Цуй Жань сияюще улыбнулся, словно прекрасный цветок, способный затмить город, и продолжил: — Я сказал Тай Фужэнь, что «Комментарии к оценке» записали, как в нашей династии Тай-цзун и Императрица Вэньдэ любили друг друга.
— Тай-цзун сказал: «Внутренние покои — начало царского преображения. В «Шицзин» триста песен, и первая из них — «Гуаньцзюй». «Гуань-гуань кричат скопы на речном островке, прекрасная девушка — достойная пара для благородного мужа».
— Девушки наивны и непосредственны. Слишком сильные ограничения, наоборот, лишают жизнь красоты и интереса. Императрица обладала широкими познаниями, была остроумна и интересна в разговоре, мила и приятна на вид.
— Позднее в «Записях повседневной жизни» было записано, как Императрица Вэньдэ, следуя указу Тай-цзуна, составила «Женскую добродетель». Прочитав ее, Тай-цзун похвалил: «Императрица читает книги, следует правилам, почтительна и бережлива, этого достаточно, чтобы быть добродетельной. А «Женская добродетель» — ее познания выдающиеся, она должна стать примером для женщин будущих поколений».
— Нынешний Император всегда восхищался Тай-цзуном нашей династии и во всем следовал его примеру. Императрица и другие знатные дамы во дворце, естественно, следовали за ним. Знатные дамы в столице все говорят, что следовать за Сыном Неба — всегда правильно...
Сунь Си слушала, как в тумане, и вдруг почувствовала себя полным невеждой в этой древности.
Что за «Комментарии к оценке», что за «Записи повседневной жизни» — она никогда о таком не слышала.
«Гуаньцзюй» из «Шицзин» она, конечно, заучивала, но такое применение ей было непонятно.
О столичных нравах она вообще ничего не знала. Бабушка, послушав этого мальчишку, отпустила ее набраться опыта — это тоже можно считать шагом в ногу со временем!
С тех пор как Сунь Си переродилась в древности, ее мысли оставались в современности. Она считала, что заучивание древних текстов — дело тех, кто готовится к государственным экзаменам. К тому же, она слышала, как все в доме Сунь говорят простым языком, где уж там до классического!
Она не стремилась стать талантливой женщиной, подобной Ли Цинчжао. Ее самым большим желанием было выйти замуж за обычного богатого человека и стать маленькой женой, живущей в достатке.
Теперь, похоже, ее жизнь была слишком гладкой.
После внезапных перемен в семье Сунь и наведения порядка Юнь Ляном, все шло своим чередом.
Братья были дружны, сестры ладили, и ни один наглый слуга не смел обидеть ее, хозяйку.
Она до сих пор ленилась и не замечала ничего плохого.
Но она игнорировала один факт: дочь законной жены бо, когда придет время замужества, даже если выйдет замуж за человека низкого ранга, он все равно не будет слишком низким.
Многолетняя служба при дворе — от этого не убежать.
Тогда все будут говорить на своем ученом языке, ссылаясь на классику, а она, как невежда, наверняка станет посмешищем.
«Я, Мо Нань, в прошлой жизни была такой целеустремленной! Отличница, стипендия первой степени в Фуданьском университете — что я упускала? Как я могу быть отстающей в древности?»
К счастью, ей всего пять лет. Починить загон после того, как овца убежала — лучше поздно, чем никогда!
Цуй Жань, глядя на лицо Сунь Си, которое то выражало восхищение, то разочарование, то снова становилось полным боевого духа, не мог не почувствовать себя забавным.
Что же творится в голове у этой куклы-талисмана, что ее лицо так переменчиво?
Сунь Си, конечно, не собиралась рассказывать ему, что она изначально думала, будто, опережая эту эпоху настолько, она будет жить как рыба в воде.
Но по сравнению с этим парнем она тут же почувствовала себя никчемной.
Здравый смысл и общепринятые выражения в современной жизни — это результат тысячелетий развития, переработки всего, что стало общепринятым.
Древние люди еще не были так просвещены, как они могли так просто согласиться?
Есть идиома «умереть от тоски». Если в борьбе в гареме тебя каждый день будут доводить до того, что ты не сможешь и слова вымолвить, то наверняка проживешь недолго.
Сунь Си подумала, что если она действительно хочет жить спокойно и счастливо в этом древнем обществе, ей придется собраться с силами и изучить общепринятые правила древних.
Она слезла с круглой скамеечки, поправила одежду и торжественно поклонилась, с невинной непосредственностью: — Братец Цзыци, вы действительно удивительны. Сестра искренне восхищается вами.
Сказав это, она снова поклонилась.
Цуй Жань не ожидал такого поворота и не знал, что сказать дальше из своих заготовленных речей. Пришлось смущенно ответить: — Помочь сестре — это мое счастье.
— Не могли бы вы, братец Цзыци, подсказать, какие книги можно почитать, чтобы научиться вести дела во внутренних покоях? — искренне спросила Сунь Си.
Цуй Жань усмехнулся: — Сестра, ты сменила тему. Я же мужчина, откуда мне знать о женских делах?
Сунь Си тоже почувствовала себя неловко и поспешно сменила тему: — Братец Цзыци, кроме мягкотелых черепах, есть ли у вас дома что-нибудь еще интересное?
— Конечно, есть, — добавил Цуй Жань. — Сестра узнает, когда приедет. У меня дома одни братья, когда сестра приедет, она будет окружена вниманием.
Черные глаза Сунь Си были чистыми. Она смотрела на Цуй Жаня, не говоря ни да, ни нет.
Вечерние птицы возвращались, путники шли без остановки.
Зимняя ночь в столице была пронизывающе холодной.
Тай Фужэнь Шэнь и Сунь Си с сопровождающими прибыли к воротам Дома Чжунъюн-хоу в Восточной столице. Ворота были распахнуты, фонари по обе стороны светили как днем.
Цуй Жань и его люди попрощались с Тай Фужэнь Шэнь и отправились обратно в Дом Государевых мужей Динго.
У ворот их уже ждала жена Юнь Шаня, Ли Ши, с наложницами и служанками.
Когда Старая госпожа вышла из повозки, Ли Ши помогла ей сесть в паланкин.
Они прошли через залы и коридоры и остановились у Ворот Чуйхуа.
Няньки подошли и открыли занавеси паланкина. Ли Ши подошла и помогла Старой госпоже выйти.
Войдя через Ворота Чуйхуа, по обе стороны были крытые галереи, а посередине — искусственная гора в саду с пещерой под ней.
Пройдя через пещеру, они попали в Плоский зал, за которым находился Главный двор с главными покоями.
Шесть верхних комнат на фасаде были украшены резными перилами и расписными балками, а надписи на парных свитках и досках были покрыты золотом.
Все вошли в Зал Чжаохуэй, резиденцию старшего сына бо, нынешнего Чжунъюн-бо Сунь Юнь Шаня.
Старая госпожа поспешно подошла к кровати и увидела Юнь Шаня, лежащего на ней с полузакрытыми глазами и неестественно бледным лицом.
Его щеки были красными, он тяжело дышал. Рядом стояла Цайхуань с плевательницей у изголовья кровати, а Цайся шелковым платком вытирала уголки рта Юнь Шаня.
Старая госпожа больше не могла сдерживаться и громко заплакала: — Шаньэр, что с тобой?
Мама Линь поспешно привела доктора Циня, чтобы он осмотрел старшего господина.
Юнь Шань, хоть и унаследовал титул Чжунъюн-бо, из-за многолетней болезни не занимал реальной должности.
Увидев мать, он хотел собраться с силами и встать, но, приложив усилие, снова закашлялся.
Старая госпожа остановила его: — Не двигайся, лежи. Пусть доктор Цинь тебя хорошенько осмотрит.
В левом флигеле Зала Чжаохуэй.
Старая госпожа сидела на теплой лежанке, рядом стояла Главная госпожа Ли Ши, ее брови были нахмурены. Многолетние тревоги сделали ее старше своих лет.
— Старая госпожа, прошу прощения, но этот старик бессилен. Бо, боюсь, осталось всего несколько дней, — смущенно сказал доктор Цинь.
Хотя Тай Фужэнь Шэнь была готова к этому, услышав такие слова, она тут же почувствовала, как ее сердце разбилось. Она не могла сидеть и откинулась назад.
Служанки и няньки поспешно поддержали Старую госпожу и помогли ей лечь на лежанку.
Сунь Си забралась на лежанку, крепко взяла Старую госпожу за руку и, плача, сказала: — Бабушка, не пугайте меня.
Старая госпожа перевела дух, похлопала по краю лежанки и отчитала Ли Ши: — Юнь Шань так болен, почему не прислали весть раньше?
Ли Ши, плача, сказала: — Матушка, не гневайтесь, вы должны беречь свое здоровье. Осенью бо принимал лекарство, прописанное доктором Чжаном, которого нашел второй господин, и ему стало лучше.
— Придворные лекари осматривали его и говорили, что бо переживет эту зиму, а после весны, если продолжать лечение, он сможет, сможет продержаться еще несколько лет.
— Если так, то почему же все так обернулось?! — со слезами в голосе спросила Старая госпожа.
Ли Ши, подбирая слова, продолжила: — Но кто бы мог подумать, что после зимнего солнцестояния бо вдруг начнет кашлять без остановки. Придворные лекари сказали, что холод проник в тело, и болезнь достигла критической стадии, лекарства бессильны, и доктор Чжан тоже ничего не может сделать.
— Поэтому я поспешно послала управляющего Суня в Цзяннин, чтобы он попросил Старую госпожу вернуться и взять на себя руководство. Невестка боялась, что вы, внезапно узнав об этом, не выдержите, поэтому и скрывала...
— Холод проник в тело? Как вы за ним ухаживали?! — Старая госпожа села и сурово сказала. — Где мама Сюнь? Быстро пусть катится сюда!
Ли Ши поспешно опустилась на колени. Мама Сюнь ползком на коленях подползла к лежанке, дрожа от страха.
Служанки и няньки тоже толпой упали на колени.
Взгляд Старой госпожи был пронизывающе холодным, как мороз в декабре.
Мама Сюнь дрожащим голосом сказала: — Эта старая рабыня тщательно заботилась о бо... господине, не смея ни на йоту небрежничать... небрежничать... Зимой в комнатах три большие медные жаровни, окна плотно заклеены бумагой, а снаружи еще прибиты войлок... войлок... меховые накидки, чтобы не было сквозняка. Даже дверные занавеси в Зале Чжаохуэй — в три слоя внутри и три слоя снаружи.
— Если так, то как же мог проникнуть холод?!
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|