Возвращение домой в снежную ночь (Часть 1)

Возвращение домой в снежную ночь

Двадцать седьмой год эпохи Дье Лань, окраина города Линь Чжоу.

Небо затянуло снегом, воздух застыл от тумана. Повозка, запряжённая лошадью, пробиралась сквозь белый сосновый лес, двигаясь на север. Этой горной дорогой редко пользовались, и свежий снег лежал мягким покровом.

В лесу царили холод, тишина и запустение, но внутри повозки было тепло.

У Сюнь Ань лениво прислонилась к матери, укутанная в плащ из белого лисьего меха, и вела неспешную беседу с братом.

О чём именно они говорили, брат и сестра не особо задумывались. Их путешествие длилось уже месяц, и они с нетерпением ждали возвращения домой.

Ся Дай Юй молча сидела рядом, не участвуя в разговоре детей. Почему-то, с тех пор как повозка въехала в этот сосновый лес, её сердце начало тревожно биться.

— Матушка, что с вами?

— обеспокоенно спросила Сюнь Ань, заметив странное состояние матери.

Ся Дай Юй ничего не ответила. Она поправила воротник накидки Сюнь Ань, затем откинула тяжёлый полог и вышла из повозки. У Жэнь, правивший лошадью, услышал шум и мягко спросил:

— Дай Юй, тебе стало душно?

— Чан Сун, мне кажется, что-то не так, — Ся Дай Юй села рядом с мужем, настороженно оглядываясь по сторонам. Больше она ничего не сказала. Снежинки падали на её бирюзово-зелёную шёлковую блузку, а ветер трепал высоко уложенные волосы.

— В лесу действительно есть какое-то движение, — У Жэнь держал поводья и небрежно заметил. — Возможно, какие-то горные разбойники устроили засаду. Думают, что мы возвращаемся с товаром, усталые и измотанные, и хотят поживиться.

— Раз так, почему бы не поехать другой дорогой? — укоризненно спросила Ся Дай Юй.

— Если не хотим ехать в темноте, придётся пересечь этот сосновый лес. Какие-то разбойники — не помеха, — У Жэнь смотрел вперёд, неосознанно коснувшись меча на поясе.

После того как Ся Дай Юй вышла, брат и сестра затихли. За окном, кроме стука копыт и скрипа колёс, изредка раздавались протяжные крики птиц.

Смеркалось, снег пошёл сильнее.

Сюнь Ань слушала разговор родителей, её пальцы бессознательно теребили резную грелку. Помолчав, она спросила брата:

— Сюнь Тун, как думаешь, в этом лесу действительно есть плохие люди?

У Сюнь Тун сидел с закрытыми глазами, обнимая деревянный меч. Увидев страх сестры, он хотел было подшутить над ней, но заметил, что девочка нахмурила брови, закусила губу, а в её миндалевидных глазах застыл туман, словно она вот-вот расплачется.

Он тут же с нежностью потрепал её по голове:

— Не бойся, Сяо Ань, я тебя защищу.

В глазах Сюнь Ань мелькнула хитринка, и прежнего жалкого вида как не бывало. Она посмотрела на брата с видом удавшейся проказницы, её глаза смеялись.

У Сюнь Тун понял, что его обманули, и с горькой усмешкой вздохнул:

— Ах ты, плутовка.

Им действительно не о чем было беспокоиться, ведь они были демонами. В отличие от яо, которые долгие годы совершенствовались, чтобы обрести человеческий облик, они рождались с огромной силой. Даже Лотосовая Палата их побаивалась.

Так называемая Лотосовая Палата состояла из людей, прошедших строгий отбор на государственных экзаменах. Они служили Государственному Наставнику и зарабатывали на жизнь истреблением яо и демонов, издревле являясь их заклятыми врагами.

Однако сейчас семья У была всего лишь торговцами керамикой.

Мир демонов и страну людей разделяла граница Юнь Чуань, и с древних времён они не вмешивались в дела друг друга.

Внутренняя смута в клане демонов закончилась много лет назад. С тех пор супруги У Жэнь, бежавшие из мира демонов, скрывались среди людей, занимаясь торговлей, путешествуя по свету и наслаждаясь свободой.

Лишь после рождения двоих детей супруги решили осесть. Они приобрели дом и дело в Линь Чжоу, исправно платили налоги и зажили богатой и спокойной жизнью.

Недавно У Жэнь с женой и детьми ездил навестить отца, жившего в Ти Чжоу. Старик был очень рад внукам и отпустил их только через месяц.

У Жэнь прикинул, что до дома осталось не больше получаса пути. Он потёр уставшие глаза и на мгновение отвлёкся, как вдруг что-то заметил и резко натянул поводья.

Чёрный конь испуганно заржал и встал на дыбы, едва не опрокинув повозку.

Меньше чем в одном чжане перед ними на снегу лежал человек в красном халате. Он не двигался, и в воздухе стоял густой запах крови.

У Жэнь и Ся Дай Юй молча смотрели на лежащего. Переглянувшись, супруги посерьёзнели.

У Жэнь спрыгнул с повозки, присел рядом с человеком и осмотрел его, затем слегка покачал головой, глядя на Ся Дай Юй:

— Уже не дышит. Это человек из Лотосовой Палаты.

— Очень странное дело, — Ся Дай Юй встала и долго смотрела себе под ноги.

На снегу перед ними, под телом мертвеца, беспорядочные следы и брызги крови свидетельствовали о недавней жестокой схватке.

— Дай Юй, — У Жэнь взглянул на повозку, где сидели его дети, — скоро стемнеет, нам лучше поскорее вернуться домой.

Повозка тронулась дальше, но не прошло и времени горения благовонной палочки, как чёрный конь снова заржал, и повозка резко остановилась.

Сюнь Ань потёрла ушибленный лоб и, нахмурившись, отдёрнула занавеску. Не успела она пожаловаться отцу, как увидела перед повозкой хрупкого юношу.

Юноша был бледен, глаза его были пусты, а губы бескровны. Одетый лишь в рваную тонкую рубаху, весь в крови, он дрожал от декабрьского холода. Талая вода стекала по его длинным чёрным волосам.

Он выглядел таким хрупким, словно его можно было легко сломать.

Пока Сюнь Ань смотрела на него, разинув рот, юноша потерял сознание.

*

Четырнадцать лет назад У Жэнь приехал в Линь Чжоу с женой и новорождённым ребёнком. Он потратил целое состояние на покупку давно заброшенного поместья, что вызвало немало пересудов.

Керамика, производимая в Гончарной мастерской семьи У, была высшего качества. Сине-белый фарфор и изделия с эмалевой росписью, востребованные знатью и богачами, отличались яркими цветами и приятной на ощупь текстурой. Простые чаши и глиняная посуда для простолюдинов были дешёвыми и долговечными.

Постепенно все, и богатые, и бедные, стали отзываться о мастерской с похвалой и очень дружелюбно относиться к господину Чан Суну (У Жэню). К тому же госпожа Ся была доброй и мягкой, а их дети — красивыми и милыми. Вскоре все в городе знали богатого купца господина У с северной окраины.

В тот день Сюнь Ань встала рано и шла за старой служанкой, нянюшкой Цянь Ай, медленно пересекая галерею, украшенную резьбой из красного дерева.

— Он всё ещё не очнулся? — спросила Сюнь Ань на ходу.

Прошло три дня с тех пор, как семья У подобрала юношу, и он всё это время лежал без сознания.

— Госпожа уже лечит его. Здесь присмотрит старая служанка, а Сяо Ань лучше поскорее идти в школу, — сказала Цянь Ай, когда они подошли к двери небольшой комнаты в восточном флигеле.

— Учитель любит поспать, так что рано идти в школу бесполезно. Я просто загляну, — Сюнь Ань любезно помогла Цянь Ай открыть дверь. Цянь Ай сдалась и вошла в комнату с отваром.

Эта комнатка раньше была кабинетом Сюнь Ань. Обычно после занятий, когда солнце светило особенно приятно, она забиралась сюда почитать.

По счастливой случайности в кабинете стояла небольшая кровать, и в экстренной ситуации Ся Дай Юй решила разместить юношу здесь.

В комнате курились благовония — первосортный ладан, изготовленный из измельчённых и спрессованных лепестков цветка Дье Лань Хуа. Его чистый, сладкий аромат успокаивал и радовал сердце.

Цветок Дье Лань Хуа распускался раз в пять лет, а цветение длилось всего два дня, поэтому он был невероятно ценным.

Пока Цянь Ай прибиралась, Сюнь Ань на цыпочках подошла к столу и молниеносно спрятала в рукав бульварные романы, которые не успела убрать раньше. Затем она наугад схватила с полки книгу «Вопросы Дао» и положила её на стол.

Подумав, она перелистнула несколько страниц, создавая видимость усердного изучения.