Линь Ифан · После погони · Август

Линь Ифан · После погони · Август

Глава 18

Линь Ифан

01.08.2017

Кажется, я слышала выстрелы.

Я не сомкнула глаз всю ночь. Я даже слышала, как бешено колотится мое сердце.

Сюй Юй — моя единственная дочь, моя единственная опора в этом мире.

Я не знаю, что бы сделала, если бы с ней что-то случилось.

К счастью, Ци и оперативная группа ночью выехали на Чанвань и спасли ее. Но ее состояние было тяжелым.

Я не знаю, что этот негодяй Ци Е делал с ней все это время. Я уверена только в одном — с Сюй Юй сейчас все очень плохо.

Ци сказал мне, что она просто временно потеряла способность узнавать людей и что он скоро найдет врача, который ее вылечит.

Я не считала, что моя дочь больна. Возможно, из-за того, что ее долго держали в замкнутом пространстве, у нее возникли проблемы с распознаванием лиц.

Это не болезнь. Я всю ночь повторяла это про себя.

Мои самые страшные опасения все же оправдались. Повторное появление Ци Е нанесло моей дочери неизгладимую травму.

А еще его мать… Их существование не только принесло несчастье всему Чанваню, но и изменило жизнь всех его жителей.

Я не суеверный человек. То, что случилось тогда, было жестокостью со стороны жителей Чанваня, но я не могла представить, что спустя столько лет моей дочери придется расплачиваться за их поступки.

Если в этом мире действительно существует карма и возмездие, то наказание должны были понести те невежественные люди, которые потеряли своих кормильцев во время цунами и от страха и отчаяния стали почти жестокими. А не моя дочь.

Невозможно представить, насколько хрупкой может быть жизнь и насколько низменной может быть человеческая природа.

В конце концов, мать Ци Е тоже была жертвой.

Я разрываюсь на части. С одной стороны, я, как и все, подсознательно ненавижу человека, который ни в чем не виноват, а с другой — негодую из-за того, что невинный и несчастный человек пострадал.

Но что бы я ни чувствовала, я не сделала все возможное, чтобы что-то изменить.

Каждый раз, когда я чувствовала себя беспомощной и ничтожной, я вспоминала взгляд той женщины, обращенный ко мне сквозь толпу.

В ее глазах читались страх и мольба о помощи.

Я не осмелилась пойти против воли большинства и отступила.

Я ненавидела свою трусость, из-за которой на моих глазах погибла живая душа.

Я безмерно ненавидела себя.

Этот исход был ужасным. Я мечтала, чтобы Чанвань навсегда остался забытым, вместе со страшной ошибкой прошлого, запертой на дне сундука. Чтобы те, кто выжил, спокойно жили на острове, а этот невинный мальчик, Ци Е, работал главным дизайнером в Шанхае. Чтобы мы больше никогда не пересекались.

Я бы усердно работала, чтобы обеспечить нас с Сюй Юй, и тайно помогала ему всем, чем могла.

Возможно, спустя много лет моя дочь жила бы в доме, построенном им, и счастливо проводила жизнь со своим мужем. А может быть, она бы больше никогда с ним не встретилась. Это было бы прекрасным заветным желанием.

Но все это оказалось лишь пустыми мечтами.

Все то время, что Сюй Юй не было дома, я чувствовала, как она тоскует по своему другу детства.

Я не знала, сколько в этой тоске по детству было привязанности к Ци Е, и не превратится ли эта привязанность в нечто большее после их новой встречи.

Я даже боялась думать об этом, не хотела думать.

Я думала, что после стольких лет спокойствия все наконец-то уляжется и будет похоронено в земле, чтобы больше никогда не всплывать на поверхность.

Я так долго пыталась это предотвратить, но все равно не смогла.

Небо постепенно светлело. Первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь стеклянное окно и падали на шторы.

Я умылась и посмотрела на свое измученное отражение в зеркале. Глаза были красными от недосыпа, в них не было ни искры жизни.

— Ци Е, давай завтра я приготовлю тебе поесть. Я буду послушной и не взорву кухню.

Голос Сюй Юй отчетливо звучал у меня в ушах. Я сразу поняла, чье имя она произносит.

Но сейчас я предпочла бы не знать, о ком она все время думает.

Они больше никогда не увидятся. Но что же делать с моей дочерью?

— Ци Е, зачем ты сорвал все цветы?

Я вышла из ванной комнаты и пошла в ее комнату, чтобы собрать рюкзак, который Ци вчера вечером попросил своего помощника привезти. Она сидела, обнимая игрушечного кота, которого нашла вчера вечером на складе. Этого кота она купила в магазине, когда училась в средней школе.

Взяв себя в руки, я с улыбкой села рядом с ней. — Какие цветы?

— Цветик-семицветик, — она не смотрела на меня, ее взгляд был прикован к игрушечному коту. — Всего пять или шесть цветочков было, а он все сорвал.

— Цветик-семицветик?

Я перебрала в памяти все известные мне виды цветов, но такого не существовало.

Но ее тон был таким уверенным, что я поняла — она все еще жила в тех днях. И только в эти моменты ее сознание прояснялось.

Раньше она не любила цветы.

— Ой, не цветик-семицветик, — она вдруг вздохнула, и уголки ее губ слегка приподнялись. Я увидела улыбку в ее глазах. — Это я его обманула.

— Но… как тебя зовут? Почему ты здесь? Где это место?

Она посмотрела на меня, ее мысли вернулись из воспоминаний о нем, и она в восьмой раз задала мне тот же вопрос.

Я нежно погладила ее волосы и снова ответила тем же, чем и раньше: — Меня зовут Линь Ифан. Ты можешь называть меня мисс Линь, но на самом деле я твоя мама. А ты здесь потому, что это твой дом, твой новый дом.

— То есть… мы больше не вернемся в наш старый дом? — она смотрела на меня, ее взгляд немного блуждал.

— Не вернемся. Там ничего хорошего, — я обняла ее, чтобы она не видела слез в моих глазах. Я знала, что, даже потеряв способность воспринимать окружающий мир, она подсознательно будет защищать его. — Оставайся здесь. Мисс Линь будет заботиться о тебе всю жизнь.

— Заботиться… всю жизнь?

— Да.

Слезы хлынули из моих глаз. Я молча обняла ее крепче.