Глава 3. Вынужденное признание

Не желая причинять боль другим, я все равно причиняю ее.

Я бы предпочла всегда быть той, кому больно.

Я ужасно боюсь кого-то подвести в этой жизни, боюсь, что не смогу ответить взаимностью.

И он — моя душевная боль... Я эгоистично наслаждалась его добротой, его заботой, не желая думать о той причине, которую он не озвучивал, но которая была более чем очевидна.

Разве я не ужасный человек?

Наверное, да, но я ничего не могу с собой поделать.

Я не хочу, чтобы из-за этого мы с Жуйсинем перестали быть друзьями или, что еще хуже, стали чужими.

Этого я боюсь больше всего.

Хотя я и не испытываю к Жуйсиню романтических чувств, моя привязанность к нему глубже всего на свете.

Это чувство не сравнится ни с любовью, ни с родственной связью.

— Жуйсинь, куда ты меня везешь? — Я изо всех сил старалась говорить естественно, непринужденно.

Хотя на самом деле мне было очень, очень больно.

Но я должна была притворяться, что все в порядке, что ничего не случилось.

Потому что я не хотела портить ему настроение.

— В одно место, которое тебе обязательно понравится. Увидишь, — сказал он, с нежностью и волнением глядя на меня.

Должна ли я сказать ему все начистоту, чтобы он больше не тратил свою молодость на меня, человека, который не может ответить ему взаимностью?

Я растерялась.

Как девушке произнести такие слова?

Взглянув на него, я проглотила слова, готовые сорваться с губ.

Я не осмеливалась сказать, потому что боялась, что этим положу конец нашей дружбе.

Этого я хотела меньше всего.

Я действительно не хотела терять Жуйсиня, человека, который понимает и заботится обо мне больше, чем я сама.

Я решила, что поговорю с ним, когда успокоюсь и буду готова отпустить его, выбрав для этого подходящее время и место.

Вскоре мы приехали.

— Синчэн, мы приехали.

Он открыл дверь и помог мне выйти.

Это же...

— Ты привез меня в наш секретный сад? — радостно воскликнула я, устремляясь к морю цветов.

Это было наше тайное место встреч в детстве.

Здесь было не только красиво, но и само место улучшало настроение.

Потому что здесь было целое море цветов.

Цветы всегда были моей слабостью. Всякий раз, видя их здесь, я испытывала душевный подъем, и все мои тревоги исчезали как дым.

Казалось, какая-то неведомая сила манила меня в страну счастья.

Аромат цветов и земли наполнял воздух вокруг.

Все мое существо ликовало.

— Жуйсинь, здесь все как прежде! — взволнованно сказала я.

Такая же свежесть...

Такое же спокойствие и умиротворение...

— Тебе нравится? — тихо спросил он, идя за мной.

— Да! — Я кивнула, сорвала охапку цветов и, поднеся к лицу, с наслаждением вдохнула их аромат.

Вдруг он обнял меня сзади, накрыв своими руками мои, в которых я держала цветы.

Я замерла, не двигаясь и не сопротивляясь, позволяя ему обнимать меня.

Волна тепла окутала меня.

— ... — Я повернулась и посмотрела на него.

Его глаза были полны нежности, любви и глубоких чувств.

Что же делать?

Мое сердце бешено колотилось, я совершенно растерялась.

Неужели он хочет признаться? — подумала я.

— Синчэн, позволь мне заботиться о тебе, — тихо и неуверенно прошептал он мне на ухо.

— А? — Я остолбенела.

Я не ошиблась, он все-таки сказал это, так открыто и честно, поставив меня в такое трудное положение, что я не знала, как реагировать.

— Будь моей девушкой, — продолжал он.

Его дыхание у моего уха было отчетливым и сильным.

Сердце билось вразнобой.

— Жуйсинь, — высвободившись из его объятий, сказала я, — ты шутишь?

Я притворилась, что не понимаю.

Потому что я еще не была готова говорить с ним об этом, хотя прекрасно понимала, что не могу быть его девушкой, что между нами никогда не будет таких отношений. Я была в этом уверена, поэтому должна была сразу ему отказать.

Но я не могла, у меня не хватало духу.

Ведь он мой Жуйсинь, мой самый дорогой Жуйсинь!

Он грустно покачал головой. — Синчэн, я говорю серьезно. — Он подумал, что мое молчание означает сомнение в его искренности.

Его потускневший, печальный взгляд был устремлен на меня, и мне стало невыносимо больно.

Любить — больно.

Быть любимой тем, кого ты ценишь и уважаешь, — тоже больно.

Возможно, я могла бы решительно отказать ему, но...

Я не могла произнести эти слова.

Люди, которые слишком руководствуются чувствами, ранят других и ранят себя.

Именно такой была я, неспособной причинить ему боль.

Он всегда был рядом, когда мне было грустно и тяжело.

Я просто не могла.

— Жуйсинь... я... — Его вид лишил меня дара речи.

— Ладно, не надо, — перебил он меня. — Дай мне ответ, когда будешь готова.

Не желая причинять мне боль и ставить в неловкое положение, он решил не настаивать на ответе.

— Пойдем покатаемся на лошадях! — сказал он, меняя тему разговора, чтобы развеять неловкость.

Кататься на лошадях?

Он просто не хотел, чтобы я продолжала хмуриться и переживать.

Жуйсинь всегда думал только обо мне, и это причиняло мне боль, но я ничего не могла поделать.

Его любовь была так прекрасна, но я... я не могла ответить ему тем же.

Жуань Синчэн, почему ты такая ужасная?

Почему все вокруг тебя страдают?

Юнь Тяньхао, сестра Юнь'эр, и теперь Жуйсинь.

Что бы я ни делала, я причиняю им боль.

Я любила Юнь Тяньхао, поэтому мне пришлось уйти от него, оставив его с разбитым сердцем.

А Жуйсинь... Хотя я всегда знала о его чувствах ко мне, теперь, когда он открыто признался, я больше не могла вести себя так же непринужденно, как раньше.

Это причинило бы ему еще большую боль.

Боль, которая пронзила бы его до глубины души.

Он заслуживает лучшей любви.

А я действительно недостойна, недостойна...

Жуйсинь, прости меня, прости... — беззвучно произнесла я.

— Пойдем, — сказала я, глядя на живописный пейзаж. Мое сердце немного успокоилось.

Я должна принять его доброту, не могу позволить его усилиям пропасть даром.

Хотя я и не могу дать ему ту любовь, которую он хочет.

Но я могу подарить ему немного радости.

Это все, что я могу для него сделать.

Пусть все ненадолго забудется!

Прокатиться верхом — отличная идея!

Расслабиться, позволить душе и телу отдохнуть в объятиях природы, мчась по бескрайним просторам.

Подставив лицо ветру, я направилась к далекому пастбищу.