Не омрачай мое счастье

На следующий день рука действительно покрылась большим синяком, запястье болело при каждом движении. К счастью, мой отпуск еще не закончился, и я могла оставаться дома и восстанавливаться. В итоге, несколько дней безделья превратили меня в домработницу для Сюй Ваньчжи. Я каждый день стирала, готовила, убиралась. А барышня Сюй, закинув ногу на ногу, сидела на диване с круглым животом и напевала песенки, типичная нахлебница, которая, наевшись, даже тарелку за собой не помоет. И оправдание у нее было весьма благородное: она, видите ли, устала, ухаживая за мной, бездельницей. Да ладно? Я всего лишь попросила тебя намазать меня целебным маслом и приклеить пластырь. Я, раненая, дрожащими руками готовила тебе еду и ни слова не сказала, а ты, видите ли, устала.

В это время звонили и Цзо Фэйфань, и Цзоу Сяоцао. Звонки Цзо Фэйфаня я сразу сбрасывала, а звонок Цзоу Сяоцао Сюй Ваньчжи отключила за меня. Видя, как она, нахмурившись, ругает меня за бесхарактерность, я могла лишь клятвенно заверить ее, что больше не буду иметь никаких дел с этими двумя подлецами.

Дни безделья пролетели быстро. Когда раны почти зажили, я собрала свою ленивую тушку и отправилась на работу. Отвыкнув за десять дней от ранних подъемов, я всю дорогу дремала в автобусе и проехала свою остановку. Пришлось бежать на высоких каблуках, чуть ноги не переломала. В последние дни меня преследовали неудачи, словно надо мной сгустились тучи. Войдя в офис, я тут же бросилась к сестре Сюэ Пин, обнимая ее за ноги: — Сестра, познакомь меня со своим мастером фэншуй. В последнее время меня одолевают злые духи, я не справляюсь.

— Я же говорила тебе сходить к нему, а ты не верила, — Сюэ Пин наклонилась и ущипнула меня за подбородок. — Ну-ка, расскажи сестре о своих проблемах.

Я жалобно произнесла: — Парень изменил, упала и поранилась, опоздала на работу.

Сюэ Пин взяла стикер, что-то быстро написала и приклеила мне на лоб: — И еще добавь: работала как лошадь. Менеджер сказал, что рекламный щит на стройке готов, и тебе нужно проконтролировать его установку. Я написала тебе номер телефона мастера фэншуй.

Я плюхнулась в кресло: — Когда же это закончится? У меня травма, связанная со стройкой!

Год назад, когда я только пришла в компанию, я еще не писала рекламные тексты. Будучи новичком, я выполняла мелкие поручения, бегала по делам. Однажды меня отправили на стройку заказчика, чтобы передать документы. Как раз в тот момент между заказчиком и подрядчиком возникли разногласия. Когда я вошла, они громко спорили, а когда я выходила, уже начали драться. Я никогда не лезу в такие разборки, поэтому, уворачиваясь, пыталась поскорее покинуть это опасное место. Но потом ситуация вышла из-под контроля, дерущиеся и те, кто пытался их разнять, смешались в одну кучу, кого-то даже вытолкнули наружу. Когда я уже наметила путь к отступлению, рядом с моей головой просвистел кирпич. Я замерла от страха. Дерущиеся тоже остановились и, застыв в тех же позах, смотрели на меня. Я взмолилась: "Венера, пусть в мире воцарится любовь!". С тех пор, бывая на стройке, я всегда оглядывалась, опасаясь, что меня снова атакует какой-нибудь НЛО. Но люди там относились ко мне хорошо, при встрече приветствовали: "Девушка, ты снова здесь? Давно тебя не видели". А уходя, я получала яблоко или банан. Жуя яблоко, я думала: вот она, дружба, рожденная на грани жизни и смерти.

Цзоу Сяоцао позвонила мне, когда я была очень занята. Утром внезапно поднялся сильный ветер, сбивающий с ног. Я, надрывая голос, приказывала рабочим крепче завязывать веревки. Раздраженная до предела, я сбросила звонок. Но эта девчонка не унималась и продолжала звонить. Я снова сбросила. Опять звонит? Я снова сбросила. Хотела выключить телефон, но боялась, что из компании не смогут со мной связаться. Когда телефон зазвонил в пятый раз, мне захотелось швырнуть его об стену. В ярости я ответила на звонок и прокричала: — Я, черт возьми, занята, надоела! — Затем повесила трубку, и телефон больше не звонил.

Закончив работу, я была вся в пыли, волосы спутались, было видно, что их потрепал сильный ветер. Из-за того, что я все время стояла на высоких каблуках, ступни онемели, каждый шаг отдавался болью, словно я шла по лезвиям ножей. Найдя лапшичную, я, дрожащими от голода руками, взяла палочки.

Заказав лапшу с говядиной, я достала купленный на улице початок кукурузы и только собралась его укусить, как снова зазвонил этот надоедливый телефон.

Эх, от судьбы не уйдешь.

— Алло.

— Цинси, — я услышала робкий голос Сяоцао. Хотя с тех пор прошло уже несколько дней, я все еще кипела от злости. Наши отношения втроем оставались запутанными и неясными. Мне было лень выяснять причины, и я не хотела, чтобы кто-то навязывался мне, объясняя, что к чему.

— Да.

На том конце провода помолчали. — Цинси, мы… можем встретиться?

— А есть необходимость?

— Цинси, прошу тебя, встреться со мной один раз.

Цинси, прошу тебя, не говори моей маме, что я поранилась; Цинси, прошу тебя, поговори с преподавателем о моей стипендии; Цинси, прошу тебя…

Я с досадой хотела стукнуть по столу. Кто тут, черт возьми, жертва? Все вокруг обижены больше, чем я, а мне и поплакаться некому.

— Я сейчас на улице Циннянь, недалеко от твоей работы. Приходи, ресторан "Большая миска лапши".

Когда Цзоу Сяоцао пришла, я как раз уплетала лапшу. Она выглядела неважно, все такой же жалкой. Я не обратила на нее внимания, продолжая есть.

Сидящая напротив меня девушка долго молчала, прежде чем заговорить: — Цинси, мы с Цзо Фэйфанем виноваты перед тобой.

Как же знакомо звучат эти слова. Сговорились, что ли, специально, чтобы меня позлить.

— Цинси, я люблю Цзо Фэйфаня, давно люблю. Вы ведь не так уж сильно любили друг друга, не были подходящей парой, разве нет?

Я продолжала усердно есть лапшу, злость внутри меня нарастала. Интересно, как долго продлится этот монолог.

— Цинси, ты так много работаешь, у тебя нет времени заботиться о нем. А я действительно хочу быть с ним. Мне сейчас так тяжело, я одна, мне так нужна поддержка. У мамы в больнице деньги уходят как вода, дома мне никто не поможет. Я хочу, чтобы кто-то меня любил и заботился обо мне.

Я со стуком положила деньги на стол. В лапшичной было немноголюдно, официанты обернулись на меня. Цзоу Сяоцао побледнела и покачнулась. Я вытерла рот и встала, собираясь уйти. Цзоу Сяоцао схватила меня за руку, жалобно глядя на меня: — Цинси, ты же поймешь, правда?

Я вырвала руку и холодно усмехнулась: — Мы встретились, ты сказала все, что хотела. На этом все. Больше не беспокой меня.

Лицо Цзоу Сяоцао стало еще бледнее. Выйдя на улицу, я подумала, как же это нелепо. Моя подруга увела у меня парня, а теперь хочет, чтобы я ее поняла. Я что, посланница бога любви, должна жертвовать собой ради их счастья? От одной мысли об этом меня охватывает ярость.

Цзоу Сяоцао выбежала и преградила мне путь, ее глаза были размером с грецкий орех, она, словно обезумев, закричала: — Ся Цинси, я не виновата! Вы с ним не были счастливы, почему я не могу дать ему счастье? Я забочусь о своем будущем, что в этом плохого?!

Я с трудом сдерживала гнев: — Цзоу Сяоцао, не доводи меня до того, чтобы я дала тебе пощечину.

Глядя на эту девушку, дрожащую от волнения, я вспомнила, как раньше она спорила с одноклассницей из-за пятидесяти юаней. Она выглядела точно так же. Словно погрузившись в свой собственный мир, она отчаянно пыталась за что-то ухватиться, чтобы доказать себе и другим, что она права. Цзоу Сяоцао очень неуверенна в себе, я всегда это знала.

— Сяоцао, не проси меня понимать и не надейся, что мы останемся подругами. Ты слишком высокого обо мне мнения. Я не святая, чтобы, узнав, что подруга увела парня, великодушно желать им счастья. Цзоу Сяоцао, это твой выбор. И теперь, когда все случилось, нам пора разойтись. Возможно, жизнь покажет, что с Цзо Фэйфанем ты будешь счастлива. И без нас, твоих друзей, ты тоже будешь счастлива. Прощай.

На этом наша драма на троих должна закончиться. Я не хочу знать, где находится предел морали некоторых людей. Любовь и дружба оказались разрушены реальностью и соблазнами. Мой предел ясен. Возможно, я скупа на прощение, но в этой войне побеждает тот, кто более эгоистичен.