Раздел семьи (Часть 1)

Раздел семьи (Часть 1)

Как и ожидалось, чем громче возмущались собравшиеся у ворот зеваки, тем больше распалялась бабушка Юнь.

Ведь в Дунлин превыше всего ценился сыновний долг. Непочтительных к родителям людей повсюду осуждали.

К тому же, она была мачехой Юнь Лина. Мачеха, которая экономила на всем ради пасынка, — это достойно похвалы. Как тут не возмутиться толпе?

Бабушка Юнь решила воспользоваться моментом и подмигнула сыну.

Юнь Лаоэр сразу понял, что имела в виду его мать.

С притворной болью в голосе он обратился к старику Юню:

— Брат, хоть моя мать и была второй женой отца, но, сколько я себя помню, она всегда любила тебя больше. Все самое лучшее доставалось тебе. Она постоянно говорила мне, что ты старший сын в семье и я должен во всем тебя слушаться.

Юнь Лаоэр, словно сам растрогавшись своими словами, со слезами на глазах продолжил:

— Брат, как ты можешь, разделив семью, отплатить маме за все ее труды?

Старик Юнь, оказавшись под перекрестным огнем обвинений, растерялся. Он хотел, как и раньше, согласиться со всем, лишь бы прекратить этот скандал.

Юнь Лю знала, что он просто привык к психологическому давлению со стороны этой парочки.

Не дав отцу принять решение, Юнь Лю зааплодировала. Она хотела подождать, пока отец окончательно разочаруется в них, но раз уж брат так хорошо подготовил почву, то было бы глупо не воспользоваться этим.

К тому же, ей самой все это надоело, и она хотела поскорее покончить с этим.

— Бабушка и второй дядя, вы замечательно сыграли свои роли, — сказала Юнь Лю с привычной ленивой улыбкой на худом лице.

Бабушка Юнь подняла голову и посмотрела на Юнь Лю. Она заметила, что девушка немного поправилась, уже не выглядела такой изможденной, как раньше, и даже похорошела. Но ее улыбка по-прежнему раздражала старуху.

— Когда старшие разговаривают, младшие должны молчать!

— Бабушка, не спешите плакать. Выслушайте меня, пожалуйста. Возможно, мои слова покажутся вам разумными, — сказала Юнь Лю, подойдя к бабушке Юнь с опасной улыбкой.

— Уважаемые односельчане, наши семейные дела давно уже не секрет. Раз уж бабушка решила давить на чувство долга, то я хочу понять, что такое сыновний долг на самом деле?

— Бабушка говорит, что с детства отцу доставалось все самое лучшее. Но, судя по крепкому телосложению дедушки и второго дяди, и отец должен был быть высоким и сильным.

Юнь Лю посмотрела на людей, которые начали собираться во дворе, и продолжила:

— Наша деревня Юньмяо, конечно, не такая богатая, как город, но, благодаря тому, что мы можем есть рыбу и креветки, здесь нет совсем уж истощенных людей. Уважаемые старейшины, вспомните, пожалуйста, был ли мой отец когда-нибудь таким же крепким, как второй дядя?

Как только она закончила говорить, в толпе послышался шепот.

Тетушка Лю, жившая по соседству с семьей Юнь, давно невзлюбила бабушку Юнь за ее склочный характер. Будучи женщиной прямолинейной и дружившей с матерью Юнь Лю, она тут же начала ругаться:

— Что значит «старшему сыну доставалось все самое лучшее»? Сколько всего ты, старая карга, за эти годы вытащила из дома Ли Нян? Думаешь, никто не знает? И ты еще смеешь устраивать тут скандал! Ли Нян и ее муж были слишком добрыми и позволяли тебе делать все, что вздумается. На моем месте я бы давно разделила семью!

Тетушка Лю была ровесницей бабушки Юнь, поэтому не стеснялась в выражениях.

Видя, что взгляды окружающих становятся все более неодобрительными, бабушка Юнь села на землю и начала громко причитать:

— О, мой муж! Посмотри с небес, как твой сын и внуки вместе с чужими людьми издеваются над нами, беспомощными сиротами!

— Мама, мама, я с тобой! — сказал Юнь Лаоэр дрожащим голосом, подыгрывая своей матери.

— Юнь Лин, ты неблагодарный! Ты сам по себе хилый, сколько тебя ни корми, все без толку. А теперь еще и меня обвиняешь! Ты должен был заботиться обо мне после того, как женился и обзавелся семьей!

— А теперь, вместо того чтобы заботиться о стариках, ты вместе с другими пытаешься меня опорочить! Я тебе говорю, если сегодня я не получу объяснений, я вам этого не спущу!

Бабушка Юнь, сидя на земле, злобно посмотрела на Юнь Лю, ее отца и брата, не обращая внимания на Юнь Ляо и других, которые пытались ее успокоить.

— Каких объяснений вы хотите, бабушка? — спросил Юнь Янь, который хладнокровно наблюдал за представлением второй ветви семьи.

— Вы хотите, чтобы я рассказал, как вы сделали меня больным и страдающим астмой? — его обычно спокойный голос сейчас был ледяным.

Юнь Лю в изумлении повернулась к брату и увидела в его глазах столько холода, что ей стало не по себе. Впервые с момента своего перерождения она увидела в его обычно добрых глазах такую леденящую душу ненависть.

Теперь она поняла, почему брат так резко заговорил о разделе семьи. Дело было не в том, что момент был неподходящим, а в том, что он не хотел выносить сор из избы и разрушать последние иллюзии отца о семье.

Не только Юнь Лю была потрясена. Больше всего эти слова задели старика Юня, который с тех пор, как брат заговорил о разделе семьи, был сам не свой.

С детства отец говорил ему, что, как старшему сыну, ему нужно нести ответственность за семью. Мачеха тоже говорила, что он должен помогать своим братьям.

Поэтому он не мог отказать Юнь Лаоэру, когда тот снова и снова приходил к нему с просьбами. Он считал само собой разумеющимся, что должен обеспечивать всю семью вместе с Ли Нян.

Даже после ссоры с Ли Нян, когда она настояла на том, чтобы жить отдельно, он все еще считал себя частью семьи и, как старший сын, был готов нести большую часть бремени.

Но он никогда не думал, что его жертвы обернутся против его собственных детей.

Однако он все еще питал слабую надежду и, дрожащим голосом, спросил:

— Мама, это правда?

Бабушка Юнь не ожидала, что Юнь Янь расскажет об этом при всех. Она взвизгнула, словно кошка, которой наступили на хвост:

— Не смей нести чушь! Ты с рождения был слабым ребенком! Если уж на то пошло, вини свою никчемную мать! И не вздумай меня клеветать!

Затем, обращаясь к старосте, который все это время молчал, она сказала:

— Староста, вы должны защитить меня! Я, старуха, не могу позволить, чтобы меня опозорили на склоне лет!

Староста нахмурился, наблюдая за этим абсурдным спектаклем.

В глубине души он хотел, чтобы Юнь Лин смог жить спокойно со своей семьей. Хотя родовые законы запрещали раздел семьи, все зависело от людей. Если история о том, как бабушка Юнь навредила Юнь Яню, окажется правдой, то старейшины рода, скорее всего, не станут им препятствовать.

Поняв это, староста сказал Юнь Яню:

— У тебя должны быть доказательства. Нельзя бросаться такими обвинениями без оснований.

— Староста, я могу подтвердить, что он говорит правду, — сказала тетушка Лю, прежде чем Юнь Янь успел ответить.

Бабушка Юнь была уверена, что замела все следы, и не чувствовала никакой вины. Она посмотрела на тетушку Лю с презрительной улыбкой:

— Ты, смотрю, все знаешь. Наверное, этот неблагодарный Юнь Янь хорошо тебе заплатил, чтобы ты меня оклеветала?

— Посмотри на себя, старая карга! Разве у меня есть время на то, чтобы тебя клеветать? — парировала тетушка Лю. — Если бы не Ли Нян, которая тогда пришла ко мне, и не эти бедные дети, которых ты мучила, я бы не стала вмешиваться в ваши дела!

— Тетушка, вы сказали, что моя мать приходила к вам? — спросил Юнь Янь, игнорируя истерику бабушки Юнь. Юнь Лю тоже с удивлением посмотрела на добродушную женщину, которая так смело за них заступилась.

— Да, — ответила тетушка Лю. — Наверное, она чувствовала, что скоро умрет, и поэтому отдала мне небольшой сундук.

Услышав это, лицо бабушки Юнь исказилось. Так вот где эта мерзавка спрятала пропавший сундук!