объяснять то, что произошло?

— Что именно?

— То, что ты… ты… ты меня…

— Я поцеловала тебя.

— Да.

— И что ты хочешь услышать?

— Почему ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— Я просто подумала, что ты несерьёзно отнеслась к игре. Вот и всё.

— Я не шучу.

— Тогда что ты хочешь услышать?

— Что я люблю тебя с седьмого класса. Что я изо всех сил училась, чтобы быть такой же умной, как ты. Что я не сдержалась, когда увидела, что здесь есть человек, который тебе нравится, — пьяная Яо Линь выпалила всё, что накопилось у неё на душе, не скрывая ни обиды, ни чувств.

Хэ Итун отвела её в тёмный угол, подальше от света фонарей. Яо Линь подумала, что Хэ Итун испугалась её внезапного признания.

— Прости, тебе, наверное, неприятно, что ты нравишься девушке, — прошептала Яо Линь, и по её щекам потекли слёзы.

— Человек, который мне нравится, — это ты! — крикнула Хэ Итун в ответ.

— Что? Ты… — Яо Линь не успела договорить.

Хэ Итун, опершись одной рукой о стену, а другой обхватив шею Яо Линь, притянула её к себе и поцеловала.

Яо Линь медленно закрыла глаза. Они обе были неопытны, но даже лёгкое прикосновение губ заставило их сердца биться чаще. Хэ Итун провела языком по губам Яо Линь. Яо Линь обняла её за шею. Приоткрыла губы, и Хэ Итун углубила поцелуй. Когда её язык коснулся зубов Яо Линь, та нахмурилась от звука шелестящих на ветру листьев.

Хэ Итун сняла школьный пиджак и накрыла им их головы. Яо Линь расслабилась, и их языки сплелись. От них пахло алкоголем, хотя они обе не пили. Но сейчас они были пьянее, чем после вечеринки. Когда они отстранились друг от друга, их лица были скрыты под пиджаком. Горячее дыхание, сбившееся от волнения, запах алкоголя, невысказанная любовь.

Их отношения так и остались тайной, скрытой в тени, как этот тёмный угол, куда не доходил свет фонарей. В тот вечер, опьянённые чувствами, они нашли в себе смелость признаться друг другу. Но сколько ещё нужно выпить, чтобы набраться смелости рассказать о своей любви всему миру?