Глава 2. Часть 2

По словам единственного свидетеля, А Фу, Чжао Цзи Янь упал лицом к реке. По опыту Чжао Цзи Яня, прежний владелец тела не умел плавать. «Сухопутная крыса», наоборот, старался бы держаться подальше от воды. Слишком много подозрительных моментов, чтобы считать, что он просто случайно упал в реку.

Может быть, его кто-то заманил к берегу?

— Точных обстоятельств того дня я не знаю. Академия часто приезжает к ручью Хуаньси писать с натуры, и обычно все расходятся.

— Я тогда был вон под теми яблонями.

Вэнь Мо Сюань указал на рощу яблонь-хайтан в нескольких десятках метров. С того места действительно можно было видеть, что происходит с Чжао Цзи Янем.

— Мы договорились пообедать вместе, и я как раз послал А Фу тебя искать. Кто бы мог подумать, что А Фу укажет на тебя и скажет, что ты упал в воду! Я так испугался, что уронил коробку с едой и тут же побежал сюда. Несколько учителей тоже прибежали на шум.

— Когда я добрался, дядя Чжао уже прыгнул в воду, чтобы тебя вытащить. А этот Чэнь Цай… все-таки одноклассники, к тому же он умеет плавать, а он просто стоял и холодно смотрел! Вот же подонок…

Вэнь Мо Сюань говорил живо и эмоционально, чуть ли не разыгрывая сцену того дня.

— А Чэнь Цай… он действительно был так близко ко мне?

— Ты что-то вспомнил?

Вэнь Мо Сюань схватил Чжао Цзи Яня за плечи, изображая раздумье:

— Хм, да кто во всей академии не знает, что он заглядывается на А Жу? А Жу нравится ты, вот он и затаил обиду. Я тебе говорю, может, это он из зависти тебя в воду и толкнул!

Эта догадка Вэнь Мо Сюаня содержала слишком много информации. Чжао Цзи Янь на несколько секунд остолбенел.

— С его-то подлой натурой еще и метит мне в шурины! Просто жаба зарится на лебедятину!

Чэнь Цай влюблен в Вэнь Мо Жу?

Чжао Цзи Янь подумал про себя: какой там «Цай» (талант), просто «чуньцай» (дурак)!

Кто же, пытаясь добиться девушки, настраивает против себя ее старшего брата?

Однако слова Вэнь Мо Сюаня были слишком субъективны. Связан ли Чэнь Цай с его падением в воду, пока неизвестно.

Сейчас все считали, что он просто оступился и упал. Расспрашивать каждого в академии невозможно. Но после слов Вэнь Мо Сюаня он подумал, что Чэнь Цай, возможно, действительно что-то знает. С того места, где он стоял, ему был виден весь прежний Цзи Янь.

«Юный книжник, хоть я и не знаю, почему оказался здесь, возможно, между нами действительно есть какая-то связь».

«Раз уж я здесь оказался, я обязательно помогу тебе докопаться до правды. А ты, если твоя душа на небесах, благослови меня на скорейшее возвращение домой».

Он стоял на месте падения и мысленно произносил эти слова.

Они еще немного побродили по берегу ручья и поспешили домой, пока окончательно не стемнело.

…

Час Мао, вторая кэ. Небо только-только начало светлеть.

Чжао Цзи Янь надел единую форму академии, зевнул, почистил зубы веточкой тополя с солевым порошком, протер лицо влажной тканью и, глядя в бронзовое зеркало, принялся умело собирать волосы.

Посмотрев на свое отражение, он решил, что выглядит сносно.

Чжао Цянь уже сидел за столом в главном зале. Горшок пшенной каши, два вареных яйца, два паровых рулета хуацзюань — такой завтрак он попросил сам.

Почти месяц Чжао Цянь каждый день ходил в академию преподавать. Когда Чжао Цзи Янь просыпался, на столе его уже ждал завтрак: иногда это был номицзи (клейкий рис с курицей), иногда — сваренный с вечера суп с юбин (масляными лепешками)…

Для завтрака это было слишком обильно. Ему было неловко постоянно утруждать «приемного отца».

К тому же, после того как его тело почти восстановилось, он решил заняться физическими упражнениями, а такая сложная еда с утра мешала тренировкам.

Поэтому он «попросил» Чжао Цяня упростить завтрак: достаточно пампушки и яйца.

За этот месяц Чжао Цзи Янь от всего сердца почувствовал, что Чжао Цянь действительно хорошо относится к своему приемному сыну.

Он не умел пользоваться дровяной печью, к тому же Чжао Цянь велел ему хорошенько отдыхать и, можно сказать, ничего не позволял делать по дому.

Чжао Цянь каждый день вставал в час Мао, ходил в академию, а вечером, вернувшись домой, разжигал огонь и готовил еду. Все домашние дела были в полном порядке.

Ему не было и сорока, у него был свой дом, приличная работа, и, вероятно, немалые сбережения.

Приятная внешность, немного выше Чжао Цзи Яня, на вид метр восемьдесят ростом, интеллигентный вид и какая-то необъяснимая аура — просто идеальный мужчина для семьи!

Он и сам считал себя хозяйственным парнем, но по сравнению с Чжао Цянем сразу почувствовал сильного конкурента. Не сравниться, не сравниться.

Невозможно, чтобы Чжао Цянь не нашел себе жену. Даже с таким взрослым парнем, как он сам, Чжао Цянь был «лакомым кусочком» в уезде Хуаньси.

В последние дни, пока Чжао Цзи Янь был один дома, он получал немало знаков внимания от незнакомых людей: то владелица лавки с мантами Ван Сань Нян что-нибудь принесет, то хозяйка кондитерской Чэнь Гуа Фу расспросит о здоровье…

И все они в конце добавляли: «Скажи своему отцу, чтобы заходил почаще~»

Сначала Чжао Цзи Яню было неловко, но потом он и вправду начал размышлять, кто из них больше подходит Чжао Цяню.

Чжао Цянь не был женат, но не производил впечатления человека, ценящего свободу и независимость. Он не нуждался в чьей-либо заботе, но Чжао Цзи Янь действительно беспокоился: что если однажды он вернется домой? Как огорчится Чжао Цянь, узнав, что настоящий Чжао Цзи Янь давно умер, и рядом с ним не осталось никого родного?

Не говоря уже о большем, было бы хорошо, если бы рядом оказался близкий человек, который мог бы утешить парой слов.