Глава 9 (Часть 1)

Глава 9

Хотя Гэнши и не отличалась умом, глупой ее тоже назвать было нельзя. Раньше она не боролась за благосклонность и не стремилась к продвижению, просто потому что не видела в этом необходимости. Но теперь, когда у нее появился Хунчжоу, она готова была разрываться на части, лишь бы защитить его. Она была крайне осторожна, ведь если ее саму используют — это полбеды, но она боялась, что это может затронуть Хунчжоу.

Гэгэ Нюхулуши впервые видела Гэнши в таком состоянии. Она на мгновение опешила, а затем, придя в себя, улыбнулась, сказала еще пару ничего не значащих фраз и ушла.

После ее ухода Гэнши сказала Чан Маме: «…Неужели я такая глупая? Она прекрасно знала, что князь будет зол из-за брака Да Гэгэ. Если бы я не сообразила и отправила ответный подарок, князь, начав расследование, мог бы подумать, что я заодно с Лиши. Тогда бы я точно не отмылась, даже прыгнув в Хуанхэ».

— За это время я все поняла. Она постоянно искала моего расположения только потому, что считала меня простофилей и хотела использовать меня в своих целях! — продолжила Гэнши. — Иначе с чего бы ей день за днем приходить ко мне без дела, чтобы поболтать?

Чан Мама была так тронута, что чуть не расплакалась. Видя, что ее госпожа наконец взялась за ум, она тут же начала ей поддакивать.

После этого гэгэ Нюхулуши еще несколько раз приходила к Гэнши, когда у нее было свободное время. Но Гэнши не проявляла к ней особого энтузиазма, а Нюхулуши была умной женщиной, поэтому после пары таких визитов она перестала часто заходить в Хуаньфусюань.

Зато Четвертый господин стал чаще навещать Хуаньфусюань. Хотя его визиты и не были такими частыми, как к Няньши, они почти сравнялись по количеству с визитами к гэгэ Нюхулуши.

Каждый раз, приходя, Четвертый господин проверял, как продвигается Хунчжоу с замками Лубаня. Видя, что Хунчжоу больше не удавалось их собрать, он решил, что прошлый раз с «Девятью кольцами» ему просто повезло, и стал еще больше беспокоиться о Хунчжоу.

Включая Да Гэгэ, у Четвертого господина было всего четверо детей. Если один из них окажется слабоумным, это будет настоящей бедой.

На самом деле, Хунчжоу уже разобрал большую часть замков Лубаня, но, боясь вызвать подозрения, он скрывал свои умения. Теперь же, видя, как Четвертый господин дразнит его замками, словно обезьянку, он просто отворачивался, не желая обращать на отца внимания.

Про себя он думал: «Даже если ты хочешь дразнить обезьянку, делай это как следует. Ты просто держишь замки Лубаня и трясешь ими перед моим носом, почти ничего не говоря. Кто захочет с тобой общаться?»

Четвертый господин был немногословен не только с Хунчжоу и его матерью. Во всей огромной резиденции князя Юна, за исключением разве что Няньши, он со всеми был таким.

Теперь, глядя на Хунчжоу, который отворачивался от него, выставив попку, Четвертый господин еще больше забеспокоился. Этот ребенок мог так долго возиться с целой шкатулкой замков Лубаня, но при этом не интересовался обычными детскими игрушками. Неужели он действительно слабоумный?

Но Четвертый господин не мог сказать об этом прямо Гэнши, поэтому ему приходилось приходить почаще, когда у него было свободное время, чтобы понаблюдать за ребенком.

Он был дотошным человеком и не мог успокоиться, пока не докопается до истины. Но в случае с Хунчжоу он никак не мог определиться. В один день ему казалось, что с ребенком что-то не так, а через пару дней он выглядел совершенно нормальным… День за днем Четвертый господин чувствовал, как Хунчжоу изводит его.

Хунчжоу же понятия не имел о мыслях Четвертого господина. Он каждый день играл с замками Лубаня, и время летело незаметно.

С наступлением осени Четвертый господин отправился во дворец, чтобы просить Императора даровать Да Гэгэ брак. Он выбрал для нее в мужья Нара Синдэ. Семья Нара не была знатной и принадлежала к Сянхунци — одному из подразделений Нижних Трех Знамен. Ранее Нара Синдэ сражался бок о бок с Императором против Гэн Цзинчжуна и совершил множество подвигов. Не слишком знатное происхождение в сочетании с выдающимися военными заслугами привело к тому, что Нара Синдэ было непросто найти себе жену. Семьи с хорошим положением смотрели на него свысока, а те, что были равны ему по статусу, он сам не жаловал.

После двух назначений и двух низложений наследного принца Четвертый господин хорошо понимал, что Император больше всего опасается заговоров и группировок среди принцев. Поэтому он вел себя как бездельник и даже для своей единственной дочери выбрал мужа, который не выделялся ничем особенным.

Но чем больше он так себя вел, тем больше Императору казалось, что он лишен амбиций, и тем больше он был доволен. Он не только сразу же согласился на этот брак, но и пожаловал Да Гэгэ титул Цзюньчжу Хуайкэ, а также поручил Министерству обрядов и Циньтяньцзянь заняться организацией ее свадьбы.

Но когда эта новость дошла до резиденции князя Юна, цэфуцзинь Лиши так рыдала, что глаза у нее опухли.

Мало того, что семья Нара Синдэ была незнатной, так он еще и был военным. Даже она, женщина из внутренних покоев, знала, что нынешний Император ценит ученых больше, чем военных. Император, конечно, воспользовался браком Цзюньчжу Хуайкэ, чтобы расположить к себе людей, но что будет с ее дочерью?

Военные часто находятся вдали от своих жен, а на войне как на войне — в любой момент могут погибнуть. Неужели ее дочери суждено стать молодой вдовой?

Однако Лиши понимала, что дело уже решено. Раз уж Император дал свое согласие, изменить ничего нельзя.

Император, у которого было множество внуков, благодаря напоминанию Четвертого господина наконец вспомнил, что его внучка, Цзюньчжу Хуайкэ, уже немолода. Он приказал Министерству обрядов и Циньтяньцзянь поторопиться с приготовлениями, и в Лайюэ, двенадцатом лунном месяце, Цзюньчжу Хуайкэ вышла замуж за Нара Синдэ.

В день свадьбы Хуайкэ на лице Четвертого господина по-прежнему не было никаких эмоций, невозможно было понять, рад он или печален. Однако он выпил несколько лишних чарок вина.

В этот день даже Хунчжоу, которому был всего год с небольшим, нарядили в праздничную одежду. На нем была новенькая красная курточка, и он, и без того белый и пухлый, стал похож на ребенка счастья с новогодней картинки. Каждый, кто видел его, хотел ущипнуть за щечку.

Гэнши боялась, что взрывы петард напугают Хунчжоу, поэтому, немного посмотрев на торжество, она быстро вернулась с ним в свои покои. Она уложила Хунчжоу на кан и стала кормить его мясным супом ложкой.

Хунчжоу уже умел говорить, но его словарный запас был ограничен, в основном он произносил по одному-два слога за раз. Однако слово «энян» он выговаривал очень четко, и каждый раз это вызывало у Гэнши улыбку, которую она не могла сдержать.

Хунчжоу съел полмиски супа и остановился. В те времена считалось, что чем ребенок полнее, тем лучше, но он не мог позволить себе расти только вширь. Он отвернулся и детским голоском сказал: «Энян, не… не…»

Гэнши вытерла ему рот салфеткой и с улыбкой спросила: «Наш Хунчжоу наелся?»

Хунчжоу кивнул: «Да».