05 (Часть 1)

05

— Сестрица.

Лу Цзя обернулась и увидела маленькую девочку, ростом ей едва до пояса. У нее были густые черные волосы, круглое личико и большие, но тусклые глаза, словно вымоченные в крови, отчего они казались багровыми. Склонив голову набок, она улыбнулась Лу Цзя. За спиной она тащила мальчика, всего в крови.

— Уроки еще не закончились, родителям входить нельзя, — Чжан Фань шаг за шагом приближалась, волоча за собой мальчика. На деревянном полу оставался длинный кровавый след. Ноги мальчика время от времени подергивались — последнее безмолвное прощание с миром.

Мальчик, который пытался оттереть пол, казалось, был на грани срыва. Он сорвал с себя одежду и в отчаянии вцепился пальцами себе в живот, пытаясь содрать кожу, словно пищевую пленку. От этого полилось еще больше крови. Наконец он не выдержал и беспомощно заплакал:

— Почему не оттирается? Почему…

Его плач не привел девочку в чувство, а наоборот, еще больше разозлил ее:

— Мне нужно мясо! Где твое мясо?!

Пошарив немного по полу, она нашла миску, высоко подняла ее и с силой обрушила на мальчика.

Мальчик упал вместе с разбитыми черепками. Девочка, словно нашедшая сокровище, быстро подобрала осколок и принялась им что-то делать с телом мальчика.

Лу Цзя мысленно выругалась. Она была по-настоящему поражена:

— Не думала, что в таком юном возрасте можно быть настолько искусным в мучениях. И такие специфические вкусы.

Чжан Фань снова склонила голову набок и невинно сказала:

— Сестрица говорит об этих двоих? Они сами виноваты, получили по заслугам. Фань Фань ничего не делала.

— Они так издевались над Шэнь Либаем? Заставляли его отрезать себе плоть и есть? — спросила Лу Цзя.

Лу Цзя еще могла предположить, что смерть подростка на качелях была местью по принципу талиона, но то, что происходило с этими двумя в коридоре, никак не укладывалось в эту логику. Хотя у Шэнь Либая было много шрамов, но, по крайней мере, все части тела были на месте.

Чжан Фань хихикнула, все с тем же невинным видом:

— Они не издевались над братиком. Они издевались над Фань Фань.

Лу Цзя широко раскрыла глаза. Точно, она упустила это из виду. Чжан Фань погибла в шесть лет. Судя по тому, что позже пришлось пережить Шэнь Либаю, в этом приюте процветала травля. Весьма вероятно, что до Шэнь Либая именно она была объектом издевательств.

Ей очень не хотелось этого знать, но ради задания пришлось спросить:

— Как они над тобой издевались?

— Они… — Глаза Чжан Фань забегали, словно она что-то вспоминала. Выражение ее лица оставалось безмятежным, без тени страдания. — Они смотрели «Путешествие на Запад». В «Путешествии на Запад» все демоны хотят съесть плоть Танского монаха. Они захотели узнать, какова на вкус человеческая плоть. Но им было больно резать себя. Они провели лезвием по коже, увидели кровь и испугались резать дальше. А Фань Фань не боится боли. Фань Фань хотела с ними играть, вот они и заставили Фань Фань… причинить себе вред.

— Черт, — Лу Цзя снова посмотрела на мальчика и девочку. Десять лет назад им было не больше девяти. Дети, которые еще не до конца познали мир, чьи представления о добре и зле нуждались в родительском руководстве. Раньше она читала новости о детях, которые, подражая какому-то мультфильму, привязывали человека к дереву и стреляли в него петардами, и считала это преувеличением. Но она никак не ожидала, что под солнцем нет ничего нового.

Родители из новостей ни словом не обмолвились о своей вине в плохом воспитании, свалив всю ответственность на создателей мультфильма и платформу. Если уж родные родители поступают так, то что говорить о приюте?

У этих детей, вероятно, даже не было шанса осознать свои ошибки.

Звуки чтения, раздававшиеся в коридоре, внезапно стихли. Чжан Фань прислушалась, на ее лице появилось свирепое выражение. Она уже собиралась бросить тело, как вдруг дверь открылась, и вышел Шэнь Либай. Его лицо было мертвенно-бледным от потери крови. Если бы он не опирался на дверной косяк, то не смог бы устоять на ногах.

Рукава его одежды были разорваны, ткань полосами свисала с рук, пропитанная большими пятнами крови. Хотя Лу Цзя не видела этого своими глазами, она могла представить, как Шэнь Либай использовал лезвие, чтобы успокоиться, не поддаться искушению жестокой расправы, которое толкало его в адскую бездну.

— Братик, — Чжан Фань шагнула вперед, очень удивленная. — Тебе нехорошо? Или они не смогли тебя порадовать?

— Чжан Фань, — Шэнь Либай ни разу не взглянул в сторону Лу Цзя. Его ресницы были опущены, голос звучал очень мягко. — Меня расстраиваешь ты.

Чжан Фань тут же напряглась:

— Что Фань Фань сделала не так, что расстроило братика?

Шэнь Либай тихо усмехнулся и сказал с сарказмом:

— Я должен учиться в школе как нормальный старшеклассник, а не играть с тобой здесь в домик.

— Играть в домик? — Голос Чжан Фань был полон обиды, искренней боли от того, что ее старания не оценили. — Братик хочет учиться, и Фань Фань так старалась, создала школу для братика! Фань Фань просто хотела, чтобы братик был счастлив!

Она сжала кулаки и закричала на Шэнь Либая:

— Почему братик обязательно хочет уйти наружу? Здесь мир Фань Фань, здесь никто не обидит братика. Братик может делать все, что захочет. А снаружи так много плохих людей! Если кто-то снова столкнет братика в колодец, Фань Фань не сможет помочь братику и убить их! Фань Фань все делает ради братика!

При упоминании Ван И Шэнь Либай мучительно зажмурился.

— Да, ты помогла мне убить. Вина на мне. Это я навлек на тебя беду.

Чжан Фань странно посмотрела на Шэнь Либая, казалось, не понимая, почему он так страдает, ведь враг был отмщен. Она думала, думала долго, а потом хихикнула:

— Братик не вредил Фань Фань, и Фань Фань не вредила братику. Потому что братик и Фань Фань — одного поля ягоды.

Шэнь Либая словно ударили в самое больное место. Он тяжело задышал:

— Замолчи! Я не такой, как ты!

Чжан Фань рассмеялась еще громче:

— Братик забыл, как тетя Чжу лишилась ноги?

Глаза Шэнь Либая резко распахнулись, но в них не было света. В ушах раздался пронзительный женский крик. Картина перед глазами дрожала и качалась, словно снятая неустойчивой камерой. Он даже не мог ничего разглядеть, помнил только хлынувшую кровь, окрасившую зеленую траву в красный цвет, будто ковер, готовый погрузиться под землю.

Паника, напряжение, чувство вины — все, что угодно, только не удовлетворение от мести. Он упал на колени, его рвало так, что казалось, внутренности вывернутся наружу, но он так и не смог избавиться от липкого, тошнотворного ощущения на руках.

Он тер руки до тех пор, пока кожа не начала слезать, но липкая субстанция никак не смывалась. Он широко раскрыл глаза и наконец понял — это была злоба.

Отвратительная вещь, рожденная в его собственном сердце, стала острейшим оружием для безоружного ребенка. Одним движением руки — и сломана нога.

Он думал, что одна нога сможет утолить ненависть, но теперь понял, что ненависть здесь и ненависть там — разные вещи. Если бы их можно было так легко складывать и вычитать, мир был бы намного счастливее.

— Я… — начал Шэнь Либай, но не смог найти никаких оправданий. А может, он и не хотел оправдываться. Ошибка есть ошибка, причиненный вред есть причиненный вред. К чему все эти причины и отговорки?

Самые красивые слова не вернут ту ногу.

Шэнь Либай наклонился, его рука потянулась к ботинку.

— Я искуплю свою вину. Но перед этим я должен убить тебя! — Он вытащил из голенища армейского ботинка маленький кинжал с острым лезвием. В тот же миг его тело метнулось вперед, словно пуля. Благодаря своей ловкости он за две секунды приставил кинжал к сердцу Чжан Фань.

В то же время злоба, до этого рассеянная, внезапно сконцентрировалась и возбужденно, но упорядоченно устремилась к телу Шэнь Либая. Это было их пристанище, их идеальное вместилище. Чжан Фань издала рев, демонический звук пронзил стены, разбивая стекла. У выжившей девочки пошла кровь из ушей, и она упала на пол от боли. Лу Цзя взмахнула рукой, создавая водно-голубой барьер, который защитил ее и Шэнь Либая.

Шэнь Либай, казалось, только сейчас заметил присутствие Лу Цзя.

— Уходи скорее! — крикнул он. — Вернешься разобраться с последствиями, когда все закончится.

Ядовитый взгляд Чжан Фань тут же впился в Лу Цзя, словно пытаясь прожечь в ней дыру.

Лу Цзя, впрочем, это было безразлично. Она убрала барьер и неторопливо сказала:

— Ты один не справишься.

Злоба действительно могла питать злобных духов, но Чжан Фань, очевидно, ничего в этом не понимала. Резонанс между ней и злобой был намного слабее, чем у Шэнь Либая. Можно сказать, что та сила, которую она сейчас черпала из злобы, была целиком подачкой Шэнь Либая.

К тому же, у нее не было ни малейшего понятия о том, как создавать себе подчиненных. Как мог «индивидуальный предприниматель» справиться с опытным сотрудником, прошедшим закалку в крупной корпорации?