Цзяфэй в положении (Часть 2)

Цзяфэй в положении (Часть 2)

Как гром среди ясного неба, новость поразила Лисиня и Ху Лин.

Лисинь подбежал к Цзяфэй, помог ей подняться и встревоженно спросил, правда ли это.

— Правда. Меня же все время тошнило? Я пошла в больницу на обследование и узнала, что скоро стану мамой. Ой, у меня совсем нет сил. Лисинь, отвези меня домой.

Лисинь, забыв о Ху Лин, поспешил отвезти Цзяфэй домой.

Вернувшись, он прикрывал рот рукой, но не мог скрыть радостной улыбки.

— Ты так рад?

Лисинь взял Цзяфэй за руку и нежно обнял.

— Спасибо.

Цзяфэй застыла, ее сердце забилось чаще.

Она прижалась к его теплой груди, чувствуя, как ее переполняет неописуемое счастье.

Она невольно обняла его.

Через некоторое время она подняла голову и, слегка обиженно, спросила:

— Ты все еще хочешь быть моим братом?

— Нет, — Лисинь нежно погладил ее по лицу, поцеловал в лоб и сказал: — С самого начала я не хотел быть твоим братом. Цзяфэй, ты даже не представляешь, как много ты для меня значишь.

— Ты меня любишь?

Лисинь не ответил на этот вопрос, но его нежный взгляд сказал Цзяфэй все, что она хотела услышать.

— Я хотел отпустить тебя, но этот ребенок снова связал нас. Цзяфэй, что бы ни случилось, ты должна родить его.

— Рожу, обязательно рожу, — Цзяфэй отвернулась к окну, сдерживая слезы.

За ужином Лисинь торжественно объявил Юю и Сяньсяню, что у них скоро появится братик или сестренка, и попросил их быть осторожнее с Цзяфэй.

Юю радостно закричала «Ура!», погладила живот Цзяфэй и сказала:

— Так вот почему у тебя такой большой живот, оказывается, там малыш.

Цзяфэй готова была провалиться сквозь землю. Если бы она не объедалась все это время, ее «беременность» не была бы так заметна.

Узнав о беременности Цзяфэй, Лисинь стал еще заботливее, чем прежде, вызывая зависть близнецов.

Стоило ей открыть рот, как он тут же клал ей в него еду.

Если ей не хотелось идти, она звала Лисиня, и он нес ее на руках.

Цзяфэй уже начала привыкать к такой беззаботной жизни, как вдруг Лисинь вошел в комнату и забрал ее ноутбук.

— Излучение вредно для ребенка.

Затем он конфисковал ее коробку с лакомствами.

— Вредная еда вредна для ребенка.

— Кто для тебя важнее: ребенок или я? Ты заботишься обо мне только из-за ребенка. Я не хочу его, — Цзяфэй в гневе начала бить себя по животу.

Лисинь схватил ее за руки и серьезно сказал:

— Ребенок важен, но ты важнее, — он погладил ее длинные волосы и добавил: — Цзяфэй, я не могу допустить, чтобы ты родила этого ребенка вне брака. Завтра мы пойдем к господину Е и все ему расскажем. Думаю, он согласится на наш брак.

Цзяфэй снова сама себя загнала в ловушку.

Она спряталась в кафе-кондитерской «Бай Сяобай», глядя на имя Лисиня, которое постоянно высвечивалось на экране ее телефона, и умоляла Хуэйсинь помочь ей избежать этой встречи.

Хуэйсинь сказала Лисиню, что Цзяфэй плохо себя чувствует и отдыхает у нее в кафе, и попросила его забрать ее.

— Зачем ты соврала? Рано или поздно он все равно узнает, и тогда господин Фан очень рассердится.

— Я просто хочу, чтобы он больше обо мне заботился, чтобы проводил со мной больше времени.

— Боже, ты что, влюбилась в него?

— Не знаю. Я знаю только, что хочу видеть его каждую минуту.

Увидев Лисиня, Хуэйсинь воскликнула: «Боже мой!» — и тихо спросила Цзяфэй, почему та не сказала ей, что Лисинь такой красавчик.

— Господин Фан, можно пожать вам лапу… то есть, руку? — Она в волнении подошла к нему, понюхала и восхищенно сказала: — У полицейских действительно сильная мужская энергия. Отличный материал для пополнения женской энергии. Цзяфэй, наверное, каждую ночь с тобой очень довольна? — добавила она с лукавой улыбкой.

Лисинь ласково погладил Цзяфэй по голове и с улыбкой ответил:

— Она такая обжора, после ужина еще и десерт требует. Иногда посреди ночи будит меня.

Хуэйсинь с возбуждением посмотрела на Цзяфэй. Она и не подозревала, что та такая ненасытная.

Она почесала подбородок и с хитрым видом продолжила расспрашивать Лисиня:

— У Цзяфэй есть какие-нибудь предпочтения, например, насчет места?

— Иногда в спальне, иногда в гостиной. Если у нее хорошее настроение, то и на траве.

Цзяфэй, покраснев от стыда, ударила Лисиня по голове, веля ему не нести чушь.

Лисинь с невинным видом стоял на месте, не понимая, что он сказал не так, что рассердило Цзяфэй, и почему Хуэйсинь смеется до слез.

Когда они вернулись домой, Цзи Дунцзэ уже ждал их.

Лисинь извинился перед Цзи Дунцзэ, сказав, что забирает свои слова обратно, и теперь он сам будет заботиться о Цзяфэй.

Цзи Дунцзэ безразлично сказал, что все в порядке, поужинал у них и, забрав своего Да Чао, который все еще приставал к Мэн Цзы, ушел.

**

В полицию поступил вызов: мужчина избивает свою жену.

Лисинь с коллегами поспешил на место происшествия, выбил дверь и обезвредил мужчину.

— Мисс, как вы? — Лисинь попросил коллег вызвать скорую и помог дрожащей от страха, окровавленной женщине сесть на диван. Хотя ее волосы были растрепаны, а лицо покрыто синяками, Лисинь сразу узнал ее.

Его глаза налились кровью, он сжал кулаки и, как безумный, набросился на мужчину, не переставая бить его. Коллеги не могли его остановить.

Навестив Жо Я в больнице, Лисинь сидел во дворе, глядя на цветы. Он мог смотреть на них часами.

Он словно снова видел себя и Жо Я, радостно сажающих эти цветы.

— Жо Я, когда в следующем году зацветет айва, ты обязательно станешь моей женой, — Лисинь, дрожащими руками, коснулся цветущей айвы. Услышав шаги Цзяфэй, он быстро вытер слезы.

— Лисинь, я голодна. Ты же знаешь, у беременных всегда хороший аппетит.

— Что ты хочешь поесть?

…

Цзяфэй попробовала лапшу с пельменями и тут же выплюнула ее.

— Ты хочешь отравить меня и ребенка?

— Кажется, я пересолил. Хочешь, я приготовлю еще?

— Не надо. Что-то ты сам не свой?

— Все в порядке. Ложись спать, — Лисинь мыл посуду, вспоминая, что эту тарелку ему подарила Жо Я.

— Лисинь, ешь из тарелки, которую тебе подарила Хань Жо Я, и не смей думать о других женщинах! — слова Жо Я эхом отдавались у него в голове.

По его щекам покатились слезы.

Даже если он не мог сделать ее счастливой, он все равно желал ей мира и благополучия.

Лисинь начал себя винить. Если бы он тогда умолял родителей Жо Я, просил бы их снова и снова, возможно, сейчас она не страдала бы от этого негодяя.

В три часа ночи Лисинь укрыл близнецов одеялом, которое они сбросили во сне, затем подошел к комнате Цзяфэй и, стоя у двери, долго смотрел на нее.