Глава 2 (Часть 3)

Бин Ли не могла понять, какую игру он затеял. Боясь выдать себя, она могла лишь смотреть на него ещё более вызывающе.

Так они молча простояли друг против друга около двух кэ (получаса). Затаив дыхание, они сверлили друг друга взглядами, словно соревнуясь в силе духа — тот, кто заговорит первым, проиграет.

Наконец Лань Сю заговорил первым. — Ничего не поделаешь.

Бин Ли невольно вздохнула с облегчением. Неужели он решил сдаться?

— Раз ни одна из этих картин тебе не нужна, тогда сожжём их все! — произнёс он нечто совершенно неожиданное и приказал стоявшему рядом Лин Цюнъи вынести все картины, о которых он только что спрашивал.

Она в ужасе встретилась с ним взглядом. Он собирается сжечь картины? Разве это не его самое ценное сокровище?

Встретив её взгляд, Лань Сю лишь одарил её безобидной улыбкой, по которой невозможно было понять, серьёзно он говорит или издевается над ней.

Но Бин Ли быстро получила ответ. Вскоре после того, как Лин Цюнъи вынес картины из кабинета, через открытое окно донёсся запах гари. Она тут же вскочила и выглянула сквозь прутья железной решётки. И действительно, она увидела, как Лин Цюнъи что-то жжёт снаружи. Она обернулась и, глядя на Лань Сю, дрожащим голосом произнесла: — Ты сумасшедший!

— Продолжим угадывать, — Лань Сю спокойно улыбнулся ей, а затем сам снял со стены картину и поднёс ей.

Когда перед Бин Ли оказалась картина Цуй Чжэнтана, её хладнокровие испарилось. Сердце бешено колотилось, спина взмокла от пота.

Что же делать? Если она не признается, он действительно сожжёт картину, и спрятанная в ней карта сокровищ сгорит вместе с ней. Что тогда? Разве Дядюшка Гу её не убьёт? А что будет с братом?!

Именно в этот момент Лань Сю сам раскрыл ответ.

— Я полагаю, это картина Цуй Чжэнтана, верно?

— Нет! — сердце Бин Ли чуть не выпрыгнуло из груди от испуга. Неужели она допустила промах?

— Но вчера вечером тебе так понравилась эта картина. Ты даже взволнованно сказала, что хочешь её потрогать, не так ли? — уголки губ Лань Сю слегка приподнялись, в глазах мелькнул хитрый блеск.

Оборона Бин Ли рухнула. Обессилев, она упала на стул и с ненавистью уставилась на него.

Вчера вечером каждое её движение было под его наблюдением. Какой же он мерзавец…

Видя, что ей нечего сказать, Лань Сю убедился в правильности своей догадки и решил больше её не мучить. — Цюнъи, занеси все картины обратно! — крикнул он в сторону двери.

Картины? Бин Ли недоверчиво моргнула. Увидев, как Лин Цюнъи вносит картины и расставляет их по прежним местам, она чуть не раскрыла рот от удивления.

Не может быть! Разве их не сожгли?!

Лань Сю, словно прочитав её мысли, с улыбкой ответил: — Я сжёг всего лишь ненужную бумагу. Как я мог сжечь свою коллекцию?

Кровь бросилась Бин Ли в лицо. Ей хотелось подскочить и разорвать в клочья его обманчиво-безобидное красивое лицо.

— Ты донесёшь властям? — спросила она сквозь стиснутые зубы, чувствуя, что быть переданной в руки правосудия легче, чем терпеть его издевательства.

— Если я донесу, тебя накажут палками. Я не буду так жесток с тобой. Я буду лично допрашивать тебя, пока ты не назовёшь имя этого Дядюшки Гу, — его голос звучал мягко, а улыбка на губах оставалась такой же учтивой и приятной, словно он говорил с близким человеком.

Она на мгновение замерла, а затем холодно усмехнулась: — Тогда допрашивай сколько угодно. Даже если убьёшь, я не скажу.

— Допрашивать долго… это займёт много времени. А в резиденции принца дармоедов не держат. Тебе придётся работать на меня, — Лань Сю многозначительно посмотрел на неё, внимательно оглядев с головы до ног.

— Работать? — от его взгляда у Бин Ли возникло очень нехорошее предчувствие.

Отвернувшись, он одарил её доброй улыбкой: — Богатый торговец Чэнь прислал тебя ко мне, чтобы греть постель. Как ни посмотри, только эта работа тебе и подходит. Сегодня вечером придёшь ко мне в покои прислуживать.

Лань Сю приказал двум служанкам увести Бин Ли для «подготовки», а сам остался в кабинете живописи, не сделав ни шагу наружу.

Он рассматривал картину Цуй Чжэнтана, размышляя, кто же так упорно охотится за ней. Такой же ценитель живописи, как он сам? Нет, невозможно. Рисковать, навлекая на себя гнев Чжань Ванъе, посылать подчинённых тайно проникнуть в резиденцию и украсть картину — это слишком безумно и дерзко. Тогда ради денег?

Он купил эту картину за двести лянов серебра. Перепродав её, можно было бы выручить максимум на пятьдесят лянов больше. Двести пятьдесят лянов — для простого народа это значительное состояние, но он не думал, что за этим делом стоят обычные люди. У простолюдинов не хватило бы возможностей спланировать такое. А для богатых людей эта сумма — капля в море, не стоящая того, чтобы рисковать кражей.

Он никак не мог понять, кто мог решиться вторгнуться в его резиденцию ради двухсот пятидесяти лянов? Он был уверен лишь в одном: дело нечисто. Хозяин этой девушки по имени Бин Ли наверняка непрост, и картина ему нужна с какой-то неизвестной ему целью.

Но его удручало то, что упрямая девушка ни в какую не выдавала организатора, оставаясь преданной своему хозяину. У него не было ни единой зацепки…

Постойте-ка, преданность? Она соблазняла мужчин, но при этом использовала одурманивающие благовония, чтобы сохранить чистоту. Это, похоже, указывает на то, что у неё есть принципы и чувство собственного достоинства. Неужели такой человек согласился бы стать воровкой? Действительно ли она по своей воле служит этому человеку? Или у него есть на неё какой-то компромат, и она вынуждена подчиняться?

Кстати, у неё ведь есть сообщница — та женщина, что притворялась служанкой. Возможно, ему удастся что-то выведать у неё…

— Цюнъи, сделай для меня две вещи, — сказал Лань Сю в пустой кабинет.

Почти мгновенно у двери появился человек, готовый слушать его приказания.

— Во-первых, спроси у управляющего Циня, не появлялась ли недавно новая служанка по имени Ихун. Возможно, она использует фальшивое имя. Приведи ко мне всех незнакомых служанок. Во-вторых, чтобы предотвратить новые попытки украсть картину, ты должен…