Глава 6. Жадность

Вечером новость о том, что Цуй Фуфэн стала главой семьи Ци, разнеслась по всему городу Хучжоу. Тао Ши громко кричал, восхищаясь прозорливостью Тао Байнена.

— Не ожидал, что Цуй Эрнян, будучи женщиной, действительно сможет заставить членов клана Ци принять ее в качестве главы семьи.

Тао Байнен усмехнулся, оставаясь невозмутимым, и не отрывал глаз от бронзового зеркала.

— Эрлан, тебе совсем не любопытно, как Цуй Эрнян стала главой семьи?

Тао Ши разузнал все в мельчайших подробностях и очень не хотел упускать возможность похвастаться.

— Не любопытно. В нынешней ситуации Цуй Эрнян наверняка использовала тактику "нападение на Запад, отвлекая на Востоке", заставив членов клана Ци, несмотря на их протесты, не сметь возражать, — Тао Байнен отложил бронзовое зеркало, посмотрел на Тао Ши и закончил разговор несколькими словами.

Цуй Фуфэн, должно быть, сначала потребовала, чтобы члены клана Ци совместно подали жалобу с требованием оправдать Ци Минжуя. Члены клана, опасаясь быть замешанными, естественно, отказались. Цуй Фуфэн тут же заявила о своем намерении стать главой семьи Ци. Члены клана, желая возразить, вынуждены были бы разделить судьбу семьи Ци. Взвесив все за и против, они, не имея другого выбора, согласились.

В процессе Цуй Фуфэн, несомненно, стучала по столу, свирепствовала и ругалась, как тигрица или волчица, демонстрируя свою решимость и жестокость, чтобы члены клана Ци поняли: если они не согласятся, чтобы она стала главой семьи, она потянет их всех за собой на смерть.

— Так вот как все было? О Небеса, Эрлан, ты просто потрясающий! Ты что, тайком подсматривал?

Тао Ши воскликнул.

— Мне не нужно подсматривать, чтобы все понять, — Тао Байнен рассмеялся и приказал: — Пойди, попроси мою мать выбрать ценный подарок. Завтра утром ты отнесешь его в семью Ци с моей визитной карточкой, чтобы поздравить Цуй Эрнян с вступлением в должность.

— Разве Эрлан никогда не занимался такими пустяками?

Тао Ши удивился.

— Как это может быть пустяком? Вступление в должность нового главы семьи Ци — это огромное событие для всей отрасли производства зеркал, — сказал Тао Байнен слово за словом, очень серьезно.

— Когда Ци Минжуй вступал в должность, ты не так спешил с подарками, — пробормотал Тао Ши про себя.

Фэй Ипин тоже услышал новости, нахмурил брови-восьмерки и прищурил свои маленькие глазки.

— Семье Ци действительно конец. Столько мужчин, а они позволили женщине забраться им на голову.

Новость о том, что Цуй Фуфэн стала главой семьи Ци, дошла и до семьи Цуй.

Мать и дочь Сяо Ши и Цуй Цзиньсюй были крайне удивлены и шокированы.

Сяо Ши немного забеспокоилась.

— Эрнян очень способная. Возможно, по воле случая она добьется успеха.

Цуй Цзиньсюй тоже волновалась, но не желала сдаваться и усмехнулась.

— И что с того, что она способная? Ей суждено всю жизнь быть вдовой, она не сможет со мной соперничать.

Цуй Байсинь не обрадовался тому, что Цуй Фуфэн стала главой семьи. Он считал, что женщина на посту главы семьи не сможет добиться многого и только навлечет на себя позор.

Но дочь уже вышла замуж, и он не мог ее контролировать.

В тот день он пошел в резиденцию префекта, чтобы обвинить Цуй Фуфэн в непочтительности и исключить ее из семейного реестра, но поскольку Сунь Куя не было в Хучжоу, дело не состоялось. Теперь, видя, что Сунь Куй не обвинил семью Ци, возможно, есть шанс на перемены, и он решил подождать, наблюдая за развитием событий.

Дун Ши думала о Мэйжуй, которая была вдовой, и о Фуфэн, которая тоже стала вдовой, и не могла сдержать скорби. Поскольку дело дошло до этого, оставалось только вздыхать.

В тот день Цуй Фуфэн вышла замуж поспешно, и, похоже, порвала все связи с семьей Цуй. Семья Цуй не дала ей приданого, только Сюэ Мо последовала за ней в семью Ци. Дун Ши поговорила с Цуй Байсинем, желая собрать приданое и отправить его Цуй Фуфэн в семью Ци.

— Отправить приданое?

Цуй Байсинь был крайне неохотен, однако, видя, как смотрят на него люди, и опасаясь, что семья Цуй покажется скупой, не желающей даже отдать приданое дочери, он стиснул зубы и сказал: — Иди, я подумаю.

Отправив Дун Ши, Цуй Байсинь не чувствовал желания заниматься делами ткацкой лавки и бесцельно прогуливался. Незаметно для себя он дошел до двора, где жила Сяо Ши.

По правде говоря, Сяо Ши не была так красива, как Дун Ши, но она очень хорошо умела читать настроение Цуй Байсиня и угождать ему, а также была очень ласкова. Цуй Байсинь считал ее своим "цветочком, понимающим язык", и ее любовь не угасала более десяти лет.

Сяо Ши как раз рисовала брови и наносила румяна перед зеркалом. Когда пришел Цуй Байсинь, она отложила шкатулку с косметикой, услужливо подошла, полуприжалась к нему, положила руку ему на грудь и усадила его на кушетку, а затем подала горячий чай.

Цуй Байсинь сделал глоток горячего чая, а затем посмотрел на цветущую красоту своей любимой наложницы. Выражение его лица мгновенно сменилось с мрачного на ясное.

Сяо Ши, заметив его настроение, нежно спросила:

— Что расстроило господина?

— Из-за приданого Фуфэн, — недовольно сказал Цуй Байсинь.

— Ци Далан уже умер, и, похоже, этот брак был ошибкой. Отправлять еще и приданое? Разве семья Цуй не понесет убытки?

Сяо Ши громко воскликнула.

— Именно так, — стиснул зубы Цуй Байсинь.

Сяо Ши закатила глаза, прикрыла уголок губ платочком и тихо рассмеялась.

— Наложница считает, что это легко решить. Господин может просто сказать всем в доме, что Эрнян отказалась от приданого, и говорить то же самое на людях. Эрнян всегда была способной и решительной, она не будет требовать приданого.

Ее план состоял в том, чтобы, если Цуй Фуфэн потребует приданое, у нее возникнет конфликт с Цуй Байсинем. Если она не потребует приданое, семья Цуй сэкономит на нем, и ее дочь Цзиньсюй сможет получить больше, когда выйдет замуж.

— Есть смысл, — обрадовался Цуй Байсинь.

Опасаясь, что Цуй Фуфэн не согласится и устроит скандал, который повредит репутации семьи Цуй, он велел Цуй Фу сначала передать Цуй Фуфэн его слова.

Цуй Фуфэн согласилась не брать приданое.

Семья Цуй занималась торговлей на протяжении многих поколений, и у них было много богатств. Приданое одной дочери, включая лавки, земли, золото, серебро и драгоценности, составляло не менее трех тысяч золотых. Это было немало, и она не считала деньги мусором, но боялась, что если она потребует приданое, а Цуй Байсинь не даст его, и они начнут ссориться, положение семьи Ци станет еще более сложным.

Сейчас самое главное — снять с семьи Ци обвинение в мятеже. Приданое было незначительным делом.

Она не знала, что Сяо Ши вмешалась и что поспешное требование госпожи Цзян о ее замужестве также было частью плана Сяо Ши. В противном случае она бы не оставила это так.

Цуй Фуфэн вместе с Ци Минъюем снова и снова ходила в резиденцию префекта, но Сунь Куй отказывался ее принимать.

Она отправляла один ценный подарок за другим, но Сунь Куй даже не смотрел на них.

Она била в барабан, чтобы подать жалобу, но Сунь Куй только позволял Цзян Сину выйти на суд. Когда Цуй Фуфэн поднимала вопрос о несправедливости в отношении Ци Минжуя, Цзян Син только отшучивался.

Цуй Фуфэн была в тупике и втайне недоумевала.

Она была уверена, что Ци Минжуй не участвовал в мятеже, и то, что Сунь Куй не преследовал семью Ци после возвращения в Хучжоу, также подтверждало это.

Раз уж у него не было доказательств, чтобы обвинить семью Ци, почему Сунь Куй не принял ее подарки и не закрыл дело?

В резиденции префекта не было новых движений, Сунь Куй не отправлял чиновников искать доказательства мятежа семьи Ци.

Это не похоже на то, что он замышляет более крупный заговор против семьи Ци.

Наступил Новый год. Хотя Ци Минжуй недавно умер, дела, которые нужно было сделать, все равно нужно было делать. Цуй Фуфэн была очень занята. В этот день, открывая кладовую, чтобы проверить новогодние подарки, она вдруг увидела ширму из сандала с инкрустацией "Облака и мифические звери", и ее взгляд застыл.

Каркас ширмы был из сандалового дерева с золотой инкрустацией, на нем были вырезаны плывущие облака и благоприятные звери. Тела зверей были украшены бесчисленными драгоценными камнями, агатами и жемчугом. Шелк, использованный для поверхности ширмы, был легким и прозрачным, белым, как снег, мягким и красивым, не намокал от воды и не загрязнялся годами использования. Вся ширма была сделана из драгоценных материалов, с тонкой работой, искусной и красивой, не имеющей себе равных. Ци Минжуй купил ее незадолго до инцидента за пять тысяч золотых, чтобы украсить новую комнату после свадьбы.

В тот день, когда она вышла замуж за Ци, эта ширма стояла в новой комнате. После церемонии сразу же начались похороны Ци Минжуя, и все роскошные украшения в комнате были убраны. Она велела Сюэ Мо и служанкам убрать ее.

Когда Ци Минжуй купил эту ширму, весь город Хучжоу был в восторге. Сунь Куй не принимает взяток, может быть, он хочет именно ее?

Может быть, отдать ее Сунь Кую.

Это было то, что Ци Минжуй купил для новой комнаты, и в ней была заключена его глубокая любовь к ней.

Цуй Фуфэн кончиками пальцев дюйм за дюймом гладила ширму, испытывая огромное нежелание расставаться с ней.

Проведя бессонную ночь, рано утром следующего дня Цуй Фуфэн стиснула зубы, велела слугам поднять ширму и вместе с Ци Минъюем снова отправилась в резиденцию префекта, чтобы передать визитную карточку и список подарков.

Чиновники получили от Цуй Фуфэн немало подарков. Хотя Сунь Куй каждый раз отказывался принимать подарки и встречаться с ней, они все же помогли Цуй Фуфэн передать визитную карточку и список подарков. Через некоторое время они вышли и передали, что Сунь Куй по-прежнему не примет Цуй Фуфэн, но велел внести ширму, чтобы взглянуть на нее.

Хорошо, что он согласился взглянуть на подарок.

Цуй Фуфэн слегка вздохнула с облегчением и терпеливо ждала.

Ци Минъюй стоял прямо, долго ждал вместе с Цуй Фуфэн, не проявляя ни малейшего нетерпения.

В задней части резиденции префекта Сунь Куй ходил вокруг ширмы из сандала с инкрустацией "Облака и мифические звери", его взгляд был жадным и лихорадочным. У него были глаза-горошины, все лицо в красных прыщах, а нос красный и блестящий, так что смотреть на него хотелось выколоть себе глаза.

Цзян Син сопровождал его, его внешность не уступала Сунь Кую. У него были косые глаза, он считал себя очень талантливым и любил щеголять ученостью, размахивая веером и постоянно цитируя мудрецов. Жители Хучжоу в частном порядке дали им с Сунь Куем прозвище: "Пение насекомых".

— Господин Сунь, даже если вещь хороша, ее нельзя принимать, — тихо сказал Цзян Син.

— Это действительно сокровище, — Сунь Куй не мог расстаться с ним.

Цзян Син убеждал: — Цуй Фуфэн отправляет подарки, чтобы оправдать семью Ци, но местонахождение Ци Минжуя неизвестно. Дело нельзя закрыть...

Сунь Куй долго вздохнул.

В тот день, когда императрица Ван была свергнута и императрица У взошла на трон, Сунь Куй хотел угодить императрице У под предлогом искоренения сторонников клана Ван. Он поспешно обвинил семью Ци в причастности к мятежу клана Ван и арестовал Ци Минжуя, отправив его в столицу. Кто знал, что, когда они достигли берега озера Тайху, четверо сопровождающих чиновников внезапно были атакованы скрытым оружием и потеряли сознание. Затем появились двое людей в масках, приставили к его шее сверкающие мечи и сказали, что они забирают Ци Минжуя, а он должен объявить, что Ци Минжуй бросился в озеро Тайху и покончил с собой, и что в мире больше нет такого человека, как Ци Минжуй.

Сунь Куй так испугался, что чуть не обмочился, и не посмел ослушаться.

Не зная, что люди в масках собираются делать с Ци Минжуем, Сунь Куй не осмелился обвинить семью Ци и не осмелился закрыть дело.

Цуй Фуфэн присылала один ценный подарок за другим, и Сунь Куй очень жаждал их, хотел принять, но не осмеливался.

Сегодня, услышав, что прислали ширму из сандала с инкрустацией "Облака и мифические звери", которая вызвала сенсацию во всем городе Хучжоу, когда Ци Минжуй купил ее, он очень захотел взглянуть на нее и не удержался, велев чиновникам внести ширму.

S3