Во сне она стояла на коленях в тронном зале, глаза, налитые кровью, устремлены на мужчину с ледяным взглядом. Звонким голосом, чеканя каждое слово, она произнесла:
— Я невиновна.
Вся палата пришла в смятение, осыпая ее проклятиями.
— Ее преступление заслуживает суровой казни!
Она стояла прямо, не отводя взгляда от мужчины, среди всеобщего гвалта.
— Я невиновна, — повторила она, веря, что он защитит ее, несмотря ни на что.
Но мужчина даже не взглянул на нее. С ледяным выражением лица он произнес, каждое слово пропитано безжалостностью:
— Заключить в Шестипрудовый дворец. Навечно.
Во сне она стояла босиком на краю обрыва. Ее одежда развевалась на ветру. В тот миг, когда она прыгнула вниз, чьи-то руки крепко схватили ее.
Пальцы сжимали ее так сильно, что побелели костяшки, а на тыльной стороне ладони вздулись вены. Низкий голос произнес:
— Ты смеешь искать смерти? Ты заплатишь за это.
Она подняла голову и увидела на краю обрыва мужчину. Его лицо было ледяным, глаза налиты кровью, в них читались глубокий страх и отчаяние, а в глубине — едва заметная мольба.
Она улыбнулась, и в ее улыбке было то же отчаяние.
— Заплатить? Разве есть плата страшнее смерти?
С этими словами она вырвалась из его рук. Ее тело, словно капля дождя, полетело вниз.
Ветер свистел в ушах, смешиваясь с душераздирающим криком мужчины:
— А Си!..
Она наконец-то освободилась. Больше никто не сможет причинить ей боль, обмануть ее. Тело продолжало падать, но не успело достичь дна ущелья — она проснулась. Сердце бешено колотилось. Этот сон повторялся уже несколько лет, но лишь в этот раз она смогла разглядеть лицо мужчины, державшего ее за руку. Холодное, суровое, с печатью жестокости и надменности.
Кто он? Почему каждый раз, появляясь в ее снах, он заставляет ее сердце сжиматься от боли?
Из-за этих снов она снова не сомкнула глаз.
На следующее утро она проснулась с темными кругами под глазами, словно панда. Почти час ушел на то, чтобы скрыть следы усталости под слоем макияжа. Из шкафа она достала льняное платье, купленное на весеннем фестивале в Юньнани. Вышивку на платье она придумала сама, а выполнила ее местная бабушка, используя старинную технику. Яркие краски, казалось, должны были быть слишком броскими, но на ней платье смотрелось гармонично, подчеркивая ее утонченность и в то же время добавляя нотку загадочности. Сочетание контрастных цветов создавало неповторимый образ, одновременно воздушный и дерзкий.
Компания, в которой она работала, располагалась в самом центре делового района Пекина, занимая целый этаж в роскошном небоскребе «Гомао». Этот этаж был оформлен в традиционном китайском стиле. Прямо у лифта посетителей встречали настенный водопад, пруд с лотосами и резвящиеся в нем рыбки. Дальше шел извилистый коридор, стены которого украшали фотографии древних артефактов разных эпох. В конце коридора находилась ее мастерская.
Она шла по длинному коридору, ступая по мягкому ковру. В воздухе витал легкий аромат. Шаги ее были бесшумны.
Она была реставратором древних артефактов. Владельцем мастерской был ее наставник, Чжоу Чэнмин, которого почти никогда не бывало на месте. Он часто звонил ей посреди ночи, несмотря на разницу во времени, с другого конца света, и начинал разговор с ругательств:
— Лю Юэ, чуть не сдох я тут в чужих краях!
— Сдохнешь — приеду забрать тело. А пока — прощай.
Чжоу Чэнмин привык к ее холодности. После таких звонков он обычно присылал ей фотографии артефактов, нуждающихся в реставрации.
В этот раз он пропал почти на полгода. Вчера вечером прислал письмо с темой «Осколки истории».
Внутри было около десяти фотографий артефактов, которые требовалось восстановить. Поэтому она пришла в мастерскую пораньше, чтобы подготовиться.
В огромной мастерской площадью несколько сотен квадратных метров обычно была только Лю Юэ. Здесь было так тихо, что можно было услышать шелест ее платья. На экране компьютера сменяли друг друга фотографии из письма Чжоу Чэнмина «Осколки истории». Но мысли Лю Юэ все еще были заняты вчерашним сном, и перед глазами то и дело всплывал отчаянный, ледяной взгляд мужчины на краю обрыва.
— Лю Юэ! Лю Юэ! Ты где?
У входа послышался голос Чжоу Чэнмина, и вскоре он появился перед ней, весь в пыли, с явными следами долгого путешествия. Он схватил глиняный чайник с ее стола и, не церемонясь, приложился к нему.
— Лю Юэ, знаешь, откуда я только что?
Лю Юэ промолчала, разглядывая чайник, из которого он пил, и раздумывая, оставить его или выбросить. Чжоу Чэнмин, не дожидаясь ответа, продолжил:
— Я был в Лхасе, виделся с Мастером У Сюань! Эти «Осколки истории» он собрал и передал мне. Он хочет, чтобы их реставрировала именно ты.
Голос Чжоу Чэнмина становился все более возбужденным.
— Жаль, что ты не смогла увидеть Мастера У Сюань! Необыкновенный человек, с поразительной манерой держаться и говорить. Совсем не похож на обычных людей. Все эти артефакты из его коллекции относятся к эпохе династии Тун. Если они будут выставлены на всеобщее обозрение, это будет не просто событием мирового масштаба, но и настоящим прорывом в изучении истории!
Лю Юэ по-прежнему молчала, завороженно глядя на одну из фотографий. На ней была изображена нефритовая шпилька в форме цветка пиона. Прозрачный нефрит, распустившийся бутон… На кончике каждого лепестка был выгравирован крошечный иероглиф «шесть», словно он был частью самого цветка, создавая ощущение легкой ряби.
Чжоу Чэнмин, заметив ее взгляд, пояснил:
— С этой шпилькой связана одна история. Говорят, император Инь Су из династии Тун заказал ее для своей возлюбленной. На каждом лепестке он велел выгравировать иероглиф из ее имени. Такая шпилька — единственная в своем роде. Когда ее изготовили, Инь Су, боясь, что нефрит недостаточно гладкий и теплый, каждый день держал шпильку в ладони, пока она не стала мягкой и, как будто, живой. И только тогда он подарил ее своей возлюбленной и собственноручно вплел в ее волосы.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|