Глава 16 (Часть 1)

Автор говорит: Впереди еще 3 дополнительных главы, одна про Императора Вэня и две про Фань Сюаня. Эта глава — открытый финал. Если вам нравится читать дополнительные главы с печальным финалом, можете продолжить читать дополнительные главы про Фань Сюаня. Те, кому не нравятся грустные дополнительные главы, могут остановиться на дополнительной главе про Фань Сюаня 1.

Спустя много дней Император Вэнь снова призвал Ши Ци на аудиенцию.

Император Вэнь, увидев его бледное лицо и худощавую фигуру, стоящего внизу, почувствовал себя неловко и спросил: — Какие у тебя мысли?

Ши Ци знал, что Император Вэнь узнал о его отношениях с Фань Сюанем. Он не испугался, поклонился и сказал: — Ваш покорный слуга уже не молод, и в последние годы здоровье мое постепенно ухудшается. Я тоскую по родине. Раз уж Ваше Величество спрашивает, ваш покорный слуга осмелится просить о милости и позволить мне вернуться домой.

Император Вэнь помолчал некоторое время: — Ты действительно хочешь вернуться?

— Да.

— Я понял.

Однажды, во время утреннего приветствия, Императрица-мать оставила Императора Вэня наедине. Она указала на горшок с орхидеей в углу и с улыбкой спросила: — Император, как тебе эта орхидея?

Император Вэнь не понял, в чем дело, но все же кивнул и похвалил: — Неплохо. У матери здесь хорошее место, и цветы, которые вы выращиваете, тоже красивы.

— Только ты умеешь говорить приятные слова, — Императрица-мать улыбнулась, затем повернулась и, глядя на Императора Вэня, спросила: — Слышала, Император в последнее время часто вызывает одного музыканта?

Император Вэнь по-прежнему сохранял мягкую улыбку: — Матушка узнала. Этот человек хорошо играет на цине. Иногда, когда у меня есть свободное время, я позволяю ему прийти. Спокойно слушать и читать книгу — это успокаивает.

— Император обычно усерден в государственных делах, и иногда расслабиться вполне уместно.

Немного поболтав, Императрица-мать велела Императору Вэню вернуться. Сев в паланкин, Император Вэнь похолодел. Рука, лежавшая на коленях, медленно сжалась в кулак.

Он изначально думал подождать, пока пройдет зима и погода улучшится, чтобы отпустить Ши Ци домой, но теперь, похоже, это невозможно. Однако Праздник Долголетия уже прошел, а дальше...

Император Вэнь улыбнулся. Он чуть не забыл, что до конца года еще есть Праздник Зимнего Солнцестояния. До него остался месяц. Хотя тогда будет холоднее, он сможет все устроить так, чтобы было неплохо.

Ши Ци и Фань Сюань вернулись к прежнему образу общения. В выходные они собирались в усадьбе. Обычно в холодную погоду Ши Ци не играл на цине, но сегодня он вдруг принес цинь из павловнии, который подарил ему Фань Сюань.

— Я же написал мелодию? — Так он объяснил, когда Фань Сюань спросил его. — Я никак не могу придумать хороший конец. Поэтому я сыграю тебе, может быть, у тебя будут какие-нибудь хорошие идеи.

Фань Сюань не сомневался. Он помог ему вымыть руки, зажечь благовония, и они сели каждый на свое место. Ши Ци сосредоточился на игре.

Когда мелодия закончилась, Ши Ци спросил Фань Сюаня, как ему. Тот ответил только "хорошо". Когда Ши Ци снова спросил его об окончании, он замолчал, чем вызвал смех у Ши Ци.

— Зачем мне учиться этому? В любом случае, ты умеешь, разве не достаточно, чтобы ты играл для меня в будущем? — Изначально Фань Сюань сказал это просто так, но не ожидал, что улыбка на лице Ши Ци тут же застынет. Он понял, что сказал лишнее, хотел сказать что-то другое, но замялся, говоря невпопад, и от волнения даже вспотел.

Увидев это, Ши Ци усмехнулся, взял полотенце и вытер ему пот. — Чего ты так волнуешься? В такой холод даже вспотел! — Фань Сюань сухо рассмеялся.

— Тебе не нужно ничего скрывать. Рано или поздно я уйду, — едва он закончил говорить, Фань Сюань резко поднял голову и посмотрел на Ши Ци с недоверием.

Ши Ци спокойно встретил его взгляд: — Павшие листья возвращаются к корням. Я не из Имперской столицы, рано или поздно мне придется вернуться на родину, разве не так?

Фань Сюань сжал кулаки. Он знал, что Ши Ци не шутит, и хриплым голосом спросил: — Когда? — Раз уж Ши Ци сказал это, значит, день расставания, конечно, не за горами.

Действительно, он услышал, как Ши Ци сказал: — Я просил Его Величество, и он согласился. В любом случае, это не будет слишком поздно.

— Бах! — Фань Сюань ударил по столу кана, и он треснул. Чашка упала на пол и разбилась на куски. Ши Ци тоже вздрогнул и отшатнулся, но, вспомнив о своем плане, спокойно заговорил: — Не сердись. Я делаю это для нашего блага. Сейчас у нас ничего нет, но тебе нужно создать семью. Такие запутанные отношения в конце концов ни к чему хорошему не приведут. Мне одному все равно, но тебе нужно поддерживать свою семью, стать чиновником. Если в будущем кто-то узнает о наших отношениях, это повредит твоей репутации. Говоря серьезно, если кто-то использует меня, чтобы угрожать тебе или нападать на тебя, я лучше умру, чем допущу это.

— Поэтому лучше нам сейчас расстаться, и пусть каждый будет в порядке.

Фань Сюань понимал, что говорит Ши Ци. Еще до помолвки он думал о способе, который устроил бы обоих. Он ломал голову, не спал по ночам, на губах появились язвочки, глаза покраснели от недосыпа. Но он ничего не мог поделать. Он должен был признать, что Ши Ци прав. Вместо того чтобы оставаться и потом сожалеть и обижаться друг на друга, лучше расстаться пораньше.

— Ты вернешься, устроишься и напишешь мне. По крайней мере, не прерывай связь.

В Праздник Зимнего Солнцестояния шестого года эры Чунвэнь Император Вэнь под предлогом молитвы за Императрицу-мать отпустил пожилых дворцовых слуг Внутреннего Двора, чтобы они вернулись на родину и отдохнули. Если возраст еще не достиг, но по личным причинам хотят вернуться домой, они также могут обратиться к начальству. Отношение к ним такое же, как к дворцовым слугам, каждому выдается один лян серебра на дорожные расходы.

Этот поступок вызвал всеобщую похвалу двора за сыновнюю почтительность Его Величества.

Грушевый Павильон относится к Внутреннему Двору, но какую хорошую должность они могут получить снаружи, занимаясь этим делом?

Это гораздо хуже, чем получать жалованье здесь и иметь гарантии безопасности. Поэтому, когда вышел указ, люди много говорили, но никто не заявил о желании уйти. Ши Ци в частном порядке сказал об этом Чжао Сюню. Хотя Чжао Сюнь не хотел его отпускать, Цюаньси уже поговорил с ним, и ему оставалось только действовать по приказу.

Время было очень напряженным, потому что через несколько дней нужно было закрывать дела на год. Те, кто занимался этим, не хотели оставлять это на следующий год, поэтому документы для тех, кто хотел вернуться на родину, были оформлены очень быстро. Двадцать пятого числа Ши Ци отправился в обратный путь.

Сегодня был не выходной, Вань Шу не смог прийти проводить его, а Фань Сюань тем более.

Ши Ци шел за маленьким евнухом к выходу. Он держал зонт. С неба падали снежинки, быстро покрывая тонким слоем дорожку, которую только что убрали дворцовые слуги.

Ши Ци уже обменял все свое жалованье на серебряные банкноты и зашил их в ватную куртку. В кошельке у него было всего два ляна серебра и несколько сотен монет. Он собирался нанять повозку за городом. Конец года приближался, и хотя цена, возможно, будет выше, это уже не имело значения.

Ши Ци шел очень медленно. Он не собирался возвращаться после этого отъезда. Что касается переписки, о которой говорил Фань Сюань, он тоже не собирался этого делать. Расстались — значит расстались, зачем тянуть? Раз и навсегда, чтобы он мог хорошо жить. В будущем у него будут жена и дети, о которых нужно заботиться, и даже самые сильные чувства постепенно утихнут.

Все будет хорошо, нужно двигаться вперед.

Хотя он так думал, на душе было очень тяжело. Пронизывающий ветер, казалось, не просто дул ему в лицо, а словно ножом резал сердце, причиняя сильную боль. Ши Ци переставлял ноги, чувствуя, как щиплет в носу и глазах.

Он оглянулся на многоярусные дворцовые постройки, взглянул, еще раз взглянул, пока от глазурованной черепицы не остался лишь расплывчатый силуэт.

— Мастер Циня Ши?

Ваш покорный слуга получил приказ ждать вас здесь. Хозяин велел мне проводить вас домой. Прошу, садитесь в повозку.

Двадцать шестой год эры Чунвэнь, настоящее время.

— Папа, ты вернулся.

Ши Цы вошел снаружи и увидел, что Ши Ци сидит у себя в комнате, задумчиво глядя на цинь. С тех пор как он вошел в этот дом, он часто видел, как его приемный отец вздыхает, глядя на цинь. Он тоже спрашивал, но папа говорил только, что это подарок от старого знакомого.

Ши Ци осторожно убрал цинь, спрашивая сына: — Почему вернулся?

— Бумага закончилась. Вчера вечером забыл положить, поэтому вернулся взять, — Ши Цы очень уважал своего приемного отца. До десяти лет он рос в приюте, где заботились только о том, чтобы накормить, а остальное игнорировали. После того как Ши Ци усыновил его, хотя семья не была очень богатой, он все же отправил его в частную школу. Только тогда он был уже слишком взрослым, и его успеваемость отставала от сверстников. О карьере чиновника и думать было нечего. Но хорошо, что он хоть немного научился читать и писать. Теперь он пишет письма для людей и может заработать немного денег, чтобы помочь по хозяйству.

— А как же твой ларек?

Щеки Ши Цы слегка покраснели. — Девушка Сун, которая продает овощи рядом, присматривает за ним. Девушки из бедных семей не особо привередливы. Чтобы заработать на жизнь, им приходится выходить на улицу, и никто ничего не скажет по этому поводу.

Ши Ци кивнул. — Тогда иди скорее, не задерживайся. Ты завтракал? — Он вспомнил, что девушке Сун в этом году четырнадцать? Судя по реакции сына, она ему очень нравится!

— Завтракал. Тогда я пошел, — Ши Цы беспокоился о ларьке, взял бумагу и поспешно ушел.

Время летело быстро. Маленький Цы, которому тогда было всего десять лет, теперь стал взрослым, а у него самого появились седые виски. А тот человек, наверное, тоже в порядке.

Под большим деревом во дворике опала листва. Еще один год подходит к концу.

Время летело быстро.

В начале двадцать восьмого года эры Чунвэнь девушка из семьи Се Чжичжоу вышла замуж. Ши Ци больше не ходил к ним, а сам открыл небольшую лавку и начал заниматься торговлей. В том же году Ши Цы женился, и его женой стала та самая девушка Сун, продававшая овощи.

Пятого апреля двадцать восьмого года эры Чунвэнь Император Вэнь скончался. Пятый Принц взошел на престол.

Цюаньчжоу.

— Силы папы все слабеют. Утром у него снова поднялась температура. Как же быть?

Жена Ши Цы, Госпожа Сун, встревоженно сказала.

Ши Цы тоже очень переживал: — Лекарь Вэй сказал, что он тоже ничего не может поделать. Папа в молодости много трудился, у него накопилась тоска, и в последние два года он болеет еще сильнее. Боюсь, он не переживет и этот год. Нам нужно подготовиться к похоронам... — Говоря это, он едва не задыхался от рыданий.

Госпожа Сун и Ши Цы немного поплакали на улице, как вдруг услышали шум из дома. Оба поспешно толкнули дверь и вошли. Войдя, они увидели, что Ши Ци сидит на полу, опираясь на стул, а рядом лежит разбитая чашка.

— Папа, зачем ты сам встал?

Ши Цы подошел, чтобы помочь Ши Ци, но, протянув руку, нащупал лишь кости. Сердце его сжалось, и он чуть не прослезился снова. — Лекарь сказал, что тебе нужен покой. Если что-то нужно, позови меня или Юньнян.

Ши Ци, прислонившись к изголовью кровати, слегка задыхаясь, горько усмехнулся: — Старею, руки и ноги уже не слушаются. Даже воды выпить не могу.

Госпожа Сун поправила ему одеяло и, принужденно улыбнувшись, сказала: — Что ты такое говоришь, папа? Это всего лишь легкая простуда. До такого еще далеко. Перестань так говорить! — И добавила: — Папа утром почти ничего не ел. На печи сварили мясную кашу. Папа, съешь немного, чтобы потом можно было принять лекарство. — Сказав это, она повернулась, чтобы выйти и налить каши. Вскоре она вернулась с миской горячей каши. Ши Цы взял ее и сам покормил Ши Ци.