Раннее утро, первый луч солнца упал на землю, осветив весь мир.
— Сяньшэн, пора отправляться, — меня, спящую, разбудил Ма Чжи. Я медленно открыла глаза и безэмоционально посмотрела на него.
Я подумала про себя: разве ты не знаешь, что я вчера вечером слишком долго волновалась, и легла спать очень поздно?
— А Мужун Бай? — зевнула я и спросила.
— Ваше Величество в лесу впереди, — Ма Чжи почувствовал себя неловко под моим взглядом, протянул мне завтрак и нашёл предлог, чтобы уйти.
Я спокойно доела, вытерла рот рукавом, затем поздоровалась и направилась в лес, где находилась Мужун Бай.
— Мужун Бай.
Я подошла к Мужун Бай сзади, остановилась и смотрела на её простую белую спину, освещённую пятнистым солнечным светом. Не знаю почему, но я почувствовала себя немного рассеянной.
Услышав мой голос, она обернулась. В тот миг моё сердце снова сильно подпрыгнуло.
— По... пора ехать, — почувствовала я, как дрожит кончик языка.
Она безэмоционально смотрела на меня, ничего не говоря.
Под её взглядом мне стало очень неловко. Я прикусила губу и уже собиралась спросить, как долго она собирается смотреть, когда она вдруг заговорила:
— Поехали.
Сказав это, она отвела взгляд и шагнула вперёд.
Я стояла на месте, немного ошеломлённая. Не знаю почему, но мне всё время казалось, что сегодняшняя Мужун Бай немного другая.
Но в чём именно, я не могла сказать.
— Ваше Величество, — Ли И, увидев Мужун Бай, поклонился.
Мужун Бай кивнула, ничего не сказала, вскочила на лошадь. Все остальные, увидев это, тоже сели на лошадей, оставив меня одну стоять на месте.
На чью лошадь сесть, вот в чём вопрос...
— Цзун, — Мужун Бай, увидев, что я всё ещё стою, позвала меня. — Садись на лошадь.
Сказав это, она протянула мне руку.
Я подняла голову и смотрела на эту женщину, протянувшую мне руку на фоне утреннего света. Моё сердце билось, как барабан.
В тот миг в моём сердце проросло семя.
Глядя на её протянутую руку, я даже почувствовала, что если бы она пригласила меня в ад, я бы пошла без колебаний.
Именно в тот миг я, кажется, немного поняла свои предыдущие странные поступки.
Я протянула руку, взяла Мужун Бай за руку и, опираясь на неё, вскочила на её лошадь.
В тот момент, когда её руки обхватили меня за талию, я пришла к выводу:
Я, Гуйгу Цзунхэн, возможно, в этой жизни попала в ловушку Мужун Бай.
Всю дорогу мы с Мужун Бай были погружены в свои мысли и почти не разговаривали.
Когда лошадь доскакала до почтовой станции, уже был полдень. Все спешились, быстро перекусили и снова поспешили в путь.
Я не понимала, почему Мужун Бай вдруг так торопится. Неужели она обнаружила мои недобрые намерения по отношению к ней и хочет поскорее добраться до Цинь, а затем убить меня?
Не должно быть, я ведь ещё не призналась?
— Ты не рада? — слова крутились у меня во рту, но я всё же спросила.
Мужун Бай крепче сжала поводья, её голос был как обычно:
— Нет.
— ... — Я скривила губы, ничего не говоря.
— Сылюй, — через некоторое время она позвала меня.
— Мм?
— Тебе было хорошо на горе Гуйгу?
— Конечно, — уголки моих губ приподнялись, и в голосе появилась улыбка. — Гора Гуйгу — очень красивое место...
— Правда? — тихо сказала она.
— Если будет возможность, я возьму тебя посмотреть, — с улыбкой сказала я ей, повернувшись.
Она опешила, её лицо, совсем близко ко мне, было таким же прекрасным, как и прежде, и заставляло меня опьянеть.
— Хорошо, — спустя долгое время она с улыбкой согласилась.
— ... — Я смотрела на её улыбку, необъяснимо покраснела и, не желая, чтобы она заметила, поспешно отвернулась.
Умираю, умираю, почему это волнение никак не прекращается?
Мы без остановки скакали четыре дня и, наконец, добрались до Цзяннаня, когда и люди, и лошади были смертельно уставшими.
Особенно я, с моими маленькими ручками и ножками. Так меня мучить, я даже не знала, доживу ли до Цинь.
Поэтому, когда Мужун Бай объявила, что в Цзяннане можно отдохнуть два дня, в тот миг я чуть не обняла её за ноги и не расплакалась...
Нужно знать, что отправляясь, я села на лошадь, держась за руку Мужун Бай, а спешившись, меня нёс на плече Ли И... Мне было стыдно показаться людям.
Проспав полдня на кровати в постоялом дворе, я наконец пришла в себя.
Открыла глаза, глядя на пустую комнату, ужасно хотелось пить. В душе я ругала эту черносердечную женщину Мужун Бай, которая даже не позаботилась о том, чтобы кто-то присмотрел за мной!
Как бы там ни было, я ведь Сяньшэн, которого вы, Цинь, пригласили обратно!
Может, проявите хоть немного уважения к интеллигенции!
Меня ведь довели до обезвоживания, понятно?!
Ругаться ругалась, но тело важнее. Поэтому я перевернулась и с трудом сползла с кровати, кое-как добралась до кувшина... но оказалось, что
Воды нет!
В тот же миг у меня возникло желание сто раз помянуть всю семью хозяина постоялого двора!
На самом деле, я так и сделала.
Я лежала на полу и как раз поминала предков хозяина, когда дверь распахнулась.
Я так устала, что даже не подняла век:
— Кто?
Никто не ответил.
Ладно, я поняла.
Такая высокомерная — это точно Мужун Бай.
— Что с тобой? — Мужун Бай подошла ко мне, опустила голову и, хмурясь, спросила, глядя на меня, лежащую на полу, как дохлая собака.
— Умерла... — раздражённо ответила я ей.
Её аура вдруг стала холоднее, и она резко подняла меня с пола:
— Что за чушь ты несёшь!
Она так сильно дёрнула меня за руку, что стало больно. Накопившийся за несколько дней гнев тут же вырвался наружу. Я низко зарычала:
— Мужун Бай! Какое ты имеешь право на меня кричать?! Разве тебе есть дело до того, что я говорю?!
— Ты! — Она уставилась на меня, произнесла только одно слово и остановилась, но в её глазах промелькнула опасность.
Я притворилась, что не вижу, и очень недовольным тоном сказала:
— Я ведь не из вашего Цинь, ты не можешь мной командовать. И кстати, не забывай, что ты ещё нуждаешься во мне!
Услышав это, она закрыла глаза, затем открыла, и снова стала спокойной.
Мужун Бай отпустила мою руку, отступила на два шага, а затем поклонилась мне:
— Бай, я была слишком дерзка, надеюсь, Сяньшэн проявит снисхождение.
Я потёрла руку, и, увидев её такой, мой гнев утих:
— Ничего, просто ты сделала мне больно...
Её взгляд мелькнул, но она ничего не сказала.
Я облизнула сухие губы и снова заговорила:
— Я хочу пить.
Мужун Бай наклонила голову, немного не понимая, что я говорю:
— И?
Меня чуть не вырвало сладкой кровью!
Ты спрашиваешь "и"?
Иди налей воды!
— Мне нужна вода, — слабо сказала я, сидя на стуле.
Мужун Бай кивнула:
— Иди.
— ...
Она действительно понимает человеческую речь?
Или она издевается надо мной?!
— Можешь позвать трактирщика? — Я держалась за стул, стараясь не потерять самообладание.
Мужун Бай взглянула на меня и с презрением сказала:
— Почему Я должна идти звать?
— ...
Мужун Бай!
Ты жестока!
Шифу!
Твоя послушная ученица сейчас умрёт...
Как раз когда я закрыла глаза, готовясь умереть от жажды, сладкая жидкость вдруг полилась мне в рот. Я открыла глаза и увидела, что Мужун Бай держит винный бурдюк и льёт мне в рот.
— Ты могла бы просто попросить у меня, — Мужун Бай поддерживала меня и подняла бровь.
У меня потемнело в глазах, и я не хотела ничего говорить.
Выпив целый бурдюк вина, я наконец избавилась от полумёртвого вида и поднялась с пола, по пути ещё и икнув от вина.
Мужун Бай, увидев меня такой, опешила, но ничего не сказала.
Я посмотрела в окно, уже был полдень.
Сегодня был пасмурный день. Я немного помолчала и спросила Мужун Бай:
— Здесь через пару дней будет Праздник фонарей?
— Как раз в эти дни, — сказала мне Мужун Бай.
— Вот как... — Я улыбнулась уголком рта и, обернувшись, сказала Мужун Бай: — Праздник фонарей очень красивый. Пойдём сегодня вечером вместе?
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|