Глава 10 (Часть 2)

— Старый подданный знает. Его Величество не убил Шицзы, а помиловал его и пожаловал резиденцию.

Шицзы только сегодня переехал. Старый подданный, услышав об этом, поспешил приехать. Я знал, что Шицзы попадет в беду.

Шицзы — наш Цинганский ястреб. Даже Его Величество не казнит его легко. Как же другие смеют открыто совершать покушение?

Ему, конечно, нужна законная причина, чтобы убить тебя. И это то, что ты сам напросишься.

Говоря это, даже Мо Ин рядом опешил.

Ван Хун сказал: — Шицзы в Дицзине не такой, как в Цингане. Нужно научиться не выставлять напоказ свою остроту, спать на хворосте, пробовать желчь. Только игла в вате — самая безжалостная.

Ли Наньхуай помолчал немного и сказал: — Дядя Ван много сказал. Выпейте чаю.

— Старый подданный благодарит Шицзы.

Ли Наньхуай поднял глаза, его тон был равнодушным: — Дядя Ван советует мне не выставлять остроту, но сейчас я чувствую, что острота Дяди Вана здесь, у меня, чрезвычайно сильна.

В Дицзине больше всего не терпят тех, кто слишком выделяется. Нужно знать, что во всем Дицзине, и даже во всем Северном Мине, только император стоит на вершине. Если кто-то слишком высокомерен, его будут подозревать и пытаться устранить.

Ван Хун опешил, затем усмехнулся: — Старый подданный просто слишком беспокоится за Шицзы, поэтому и наставлял слишком много.

Ли Наньхуай легко усмехнулся: — С наставлениями Дяди Вана я чувствую себя спокойнее.

Его Величество знает, что армия Цингана была полностью уничтожена, не осталось ни одного выжившего. Раз уж Дядя Ван смог выжить и приехать в Дицзин, он больше не может "жить" открыто.

— Старый подданный знает.

Ли Наньхуай остановил его: — Мы оба подданные Его Величества. Впредь Дяде Вану придется смириться и быть моим военным советником при мне.

Раньше Дядя Ван был моим учителем. В будущем мы можем быть только в отношениях господина и слуги.

Слезы дрогнули в глазах Ван Хуна: — Пока я могу защищать Шицзы для Генерала, я с радостью стану даже старым рабом в дровяном сарае.

...

Вскоре на резиденции Ли повесили табличку, чтобы весь Дицзин видел, что император действительно помиловал Ли Наньхуая.

Думали, что Ли Наньхуай будет таким же беспокойным и высокомерным, как раньше, но неожиданно он стал спокойным, скромным и вежливым с людьми. Долгое время к нему нельзя было придраться.

Впрочем, резиденция, пожалованная Се Ицю Ли Наньхуаю, была равносильна полудомашнему аресту. Там также оставили стражников для охраны, но свободы было гораздо больше, чем во дворце.

Видя, как погода постепенно холодает, иногда дует легкий ветерок, Ли Наньхуай сидел с Мо Ином и сказал: — Гу Чжо убедил Его Величество выпустить меня, а сам преспокойно живет во дворце.

— Ваше Высочество сердится на него?

Изначально именно Ли Наньхуай должен был быть близок с Се Ицю. Глубокая любовь и сильная ненависть тоже были связаны с Ли Наньхуаем. Но из-за появления человека, очень похожего на него, Ли Наньхуая легко простили, словно мгновенно потеряли к нему чувства, даже ненависть исчезла.

Дворец Сюаньцзи, где он когда-то жил, также стал резиденцией Гу Чжо. Когда-то любовь императора была глубокой, он тратил тысячи золотых, фениксовая колесница вернулась в столицу. Независимо от того, как смотрели другие, это было объявлением всему миру: даже если в центральном дворце нет императрицы, есть тот, кто едет в фениксовой колеснице.

Теперь император также объявил всему миру: темное прошлое нельзя вернуть. Впредь у него и Ли Наньхуая будут только отношения правителя и подданного.

Это также то, что думал Ли Наньхуай. Так называемая любовь была лишь временной игрой, способом развеять мучительные мысли, когда он был в заключении.

Ли Наньхуай усмехнулся и сказал: — Он оказал мне великую милость. Я просто думаю, раз уж он заперт во дворце, неужели он не думал выбраться?

В месте, где запирают женщин, эти высокие стены, эта черепица, эти правила... Он, оказывается, может там оставаться.

Ли Наньхуай, одетый просто, вошел в Шоучунь Лоу. Это была самая большая таверна в Дицзине, и, конечно, там были самые интересные истории, рассказываемые сказителями.

Он нашел место в углу на втором этаже, велел подать несколько тарелок закусок и кувшин крепкого вина, услышал, что сказитель внизу рассказывал с увлечением, и стал внимательно слушать.

Он увидел, как сказитель хлопнул по столу, и люди внизу затихли, внимательно слушая.

— Этот Сюаньши Гу может общаться с небесными богами наверху и с Яньло внизу. Он может наблюдать за небесными явлениями и читать по лицам.

Но это еще не самое удивительное. Говорят, самое странное в том, что у него лицо точь-в-точь как у Шицзы Ли.

Но у него на лице есть родинка, которая лишь добавляет красоты и величия.

Его Величество ценит его даже больше, чем Шицзы Ли!

Шицзы Ли остался жив благодаря увещеваниям Сюаньши Гу, а Великий командующий Нин получил посмертный титул также благодаря увещеваниям Сюаньши Гу.

Северному Мину так повезло иметь такого человека! Разве этот Сюаньши Гу не посланник небес?

Ли Наньхуай слушал и смеялся. Раньше он был тем, кого часто восхваляли сказители. Теперь, когда это был кто-то другой, он находил в этом особый вкус.

.

Внутри императорского дворца, Дворец Сюаньцзи.

Гу Чжо привел в порядок свой контур и обнаружил, что последние сюжетные повороты были особенно странными.

То «Совместное питье старого вина», то «Прислуживание у стола», а еще какое-то «Прислуживание при переодевании»...

Почти каждый день росли сюжетные очки и очки жизни.

Гу Чжо вдруг почувствовал, что этот мир стал немного размытым. Он не совсем понимал некоторые сюжетные линии, но в то же время почувствовал, что мир стал намного яснее. Оказывается, зарабатывать сюжетные очки так просто?!

Это было похоже на то, что не нужно делать тяжелую работу, а просто подать чай или налить воды боссу, и за это получить зарплату?!

Появилось чувство волнения, что победа уже близко.

Если все будет развиваться так, то, наверное, скоро он получит золотой палец?

S3