Су Ин никогда не верила, что в мире существует настоящая любовь. А если и существует, то уж точно не вечная и неизменная. И уж тем более она не верила, что кто-то действительно добровольно готов погубить свою жизнь ради этой любви.
Однако, в хаосе криков, шума и звуков передвигаемой мебели, она, терявшая сознание снова и снова, внезапно открыла глаза.
Су Ин плакала до обморока несколько раз. Ее лицо покраснело, голос охрип, а щеки, высохшие после слез, снова становились мокрыми от новых потоков.
Ее сердце разрывалось от горя. За тот месяц, что она прожила здесь, уходом за ней занималась в основном Чунь Юэ. Госпожа Линь почти каждый день читала, рисовала, играла на цитре и говорила о любви. Но это не отменяло того, что сейчас они были матерью и дочерью.
Более того, Су Ин чувствовала, что госпожа Линь любила ее. Просто, возможно, она занимала в ее сердце второе место. Иначе госпожа Линь не пожертвовала бы своей жизнью ради любви.
Да, Су Ин поняла. Госпожа Линь выбрала смерть из-за того мужчины. Лишь потому, что он сказал, что они больше никогда не увидятся, и даже родную дочь готов был отвергнуть.
"Отказ" отца, чью личность она не знала, и "самоубийство" матери, ставившей любовь превыше всего, вновь заставили Су Ин ощутить ту же холодность родственных чувств, что и в прошлой жизни.
В ушах то нарастали, то стихали пронзительные крики. Су Ин, уже выбившаяся из сил от плача, почувствовала, как перед глазами потемнело – свет загородила фигура слуги в черном.
Прошло время, и в комнате воцарилась тишина. Госпожу Линь, наверное, уже вынесли.
Она слышала, как Чунь Хуа и другие служанки говорили, что в поместье может быть только одна законная жена – Главная госпожа.
Остальных, хоть и звали "госпожами", их статус наложниц низкого ранга изменить было нельзя. Поэтому госпожу Линь не могли внести в родовые таблички, и у нее не было права быть похороненной в родовой усыпальнице.
К тому же она была нелюбимой, над ней иногда даже издевались. Су Ин не знала, куда слуги вынесут тело госпожи Линь.
В течение двух дней после случившегося Су Ин знала, что у нее сильный жар. В полубреду она почувствовала, как Чунь Хуа несет ее в покои Главной госпожи.
— Это та, которую родила *та женщина*? — Шэнь Синьжу пристально смотрела на младенца в пеленках, взгляд ее был мрачен.
Чунь Хуа склонилась в почтительном поклоне и мягко ответила: — В ответ, Главная госпожа, это Пятая госпожа, дочь Пятой госпожи. Ей только что исполнилось пять месяцев.
Шэнь Синьжу отвела взгляд и грациозно направилась к мягкому ложу в глубине комнаты. Идя, она отдала распоряжение своей старшей служанке: — Передай ей то, что я приказала. Если справится, переведу ее в мой двор. — Последние слова были адресованы замершей на месте Чунь Хуа.
Услышав первую часть фразы, Чунь Хуа не поняла, но последние слова Главной госпожи мгновенно развеяли ее сомнения. Она тут же, не скрывая радости, склонилась в благодарном поклоне.
Кто же не знал, что в задних покоях поместья хоу Чжэньюань Главная госпожа обладала самой большой властью? Даже Седьмая госпожа, самая любимая сейчас, не могла сравниться с законной женой, взятой по всем правилам. Ведь наложницы, хоть высокого, хоть низкого ранга, были всего лишь наложницами.
Служанка в покоях Главной госпожи, пусть даже чернорабочая, могла важничать перед служанками из других дворов. А теперь ей стоило лишь идеально выполнить приказ Главной госпожи, чтобы получить такое повышение. Чунь Хуа, конечно же, поспешно согласилась.
Чунь Хуа передала младенца на руки одной из привратниц и быстрыми шагами последовала за старшей служанкой госпожи к углу стены.
Су Ин изо всех сил открыла глаза. Перед ней все расплывалось, она лишь смутно различала фигуру, похожую на Чунь Хуа, которая кланялась и заискивала перед стеной. Она попыталась прислушаться, но голова стала тяжелой, как свинец, и она снова погрузилась в забытье.
— Эй, госпожа Хуан, почему младенец у тебя на руках так тупо смотрит? Не плачет, не капризничает уже несколько дней? — Женщина в сине-серой холщовой одежде, сидевшая у синей занавески, сначала с недоумением посмотрела на молчащую девочку, а потом на ее лице появилось злорадное выражение. — Не иначе дурочка.
— Ты отдала столько серебра той женщине в синем, а получила дурочку. — Другая женщина тоже покачала головой, не одобряя. — По-моему, тебя обманули. Не стоило того.
Женщина, названная госпожой Хуан, услышав это, тут же наклонилась к младенцу. Увидев, что взгляд у девочки действительно пустой, словно у слабоумной, она встревожилась и запаниковала.
Она вложила в эту девочку кучу денег, рассчитывая продать ее и выручить серебро, чтобы женить сына. Сегодня этот ребенок никак не должен оказаться бракованным!
Кожа у младенца была белой, упитанной – не зря дитя из богатого дома. Даже наложница могла родить ребенка, который будет хорошо одет и накормлен.
Госпожа Хуан, стиснув зубы, не думая о возможных следах, подняла руку, чтобы ударить по нежному личику.
Придя в себя, Су Ин увидела именно эту сцену: женщина с жестоким лицом занесла руку. Мгновенно сообразив причину, она не стала ждать удара и громко заревела. Она не хотела снова испытать, что значит получить по лицу.
Услышав плач, госпожа Хуан облегченно выдохнула. Уголки ее глаз задрожали от улыбки, когда она взглянула на двух женщин у занавески: — Заплакала, заплакала! Судя по напору, точно не дурочка, не прогадала, не прогадала!
Женщины, только что тайком злорадствовавшие, сразу изменились в лице. Они с завистью смотрели на обрадованную госпожу Хуан.
Купленный ею младенец явно был из богатой семьи: румяный, упитанный. Да и по красивым чертам лица было ясно – вырастет красавицей. Если ее продать, можно выручить хорошие деньги.
Не ожидали, что в этой поездке новичок госпожа Хуан сорвет такой куш. Они сгорали от досады – знали бы, сами купили бы эту девочку у той женщины в синем, тогда большие деньги достались бы им.
Взглянув на нежную кожу этого младенца, а потом переведя взгляд на других девочек в повозке, они мысленно вздохнули. Хотя и те были с хорошими чертами лица, желтоватая кожа сильно снижала их ценность.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|