Ей не нужно было поднимать голову.
Лу Чжошуан уже догадалась, кто это.
В такой ситуации невозможно было не нервничать.
Мысли Лу Чжошуан лихорадочно заработали. Она медленно опустила рукав, повернулась к Фу Чэну и сказала:
— Ладно, на этот раз сделаю, как ты хочешь. Но больше такого не будет.
Её лицо оставалось бесстрастным, но в голосе слышалась неприкрытая нежность.
Так Фу Чэн неожиданно стал козлом отпущения.
Фу Чэн: «?»
После этого Лу Чжошуан медленно подняла голову и спокойно посмотрела на главу секты:
— Что-то случилось, учитель?
Её прямой взгляд заставил главу секты, пришедшего «устроить ей разнос», почувствовать себя неловко.
Он пристально смотрел на меч Си Жань, покрытый кальмарами. Его намерения были очевидны: он хотел отчитать Лу Чжошуан за то, что она так бесцеремонно использует свой личный меч.
Лу Чжошуан проигнорировала его взгляд, слегка приподняла подбородок и сказала Фу Чэну:
— Пора переворачивать.
Учитель и ученик были так спокойны, что глава секты почувствовал себя сварливым старикашкой.
Чем больше он думал об этом, тем больше раздражался.
Разве для мечника меч не должен быть важнее собственной жизни?
Почему же она так спокойна? Неужели в этом разница между бессмертной мечницой и обычным совершенствующимся?
Пока он размышлял, перед ним появилась порция жареных кальмаров.
Глава секты должен был отказаться.
Однако аромат кальмаров, замаринованных в десятках специй, был просто божественным. Этот запах, словно крючок, зацепил его душу, и у него потекли слюнки.
Съев порцию кальмаров, глава секты забыл, зачем пришёл.
Он слизнул кусочек лука, прилипший к уголку рта, и сказал:
— Кажется, не хватает соли.
Лу Чжошуан тоже взяла порцию и попробовала:
— Хм, действительно нужно добавить соли.
Сказав это, они оба посмотрели на Фу Чэна, намекая, что ему пора добавить соли.
До этого Фу Чэн думал, что в мире нет учителя более непутёвого, чем Лу Чжошуан.
Теперь он понял, что значит «каков поп, таков и приход».
С появлением главы секты пикник стал ещё веселее.
Будучи представителем «предыдущего поколения», глава секты был очень азартен.
Конечно, его меч Чан Хун Цзянь не мог сравниться с Си Жань, известным как лучший меч в мире. Но если он проиграет даже в жарке мяса, то ему будет стыдно.
Уничтожив пять порций жареного мяса, глава секты, поглаживая свой живот, призвал Чан Хун Цзянь.
Название меча говорило само за себя. Едва глава секты взмахнул им в воздухе, как по небу пронеслась радуга. В тот же миг десятки тысяч мечей Тай А Мэнь зазвенели в унисон. Только Си Жань по-прежнему спокойно лежал на мангале, служа импровизированной сковородой.
Продемонстрировав свои навыки, глава секты, подняв бровь, сказал Фу Чэну:
— Сяо Чэн, если хочешь жареного мяса, можешь взять и мой Чан Хун Цзянь.
Лу Чжошуан ещё не поняла, что глава секты пытается с ней соперничать, и всё ещё думала, для чего можно использовать такой тонкий меч.
В качестве сковороды, как Си Жань, он был слишком узким, а для шашлыка — слишком толстым.
Как ни крути, эта штука была бесполезна.
Фу Чэн, похоже, тоже был озадачен этим вопросом. Подумав немного, он положил Чан Хун Цзянь поперёк мангала, загнул концы железных шампуров, нанизал на них мясо и повесил их на меч.
Лу Чжошуан, давно не евшая шашлыка, приготовленного таким способом, осталась довольна.
Но глава секты не выдержал. Он возмущённо воскликнул:
— Мой Чан Хун Цзянь не годится для жарки мяса?!
Всего полчашки чая назад он сам думал: «Меч важнее жизни мечника».
Как говорится, не стоит слепо гнаться за другими — можно потерять голову.
Глава секты снял меч с огня и сам начал нанизывать на него мясо.
Он хотел посмотреть, на каком мече мясо получится вкуснее.
Лу Чжошуан не стала ему мешать. Она всё равно не собиралась есть эти не маринованные куски мяса. Она уже представляла, каким оно получится: снаружи обугленным, а внутри — сырым и с неприятным запахом.
Вдруг раздался пронзительный звон меча.
Лу Чжошуан ещё не успела понять, что произошло, как глава секты схватился за грудь и выплюнул фонтан крови.
Чан Хун Цзянь, пронзавший небо и обагрённый кровью бесчисленных демонов и злых духов, сломался. Он выдержал самые тёмные времена в мире совершенствующихся, но не выдержал воздействия свиного жира.
Глава секты, дрожа, поднял сломанный меч и с отсутствующим взглядом посмотрел на Лу Чжошуан:
— Почему с твоим Си Жань всё в порядке?
Лу Чжошуан, немного помедлив, машинально ответила:
— Может… он просто крепче?
Сказав это, Лу Чжошуан захотелось ударить себя по лицу. Почему она начала говорить невпопад?!
Фу Чэн тоже посмотрел на Лу Чжошуан.
Её лицо, как всегда, было бесстрастным, но он чувствовал, что она напряжена.
Глава секты, услышав её ответ, застыл на целых пять вдохов.
Он пристально смотрел на Лу Чжошуан, а затем, словно вдруг всё поняв, сказал:
— Логично.
Лу Чжошуан: «?»
Фу Чэн: «…»
Лу Чжошуан теперь гадала, насколько же могущественным должен быть Тай А Мэнь, чтобы не разориться при таком главе секты.
Но на этом её проблемы не закончились.
Мало того, что глава секты решил остаться, так ещё и второй старший брат Су Янь непонятно откуда взялся.
В роще зашелестели листья. Он шёл, раздвигая цветы и ветви, и ещё до того, как показался, раздался его голос:
— Младшая сестра-ученица, не против ещё двух пар палочек?
Лу Чжошуан посмотрела в сторону рощи.
Су Янь в фиолетовой одежде стоял под гибискусом и улыбался ей. Он сиял, словно утренняя заря, затмевая всё вокруг, так что Лу Чжошуан даже не сразу заметила Ань Хундоу рядом с ним.
Конечно, она была против, но не могла сказать этого прямо.
Лу Чжошуан промолчала и холодно посмотрела на него.
Старшие братья и сёстры-ученики видели, как она росла, и знали её характер. Хотя Лу Чжошуан чуть не испепелила его взглядом, Су Янь сделал вид, что ничего не заметил, уселся рядом с ней и позвал своего ученика Ань Хундоу.
Как только Ань Хундоу появился, его взгляд тут же приковался к Лу Чжошуан. Он быстро поздоровался с главой секты и Фу Чэном, а затем поспешно представился:
— Здравствуйте, младшая тётя-наставница. Меня зовут Ань Хундоу, тот самый Ань Хундоу из «На изящной кости — красная фасоль».
Он осторожно посмотрел на невозмутимую Лу Чжошуан и продолжил:
— Мои родители были неграмотными. Когда я родился, какой-то учёный проходил мимо нашего дома и читал вслух: «На изящной кости — красная фасоль, о чувствах моих ты знаешь ли?» Вот они и дали мне такое имя.
Лу Чжошуан кипела от злости. Ей было всё равно, как зовут этого ребёнка — Ань Хундоу или Ань «Изящная кость». Её волновало только одно: хватит ли еды на всех.
Лучше бы она не ленилась и выбрала для пикника место подальше, чтобы не встречать здесь всех своих «старых знакомых» одного за другим.
Когда людей много, первая проблема — это большой расход продуктов.
И опасения Лу Чжошуан оправдались.
На берегу моря морепродуктов и моллюсков было предостаточно, но первыми закончились овощи, которые подавались к жирному мясу.
Глава секты, хорошо знавший местность, предложил младшим ученикам сходить в лес и собрать грибов и диких трав. Учителя, конечно же, не пошли бы, да и самого младшего, Фу Чэна, на такую работу не отправили бы. Поэтому эта почётная миссия естественным образом выпала на долю Ань Хундоу.
Ань Хундоу уже собирался отправиться в путь, как вдруг глава секты сказал:
— Когда войдёшь в лес, иди на юг. Там полно грибов, и все они съедобные.
— Спасибо, предок-наставник, — кивнул Ань Хундоу.
Затем, немного помедлив, спросил:
— А где юг?
Он был родом с юга и всегда различал только «вперёд», «назад», «влево» и «вправо». От «севера», «юга», «востока» и «запада» у него начинала болеть голова.
Лу Чжошуан тоже знала только «вперёд», «назад», «влево» и «вправо». Она уже навострила уши, чтобы послушать объяснения, как вдруг Су Янь сказал:
— Это в противоположной стороне от севера.
Он говорил спокойно и уверенно, словно отдавал приказы.
На щеках Ань Хундоу появились две глубокие ямочки:
— Как и ожидалось от учителя! Я понял.
Сказав это, он, словно вихрь, исчез из виду.
Лу Чжошуан: «…»
Неужели никто не заметил, что в этих словах что-то не так?
Фу Чэн вдруг посмотрел на Лу Чжошуан.
Теперь, когда было с кем сравнить, он понял, что его учитель… довольно хороший человек.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|