Проверка

Глава 6

Проверка

Часто мы предпочитаем верить во что-то, кажущееся реальным, чтобы подтвердить свои упрямые внутренние убеждения.

Открыв окно, я посмотрела на усыпанное звездами ночное небо и вдохнула свежий воздух.

Увидев самую яркую звезду на ночном небе, я вдруг подумала о мерцающих глазах Мо Цзыцяня.

Я невольно слегка улыбнулась. Наверное, именно такие глаза описывают в романах, сравнивая их со звездами.

Сегодняшний день был утомительным из-за дороги. Приняв душ, я быстро уснула.

Этой ночью я спала очень крепко.

Дедушка постепенно поправлялся, и кашель прекратился.

Когда я гуляла с ним по саду, он часто вздыхал, говоря, что раньше мог зимой с голым торсом в реку лезть, и ничего, а теперь такая мелочь, как болезнь, тянется так долго.

Однажды вечером, случайно зайдя в интернет, я увидела новость о Мо Цзыцяне.

Большая фотография появилась перед моими глазами. Фото было настолько четким, что можно было ясно различить целующуюся пару: одна — «нефритовая дева» кино и телевидения Ван Юйфэй, другой — президент «Хуанюй Интернэшнл» Мо Цзыцянь.

Словно удар молнии поразил меня, в голове стало пусто.

На самом деле, хотя я давно знала, что Ван Юйфэй любит Мо Цзыцяня, и давно знала, что у человека его статуса не может не быть других женщин, но увидеть это своими глазами все равно было больно, боль расползалась из глубины сердца.

Мне показалось странным: с возможностями Мо Цзыцяня скрыть одну фотографию было проще простого. Как такая фотография могла быть опубликована?

Единственное объяснение — эта фотография была опубликована с его одобрения.

Значит, он хотел объявить миру об отношениях с Ван Юйфэй?

— Цяньжо.

Знакомый голос дедушки раздался у меня за спиной. Я удивилась — моей первой реакцией было захлопнуть ноутбук.

— Что смотришь? — дедушка сел рядом со мной.

Я слегка улыбнулась: — О, ничего, просто просматривала веб-страницы.

Но дедушка, казалось, прочитал мои мысли: — Ты видела ту новость?

Я медленно кивнула.

— Что ты собираешься делать?

Я была ошеломлена: — Делать что?

Дедушка легонько постучал тростью по полу: — Конечно же, заявить о своем статусе хозяйки.

— Дедушка имеет в виду... заблокировать Ван Юйфэй? — ужаснулась я.

— Если хочешь, я могу тебе помочь, — сказал дедушка.

Ха, дедушка мог так поступить с той, кто целых пятнадцать лет была его внучкой. Даже если Ван Юйфэй не его внучка, неужели у него к ней совсем нет никаких чувств?

Дедушка, действительно, выдающийся политик — решительный, безжалостный.

Тогда, когда Ван Юйфэй целый день простояла на коленях у ворот, он остался безучастным.

— Не стоит беспокоить дедушку этим делом, — сказала я почти с насмешливой улыбкой. — Если Мо Цзыцянь действительно ее любит, ты думаешь, он будет смотреть, как мы блокируем Ван Юйфэй?

Губы дедушки дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но все же промолчал. Повернувшись, чтобы уйти, он тихо прикрыл за собой дверь.

Я вдруг почувствовала себя злодейкой из любовного романа, которая безжалостно разлучает влюбленных.

На следующий день, когда я возвращалась в Шанхай, дядя Юй хотел отправить машину, чтобы отвезти меня в аэропорт, но я отказалась.

Я не ожидала, что когда я выйду из самолета в аэропорту Пудун, то увижу у VIP-выхода огромную толпу репортеров с камерами и фотоаппаратами, готовых к бою.

Бесчисленное множество людей держали плакаты с надписями вроде «I LOVE SOFIYA» и с нетерпением ждали.

Уголки моих губ слегка приподнялись. Оказывается, это Ван Юйфэй вернулась из Англии.

Под вспышки фотокамер Ван Юйфэй вышла в скромном черном шелковом платье.

На ней были большие солнцезащитные очки, скрывавшие большую часть ее изящного личика.

Бесчисленные репортеры ринулись к ней.

— Скажите, правда ли, что вы и президент «Хуанюй Интернэшнл» господин Мо Цзыцянь провели вместе в Англии целых полмесяца?

— Когда вы двое планируете объявить об отношениях?

— Как ваш бывший парень Ин Сян относится к вашим отношениям с Мо Цзыцянем?

Охранники изо всех сил сдерживали толпу. Юйфэй, опустив голову, быстро шла по с трудом освобожденному проходу.

Я стояла в стороне от толпы и холодно наблюдала за всем этим. В таком мире ей, должно быть, очень тяжело?

Однако ее шаги внезапно остановились, и ее взгляд устремился прямо в мою сторону.

Хотя на ней были солнцезащитные очки, я все равно чувствовала ее взгляд — ледяной, пронизывающий до костей.

В тот момент, когда она остановилась, бесчисленные репортеры воспользовались возможностью и ринулись вперед, окружив ее плотным кольцом.

— Что вы можете сказать по поводу недавней фотографии вашего интимного поцелуя с президентом «Хуанюй»? — опередив других, спросил коротко стриженный репортер.

Она медленно сняла очки, открыв милое, невинное до чрезмерности личико. Ее вишневые губки слегка изогнулись в волнующей улыбке: — Мы с Мо Цзыцянем действительно влюблены, но все только начинается. Прошу всех репортеров не освещать это слишком активно.

Сказав это, она слегка повернула взгляд в мою сторону, ее улыбка стала еще ярче, словно она бросала мне вызов.

Хотя в моем сердце была легкая горечь, на моем лице не отразилось ни гнева, ни печали. Я лишь слегка улыбнулась, кивнула ей и повернулась, чтобы уйти.

Я почти могла представить, что сделает Ван Юйфэй в следующую секунду: наверняка слегка прикусит алые губы, а затем тихонько топнет ногой от досады.

До пятнадцати лет Ван Юйфэй была настоящей барышней из знатной семьи.

Ее балетное мастерство было отмечено золотой медалью на Всекитайском юношеском конкурсе балета, ее игра на пианино также получала национальные награды. Кроме того, у нее было невероятно красивое лицо.

Она была очень похожа на мою мать, У Шэнцы.

Я видела фотографии моей матери — настоящая красавица. А на моем лице почти не было сходства с ней. Хотя я тоже была довольно миловидной, красавицей меня назвать было нельзя.

Думаю, именно поэтому целых пятнадцать лет дедушка и все остальные не сомневались в личности Ван Юйфэй.

Думаю, если бы не та автокатастрофа, она все еще была бы барышней семьи Бай, сокровищем в руках моего дедушки, и она бы вышла замуж за Мо Цзыцяня, как и хотела.

Но в жизни нет «если бы».

Иногда я даже злобно думала: может быть, причина ее почти фанатичной любви к Мо Цзыцяню в том, что в глубине души она считала, что Мо Цзыцянь, как и статус барышни семьи Бай, изначально должен был принадлежать ей?

Та автокатастрофа не была очень серьезной, но потребовалось переливание крови.

Именно из-за переливания крови дедушка обнаружил, что тогда из приюта забрали не того ребенка.

Тогда моя мать, родив меня, оставила меня у дверей приюта, повесив мне на грудь знак их с отцом любви — нефритовую подвеску в форме розы изумрудного цвета.

Я не знаю, как эта подвеска позже оказалась на шее Ван Юйфэй. Я знаю только, что еще до того, как Ван Юйфэй забрали в семью Бай, меня уже удочерили мои приемные родители и увезли в живописную деревушку под Сучжоу.

Судьба так странна, все может перевернуться в одно мгновение.

Иногда я думаю, что если бы меня не вернули в семью Бай, все были бы счастливее, включая меня.

Неудивительно, что когда я вернулась домой, Мо Цзыцянь уже был там.

В тот момент, когда я толкнула дверь, я увидела, что он говорит по телефону, и, похоже, очень зол.

— Это дело, во что бы то ни стало, нужно замять!

Повесив трубку, он обернулся и, увидев меня с чемоданом в дверях, слегка замер: — Ты вернулась?

— Угу, — тихо ответила я. Тетушка Чжан взяла у меня чемодан и с улыбкой сказала: — Госпожа, вы наконец-то вернулись. Цзыцянь уже несколько дней как приехал.

Цзыцянь вернулся много дней назад?

Разве они с Ван Юйфэй не провели полмесяца в Англии?

Сегодня Мо Цзыцянь был одет в серебристо-серую рубашку с расстегнутым воротником и тапочки, выглядел очень расслабленно.

Изначально я хотела извиниться перед ним за годовщину свадьбы, но после случившегося я просто не могла заставить себя заговорить.

А может, ему и самому было все равно?

Он встал и пристально посмотрел на меня, словно пытаясь найти что-то необычное в моем лице: — Как здоровье дедушки?

Я кивнула: — Дедушка уже поправился.

Когда я медленно поднималась по лестнице, он окликнул меня: — Цяньжо!

Я остановилась и, обернувшись, слегка улыбнулась: — Что такое?

— Ты только что приехала из аэропорта Пудун? — спросил он.

— Да.

Выражение его лица внезапно стало очень странным, в темных блестящих глазах появилась тень, словно скрытый гнев: — Неужели тебе нечего мне сказать?

Я, естественно, поняла, что Мо Цзыцянь имел в виду.

Он просто проверял, слышала ли я слова Ван Юйфэй.

Поэтому я очень откровенно ответила: — О чем ты хочешь меня спросить? О твоей поездке в Англию с Ван Юйфэй? Или спросить, знаю ли я о ваших отношениях?

Мо Цзыцянь поднялся по лестнице, схватил меня за руку, его голос внезапно стал громче, а ярость в темных глазах усилилась: — Бай Цяньжо! Почему ничто не может нарушить твое холодное выражение лица! Твое сердце что, изо льда сделано?

— А чего ты от меня ждешь? — я по-прежнему сохраняла спокойный тон голоса. — Ревности или скандала с разводом? Ты думаешь, мы можем развестись?

Я прекрасно знала, что пока жив дедушка, он не сможет со мной развестись.

— Бай Цяньжо!

Он сжал мою руку еще сильнее, так что мне стало немного больно: — Отпусти!

Он медленно разжал пальцы и, повернувшись, ушел.

В последующие дни Цзыцянь больше не возвращался домой, и даже прежних ежедневных звонков не было.

Как и ожидалось, дело Ван Юйфэй и Мо Цзыцяня быстро замяли. Ни одно крупное издательство или газета больше не осмеливались говорить о них.

Продажи моего романа «Тихие воспоминания» превысили сто тысяч экземпляров. Хотя эта цифра была не особенно впечатляющей, я была очень довольна.

Однако я не ожидала, что благодаря успеху моего романа меня найдет один человек.

Этим человеком была известный режиссер Ван И. Она славилась в кинематографе своим тонким женским взглядом и на прошлой церемонии «Золотого глобуса» получила премию за лучшую режиссуру.

Она предложила экранизировать мой роман. Я, естественно, была очень рада, но не ожидала, что после нашей встречи она предложит мне пройти кинопробы.