Апрель. Созерцание сакуры (Часть 1)

Апрель. Созерцание сакуры.

Район Минами-Сэндзю в Аракаве с эпохи Эдо был местом скопления бедноты.

Здесь появлялись не только дешёвые ночлежки, но и небольшие кафе, открытые лишь ранним утром специально для подённых рабочих.

Кафе бабушки Марико «Утренний расчёт» работало уже тридцать лет.

В этот день, как и всегда, ровно в три часа утра господин Мацумото, постоянный клиент, знакомый с Марико уже четыре года, открыл дверь кафе и направился к своему «зарезервированному» месту.

— Что будете заказывать?

— как обычно, спросила Марико.

— Здравствуйте. Одну чашку горячего латте,

— неизменно отвечал господин Мацумото.

Однако в этой повторяющейся рутине произошли едва заметные изменения.

Например, вьющиеся волосы бабушки Марико были уложены чуть аккуратнее, чем обычно.

Она надела изумрудные серьги и повязала на шею бледно-жёлтый шарф, что придавало ей сияющий, молодой вид.

— Сегодня какой-то особенный день?

— с любопытством спросил господин Мацумото, принимая кофе из рук Марико.

— У вас очень проницательный взгляд. На самом деле, сегодня я жду важную гостью. И очень юную,

— улыбнулась Марико.

Гостьей, о которой она говорила, была главная героиня нашей истории — Риэ Моришита, которой месяц назад исполнилось пятнадцать.

Пока Марико беседовала с господином Мацумото, Риэ ещё крепко спала в своей комнате в доме бабушки в деревне. Но через час бабушка разбудит её, чтобы она успела на поезд.

Ближе к полудню, после пяти часов пути, Риэ, наконец, вышла из поезда. Она волочила за собой чемодан, ноги её подкашивались, а голова кружилась от непривычной суеты.

Едва выйдя на перрон, она увидела в толпе развевающийся флаг, на котором жирным шрифтом было написано её имя.

Флаг держала не кто иная, как Марико в платье с цветочным принтом до колен.

— Ого, как ты выросла!

— воскликнула Марико, увидев Риэ.

Трудно было представить, что за шесть лет Риэ вытянулась с полутора метров до метра семидесяти и теперь возвышалась над Марико, словно великанша.

Риэ немного растерялась и, не зная, как реагировать, машинально поклонилась:

— Спасибо, что встретили меня. Я очень благодарна.

Марико с ног до головы осмотрела внучку своей подруги и осталась крайне недовольна.

По сравнению с другими пятнадцатилетними девушками Токио, Риэ выглядела как булыжник, только что выкопанный из земли — вся какая-то простоватая.

Туго завязанный короткий хвост, толстая оправа очков и серая толстовка с капюшоном…

Хорошо ещё, что спина у неё прямая, а плечи расправлены, иначе в первый же день в школе её прозвали бы «медведицей».

— Риэ, в таком виде в школу идти нельзя,

— серьёзно сказала Марико.

— Простите, я не совсем понимаю. Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что тебя нужно полностью преобразить, с головы до ног. Чемодан оставь, сдадим его в камеру хранения, а потом заберём,

— скомандовала Марико и направилась к ячейкам.

Риэ вспомнила, как бабушка наказывала ей во всём слушаться Марико, и послушно последовала за ней.

Они спустились в метро и поехали на юг, прямо в Синдзюку.

Риэ чувствовала себя как рыба, выпрыгнувшая из пруда в океан: бурлящий поток людей ошеломил её.

Мигающие электронные рекламные щиты, энергично скачущие девушки из какой-то поп-группы, уличный музыкант, самозабвенно играющий на гитаре, — всё это сливалось в калейдоскоп, от которого кружилась голова.

Марико же ловко лавировала между людьми, словно вальсируя.

Риэ, постоянно извиняясь и прося прощения, спотыкаясь, следовала за ней, пока они не оказались в тёмном переулке и не поднялись по чёрной лестнице к железной двери на втором этаже.

К сожалению, это было не логово торговцев людьми или подпольное казино, а всего лишь ничем не примечательная парикмахерская, спрятанная в глубине переулка.

— Её причёска — ваша забота,

— услышала Риэ голос Марико, пока разглядывала портрет Кимуры Такуи в расцвете сил, висевший на стене.

Парикмахер с короткими каштановыми волосами, подстриженными под одну линию, окинула Риэ острым взглядом и коротко сказала:

— Тогда сделаем короткую стрижку.

Полтора часа спустя Риэ сидела в кресле, не отрывая взгляда от своего отражения. В зеркале на неё смотрела незнакомка с причёской, которую парикмахер Ямада назвала «как у будущего исполнителя мужских ролей в Такарадзуке». Без волос на затылке по шее пробегали мурашки от холодного воздуха. Подстриженная чёлка больше не лезла в глаза, и мир вокруг стал ярче и просторнее.

«Неужели это я?» — Даже Риэ, которая обычно не обращала внимания на свою внешность, была поражена этим свежим и стильным образом.

— Без очков было бы ещё лучше,

— сказала Марико, стоящая позади.

— Простите, но я не могу их снять,

— поспешно ответила Риэ, поправляя очки.

На самом деле у Риэ было хорошее зрение. Эти очки ей подарил господин Сува из местного храма перед отъездом. В них Риэ не видела проклятия и ёкаев, которыми кишело всё вокруг в Токио, и эти существа, в свою очередь, не замечали её.

Риэ была начинающим магом-заклинателем. В эпоху Хэйан таких, как она, называли онмёдо.

В отличие от онмёдо, служивших при императорском дворе, таких как Абэ-но Сэймэй, изгонявших демонов и очищавших мир от скверны, маги-заклинатели не обязаны были разбираться в поэзии, знать придворный этикет и быть мастерами общения.

Они имели дело не с ёкаями и призраками, а с проклятиями — сгустками негативных человеческих эмоций.

Токийский столичный магический техникум — это школа, где обучают магов-заклинателей.

— Тогда подождём, пока ты сама заработаешь денег и купишь контактные линзы,

— больше не настаивала Марико, доставая кошелёк, чтобы расплатиться.

Риэ поспешно остановила её:

— Бабушка просила вас не тратиться.

— А твоя бабушка не говорила тебе, что деньги, потраченные с удовольствием, тратой не считаются? Передай ей, что когда-то она провожала меня на вокзал и без колебаний отдала все свои сбережения, чтобы я могла открыть кафе, а теперь вдруг стала такой вежливой. Как не по-родственному,

— с притворным недовольством сказала Марико, а затем, снова улыбаясь, нежно ущипнула Риэ за щёку. — Считай, что это мой вклад в твоё обучение в Токио. Но мы договорились: когда ты станешь известной, будешь каждый день заходить ко мне в кафе.

В детстве Риэ слышала от бабушки историю Марико.

Марико, устав от домашнего насилия со стороны мужа, после того как её сын достиг двадцатилетия, решительно развелась с ним и отправилась покорять большой город.

Бабушка всегда помнила тот день, когда провожала Марико на вокзал. Была метель, транспорт не ходил, и им пришлось выйти из дома ещё затемно и идти по снегу до самого рассвета. Они так замёрзли, что щёки покраснели, а брови и волосы покрылись инеем.

Видя, что Марико идёт с непокрытой шеей, перед самым отправлением поезда бабушка обмотала её своим шарфом.

Три года спустя домой пришла посылка.

Внутри нового, связанного вручную шарфа лежал толстый конверт, в котором аккуратно были сложены монеты и купюры разного достоинства.

Марико вернула долг до последней копейки.

Выйдя из парикмахерской, Марико тут же потащила Риэ в мужской отдел магазина одежды.

Перед зеркалом Риэ, одетая в белую футболку, светло-голубую рубашку, прямые джинсы и белые кроссовки, вызвала у Марико бурю восторга. Она захлопала в ладоши:

— И всё-таки, как говорится, одежда красит человека!

— Ручаюсь, в первый же день в школе ты станешь очень популярной. Заведи там друзей и приводи их ко мне в кафе!

— Дай бог,

— ответила Риэ и снова низко поклонилась.

На следующий день в таком виде она отправилась на вокзал, чтобы встретиться с помощником куратора Сакураем, который должен был её забрать.

Насчёт популярности ещё предстояло узнать, но помощник куратора поначалу её попросту не узнал. Только когда Риэ показала удостоверение личности, он спокойно заметил:

— Вы выглядите совсем не так, как на фотографии.

— Да, простите.

— Прошу прощения, что ввёл вас в заблуждение. Я хотел сказать, что в жизни вы выглядите гораздо… стильнее,

— улыбнулся куратор Сакурай. — Если не возражаете, я сообщу, чтобы вам подобрали другую школьную форму.

Школа находилась на горе. Машина поднималась по серпантину, и уже издали были видны сверкающие на солнце черепичные крыши.

Школе было больше ста лет, и её архитектура, выполненная в старинном стиле, напоминала буддийские храмы периода Нара.

От парковки к школе вела длинная аллея ярко-красных ворот тории, которая заканчивалась у старинных ворот, скрытых среди деревьев.

Комната Риэ находилась в северо-восточном углу школы. Из-за небольшого количества учеников комнаты были просторными и хорошо оборудованными.

В каждой комнате был отдельный душ, раковина, плита и даже балкон.

Хотя назвать это балконом можно было с натяжкой — скорее, это была деревянная платформа, выступающая за пределы здания, поэтому правильнее было бы назвать её местом для сушки белья.

Её комната находилась на третьем этаже, вторая справа от лестницы. Окно перед письменным столом выходило прямо на крону тысячелетней сакуры, растущей во внутреннем дворе.

Риэ поставила чемодан и открыла шкаф. К её удивлению, внутри лежала мужская школьная форма — рубашка и брюки.

Она взяла брюки и вышла к ожидающему её куратору Сакураю, чтобы спросить, не перепутали ли что-нибудь.

Куратор посмотрел на неё с тем же выражением, что и Марико:

— Нет, всё верно. Так ведь гораздо стильнее, правда? Не волнуйтесь, в нашей школе к форме одежды относятся довольно свободно.