Глава 3: Даже Мне кажется немного знакомым

Для чиновников, переписывающих экзаменационные работы в зале, смена императора не была чем-то необычным.

С древних времен до наших дней династии сменяли друг друга, и императоров было бесчисленное множество.

Не говоря о далеком прошлом, даже в конце недавней династии Вэй на троне сменилось двое, и еще несколько провозгласили себя императорами. Что тут удивительного?

Но все это было лишь игрой власти.

Однако то, что человек на этом троне сменился с мужчины на женщину, было для них неприемлемым.

В их глазах женщина должна заниматься домом, мужем и детьми. Принцесса должна послушно выходить замуж за подданного, а не вмешиваться в государственные дела, тем более не восходить на этот трон.

Но обстоятельства сильнее людей. Как бы ни думали эти незначительные люди, это бесполезно. Нынешняя Императрица, взошедшая на трон благодаря железной руке и борьбе, уже прочно сидит на нем. Даже если в их сердцах тысяча недовольств, они могут лишь склонить головы и признать себя подданными — если только не хотят составить компанию тем двум принцам, что уже отправились в мир иной.

Услышав удаляющиеся шаги Императрицы, чиновники, переписывающие работы, обменялись взглядами, но не осмелились сказать больше ни слова, лишь склонили головы и ускорили работу.

Самым важным делом во дворце сейчас была оценка работ после Дяньши.

Или, вернее, эти Императорские экзамены были специально проведены Императрицей для укрепления своего трона.

Стоя на вершине власти как женщина, она сталкивалась с ситуацией, более сложной, чем любой предыдущий император.

Завоевать Поднебесную легко. Она умела командовать войсками, расставлять их на поле боя. Большая часть Поднебесной династии Дай была завоевана ею во главе армии. Это была самая важная причина, по которой она смогла взойти на трон.

Но управлять Поднебесной, укреплять государство, всегда было труднее, чем его завоевывать.

А ей, как женщине, предстояло столкнуться с еще одной трудностью — неповиновением.

Она совершила нечто, бросающее вызов всему миру. Будучи женщиной, она не осталась дома, занимаясь мужем и детьми, а осмелилась командовать войсками, осмелилась стать императором.

Она знала, что многие в правительстве совершенно не подчиняются ей, женщине. Сейчас они молчат только потому, что видели, как ее железная рука покарала даже ее братьев. Сейчас они боятся ее.

Страх заставляет их склоняться, делать то, что они должны делать, но не заставит их по-настоящему подчиниться.

Как только они найдут возможность, они восстанут. Они не хотят, чтобы женщина стояла над ними.

Говорят, женщины внимательны к деталям. Она, вероятно, не исключение. Она прекрасно понимала мысли этих министров.

Она не даст им ни единого шанса на восстание. Она начала воевать вместе с Верховным Императором Чжао Цаном в пятнадцать лет, водила войска в походы. Она слишком хорошо знала, как заставить подчиненных повиноваться.

Предоставляя достаточно благ, обеспечивая достаточную справедливость и устанавливая абсолютный авторитет, она могла получить наибольшую поддержку. Она могла заставить всех своих генералов и командиров следовать только за ней.

Управление Поднебесной не сильно отличалось.

Теперь она Император. Она может проводить Императорские экзамены, давать дополнительный шанс самым широким слоям ученых мужей Поднебесной. Она может отбирать самых послушных и верных чиновников. Она Император, она владеет четырьмя морями, она может дать так много. Ей не нужно беспокоиться о том, что никто не будет ей верен. Пока есть верность, она сможет управлять Поднебесной так же хорошо, как раньше управляла армией.

Медленно пройдя по длинному коридору к выходу из Зала Государственных Дел, она прислонилась к перилам из белого нефрита и посмотрела вдаль. Она видела высокую пагоду вдалеке, а еще дальше, в направлении Канала, — бесчисленные паруса кораблей.

— Ваше Величество, Верховный Император приглашает Вас отобедать вместе.

Сзади, маленький евнух послушно и тихо подошел. — Ваше Величество, Вы пойдете сейчас?

Рука Императрицы, державшаяся за перила, дважды потерла нефритовый узор. Она не обернулась, лишь равнодушно сказала: — Пусть отец обедает сам.

Маленький евнух поспешно согласился и тихо отошел.

Императрица задумчиво взглянула в сторону дворца Чунхуа. После отречения Чжао Цан удалился в этот дворец.

Ее отношения с Чжао Цаном на самом деле были неплохими — иначе Чжао Цан не отрекся бы так легко. Она тоже была готова оказать своему отцу достаточно уважения, но в последнее время члены императорской семьи, кажется, снова начали волноваться. Они, кажется, снова пытаются нашептывать что-то Чжао Цану.

Сейчас она не могла точно определить, каково будет отношение Чжао Цана на этот раз. Раз она не уверена, то будет ждать и смотреть, как развиваются события.

Пока она думала, из Зала Государственных Дел торопливо вышел молодой чиновник. Он держал ларец и направился прямо к Императрице.

— Ваше Величество, это военный отчет от Тюрков.

Молодой чиновник подал ларец.

Императрица слегка нахмурилась, взяла ларец и открыла секретное письмо внутри — всего несколько строк, сообщающих о передвижениях Тюрков на севере. Они двинулись на юг, якобы потому, что увидели смену власти в династии Дай и собирались разорвать мирный договор, заключенный ранее с Верховным Императором Чжао Цаном.

— Пригласить Чжоу Цзя в дворец.

Решительно закрыв доклад, Императрица отдала приказ своим приближенным.

Чиновник поспешно согласился и быстро отправил кого-то из дворца.

Поднебесная только недавно была установлена, и ее положение на троне не было прочным. Действия Тюрков были откровенным грабежом, пользуясь случаем.

В такое время, конечно, было тысяча причин сначала уступить. Министры в правительстве советовали ей сначала провести мирные переговоры с Тюрками, а некоторые даже предлагали отдать Тюркам принцессу, чтобы путем брака обеспечить десять лет мира между династией Дай и Тюрками.

Императрица, выслушав слова того человека, не выразила ни согласия, ни несогласия, лишь посмотрела на Чжоу Цзя и приказала ему немедленно вести войска на север, чтобы остановить Тюрков.

Чжоу Цзя был генералом, который много лет следовал за Императрицей. Услышав это, он тут же согласился и немедленно стал готовить людей к выходу из столицы.

В зале заседаний на мгновение воцарилась тишина. Никто больше не осмеливался сказать ни слова.

Императрица равнодушно смотрела на тех министров, которые уговаривали ее склониться перед Тюрками, и в ее сердце появилось некоторое отвращение.

Ей нужно было избавиться от этих людей в правительстве. В этот момент она была абсолютно уверена в этой мысли. Она посмотрела на Министра обрядов и спросила о ходе проверки работ Дяньши: — Завтра Я хочу увидеть результаты этого Дяньши.

Среди проверяющих работ были не только великие ученые, хорошо знающие классику, но и доверенные чиновники Императрицы, например, Минь И, который следовал за ней почти десять лет.

Десять работ были аккуратно разложены перед Императрицей. Минь И стоял рядом, ожидая, пока Императрица просмотрит эти десять работ и определит окончательные места.

Темой политического эссе на этот раз было "Управление государством и благосостояние народа".

В этих десяти работах стиль был свободным и обширным, демонстрируя идеализм и наивность, присущие ученым мужам.

Императрица перевернула последнюю работу, и на ней было написано "Равенство". Тема эссе этого кандидата была довольно интересной. Он писал о равенстве. Он говорил, что видел войны предыдущей династии и знал, каково сейчас положение народа. Он писал, что в этом мире есть мужчины и женщины, которые много читали и хотят реализовать свои амбиции. Если у последних есть талант, то они должны служить государству так же, как и мужчины.

Глядя на это, она не могла не почувствовать некоторого веселья. Это было так, будто это было написано специально, чтобы угодить ей, женщине. Они выбрали работу этого человека, скорее всего, не потому, что в ней были какие-то поразительные идеи, а потому, что они пытались выяснить ее намерения.

Покачав головой, она не поставила эту работу в первую тройку. Она поместила в первую тройку работу, посвященную торговле и Каналу, работу о торговых путях в Западном крае и отношениях с Уйгурами, а также работу, описывающую положение с земледелием на севере.

— Объявить указ!

Равнодушно сказала она.

За пределами зала.

Все ученые мужи затаили дыхание в ожидании.

В это время объявления результатов они не могли не волноваться, но должны были сдерживать свое внутреннее волнение.

Гу Ланьчжи стоял, опустив голову. Вдруг он услышал свое имя?!

Это... назвали только двоих, и уже он?!

Он на мгновение оцепенел, подсознательно поднял голову и посмотрел на небо.

Глаза Цэнь Сина рядом широко раскрылись. Если бы они сейчас не были во дворце, он бы уже подбежал и тряс Гу Ланьчжи.

Завистливые взгляды обратились к Гу Ланьчжи. Евнух рядом уже вежливо подошел, чтобы провести его в зал для аудиенции с Императором.

Внезапно очнувшись, он похлопал себя по щекам, заставляя успокоиться, а затем последовал за евнухом вперед.

Пройдя по длинной императорской дороге, поднявшись по высоким ступеням, он наконец вошел в Зал Золотого Трона.

Гу Ланьчжи постепенно успокоился. Он смотрел вниз на золотые кирпичи под ногами и наконец почувствовал твердую почву под ногами.

Он был третьим, он был Таньхуа.

Он остановился у ступеней Даньцзе, а затем поклонился по подсказке евнуха рядом.

Он услышал, как Императрица на троне равнодушно приказала ему встать.

Голос был необъяснимо знаком.

Он думал об этом, поднимаясь с земли.

Затем он снова услышал, как Императрица со смехом сказала: — Это и есть нынешний господин Таньхуа?

Дайте Мне посмотреть, у него хорошее лицо?

Следуя приказу Императрицы, он поднял голову и, совершенно неожиданно, увидел знакомое лицо!

Это... это не!

Это не Цинцин из тех лет?!

Он застыл на месте, почти не веря своим глазам.

Это... это причина, по которой его поиски ни к чему не привели???

На троне Императрица сразу же заметила странный взгляд Гу Ланьчжи.

Она мягко улыбнулась, осмотрела выбранного ею Таньхуа и со смехом сказала Минь И рядом: — И правда, хорошее лицо, даже Мне кажется немного знакомым.

S3