Глава 5

Глава 5

Чжэн Шуи, хотя и хотела проучить А Ву, не собиралась пачкать об это руки.

Она считала себя высокопоставленной наложницей Шуи, а А Ву — всего лишь ничтожной служанкой. Если бы она сама стала наказывать служанку, это бы унизило ее.

Поэтому Чжэн Шуи спокойно уселась на каменную скамью в беседке и приказала Цуй’эр силой вытащить А Ву из беседки и окунуть ее головой в озеро.

Чжэн Шуи с удовлетворением наблюдала, как Цуй’эр снова и снова окунала А Ву в воду, злобно приговаривая:

— Глупая девчонка, не знающая своего места! Тебе нравится смотреть на рыбок? Так вот, в воде вид еще лучше! Сегодня насмотришься вдоволь!

Цуй’эр держала А Ву за волосы и окунала ее в воду. Как А Ву ни пыталась вырваться, Цуй’эр не отпускала ее.

А Ву несколько раз нахлебалась воды. Когда она начинала задыхаться, Цуй’эр вытаскивала ее за волосы, чтобы она могла глотнуть воздуха, а затем снова окунала в воду.

Чем больше А Ву мучилась, тем большее удовольствие получала Чжэн Шуи.

— Дрянная девчонка! Если я не могу справиться с императрицей, то уж с тобой точно разберусь! Не повезло тебе сегодня попасться мне на глаза!

Чжэн Шуи вымещала на А Ву всю злость, накопившуюся после унижения, которое ей устроила императрица.

— Цуй’эр, продолжай! Не останавливайся!

Увлеченная издевательствами над А Ву, Чжэн Шуи не заметила, как к беседке подошла группа людей.

— Что здесь происходит?!

Это был император Чу Цзинхуань. В тот же миг Чу Цзинъянь, Нин Ван, ударом ноги сбил Цуй’эр с ног.

Цуй’эр схватилась за живот и выплюнула полный рот крови.

— Ваше… Ваше Величество… — Не успела Чжэн Шуи договорить, как Чу Цзинхуань подошел к ней и отвесил ей звонкую пощечину.

— Мерзавка! Посмотри, что ты наделала!

Чжэн Шуи опешила. Чу Цзинхуань всегда был к ней благосклонен, он никогда не поднимал на нее руку и даже грубого слова ей не говорил.

В тот момент Чжэн Шуи не понимала, что Чу Цзинхуань, ударив ее, на самом деле спас ей жизнь.

— Ваше Величество, вы ударили меня из-за какой-то служанки… — Чжэн Шуи, прикрывая опухшую щеку, обиженно заплакала.

— Замолчи! — Чу Цзинхуань бросил взгляд в сторону Чу Цзинъяня. — Я уже пообещал Нин Вану пожаловать А Ву титул Юнлэ Цзюньчжу. Ты понимаешь, в какую беду ты себя втянула?!

— Что… — Чжэн Шуи упала на землю, как подкошенная. — Она… она… Как такое возможно…

Чу Цзинъянь увидел промокшую А Ву, которая никак не могла отдышаться, и пришел в ярость. Он подхватил А Ву на руки, а другой рукой схватил Цуй’эр за горло и поднял ее в воздух.

Цуй’эр, задыхаясь, сучила ногами, ее лицо покраснело. Она еле слышно прохрипела:

— Нин… Нин Ван… Пощадите… Я не знала, что она… госпожа… Это все… госпожа Шуи… приказала…

Но Чу Цзинъянь не дал ей договорить и сломал ей шею.

Он бросил тело Цуй’эр на землю, как грязную тряпку, повернулся к Чжэн Шуи, которая стояла на коленях, и направился к ней.

Чжэн Шуи, увидев, как Чу Цзинъянь убил Цуй’эр, чуть не лишилась чувств от ужаса. Она трясла головой и лепетала:

— Нет… это не я… Я не приказывала Цуй’эр…

Конечно, Чу Цзинъянь не поверил ее лжи.

— Третий брат, прошу тебя, она все же моя…

Чу Цзинхуань встал перед Чу Цзинъянем, защищая свою наложницу.

Чу Цзинъянь посмотрел на него и спокойно сказал:

— Ваше Величество, три года назад вы должны были понять, кто я такой.

Чу Цзинхуань, помедлив, опустил руку.

Чжэн Шуи, ползая на коленях, бросилась к ногам Чу Цзинхуаня. В ней не осталось и следа былого величия. Она вцепилась в подол его халата и со страхом в глазах умоляла:

— Ваше Величество, вы не можете бросить меня…

Чу Цзинхуань наклонился и погладил Чжэн Шуи по лицу, но все же, собравшись с духом, высвободил свой халат из ее рук.

Он действительно любил Чжэн Шуи, иначе не проводил бы каждую ночь в ее покоях. Но…

Какой бы красивой ни была Чжэн Шуи, она была всего лишь женщиной.

Красота — вещь редкая, но трон — один.

Если бы Чу Цзинхуаню пришлось выбирать между троном и красавицей, он бы без колебаний выбрал трон.

Чжэн Шуи просто не повезло — кого угодно могла обидеть, но не человека Нин Вана. Даже если бы Чу Цзинхуань хотел спасти ее, он был бессилен.

— Ваше Величество… Ваше Величество… — Чжэн Шуи в отчаянии смотрела вслед удаляющемуся Чу Цзинхуаню.

В беседке остались только люди Чу Цзинъяня.

Помимо права носить меч во дворце, Чу Цзинъяня всегда сопровождали четверо верных стражей: Цзин Фэн, Цзин Юнь, Цзин Юй и Цзин Лэй.

Все четверо были мастерами боевых искусств и подчинялись только Чу Цзинъяню.

В тот вечер именно Цзин Фэн убил дядю А Ву, Ли Чэнфаня. Его удар был быстрым, точным и безжалостным.

Чу Цзинъянь отнес А Ву обратно в беседку, сел на каменную скамью и посадил ее к себе на колени.

Чжэн Шуи, размазав слезы и косметику по лицу, все еще пыталась сопротивляться:

— Ты… ты не можешь тронуть меня! Я наложница Шуи! Я женщина императора!

Чу Цзинъянь усмехнулся:

— Я могу убить даже императора, не говоря уже о тебе. Если бы не моя клятва перед отцом, ты думаешь, он смог бы удержаться на троне?

— Ты… ты совершаешь преступление! Я сейчас же доложу императору, и он тебя накажет!

— Давай, — кивнул Чу Цзинъянь. — Если, конечно, ты выживешь.

Чу Цзинъянь редко о чем-либо жалел в своей жизни. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что позволил дяде А Ву, Ли Чэнфаню, умереть слишком быстро.

Когда Чу Цзинъянь узнал, как Ли Чэнфань издевался над А Ву и морил ее голодом, он пожалел, что не расправился с этим негодяем более жестоко.

Нет, мало было бы просто замучить его. Нужно было бы еще и вернуть его к жизни, а потом медленно, кусок за куском, срезать с него плоть.

Чу Цзинъянь мечтал об этом, но Ли Чэнфань был уже мертв.

Поэтому сегодня он точно не собирался щадить Чжэн Шуи.

Иначе у Чу Цзинъяня появился бы еще один повод для сожалений.

Чу Цзинъянь почувствовал, как А Ву дрожит у него на руках. Она все еще смотрела на Чжэн Шуи с испугом, и Чу Цзинъянь решил, что пришло время преподать ей урок.

Нельзя быть такой робкой и пугливой. Иначе ее снова будут обижать.

Чу Цзинъянь настоял на том, чтобы император пожаловал ей титул Юнлэ Цзюньчжу, чтобы она смогла оставить прошлое позади и больше не жила в страхе и унижении.

Но еще важнее было то, что Чу Цзинъянь не хотел, чтобы кто-то смел презирать А Ву из-за ее происхождения.

Он хотел показать А Ву, что ей не нужно ни перед кем заискивать.

Если кто-то посмеет ее обидеть, он заставит этого человека дорого заплатить.

— А Ву… — Чу Цзинъянь заправил ей за ухо мокрые волосы и нежно спросил: — Как эта женщина тебя обидела?

— Она… она велела… окунуть меня в воду… — тихо ответила А Ву.

— Вот как… — многозначительно протянул Чу Цзинъянь и кивнул Цзин Фэну.

Цзин Фэн, много лет служивший Чу Цзинъяню, понял его без слов. Он схватил дрожащую Чжэн Шуи и, следуя примеру Цуй’эр, окунул ее головой в озеро.

— А-а-а! — Чжэн Шуи нахлебалась воды. Цзин Фэн вытащил ее на поверхность, а затем снова окунул… И так продолжалось снова и снова.

Теперь Чжэн Шуи горько сожалела о содеянном. Она думала, что А Ву — всего лишь служанка, но оказалось, что эта девочка не только под защитой Нин Вана, но и получила от императора титул Юнлэ Цзюньчжу.

Чтобы девушка простого происхождения стала госпожой — такого в Чу еще не бывало.

— Нин… Нин Ван… Я ошиблась… Прошу вас, пощадите… — Чжэн Шуи, задыхаясь, едва могла говорить. — Я… я была слепа и не узнала… госпожу Юнлэ… Я больше никогда… не посмею…

Чжэн Шуи рыдала и умоляла о пощаде, но Чу Цзинъянь оставался невозмутимым.

Он наклонился к А Ву и прошептал ей на ухо:

— А Ву, видишь? Вот что бывает с теми, кто тебя обижает.

— Угу, — А Ву смотрела на Чжэн Шуи, которая барахталась в воде.

Чу Цзинъянь взял лицо А Ву в свои ладони, заставил ее посмотреть на себя и сказал:

— А Ву, запомни: если тебя обидели, ты должна ответить обидчику во сто крат. Даже если это кто-то из императорской родни, ты не должна бояться. Я всегда буду твоей опорой. Поняла?

— Поняла… — А Ву неуверенно кивнула. Казалось, она что-то поняла, а может, и нет.

Но, глядя на некогда высокомерную Чжэн Шуи, которая теперь стояла на коленях и рыдала, она почувствовала, как в ее душе что-то меняется.

Оказывается, даже самые страшные люди могут стать жалкими, если встретят кого-то еще страшнее.

После этого случая весь дворец узнал, что госпожу Юнлэ, находящуюся под защитой Нин Вана, лучше не злить.

С тех пор никто больше не смел относиться к А Ву с пренебрежением.