Глава 11. Слухам нельзя верить

Линь Фэн сегодня не пошел на съемочную площадку, потому что Абэймэй заметила его, когда почти дошла до деревянного дома.

Точнее, она увидела силуэты четырех или пяти детей.

Они стояли в лесу, и атмосфера была напряженной.

Абэймэй узнала одного из детей — это был ее сосед. Она колебалась, стоит ли подойти, но тут до ее ушей донеслись слова: — Ее мама — распутница, неизвестно, со сколькими мужчинами она якшалась... Она просто дичок...

Только что сделанный шаг замер, словно пригвожденный. Абэймэй почувствовала, будто ее поразила молния, лицо побледнело, все тело похолодело.

Она думала... она думала... что этот мир изменился, но на самом деле он никогда не менялся.

В эти дни Линь Фэн часто удивлялся, почему она в таком юном возрасте должна делать так много дел. Она всегда отшучивалась или просто молчала. И даже Чэнь Хаонин, который так заботился о ней, не мог не смотреть на нее с вопросительным взглядом. Хотя он каждый раз старался, чтобы она этого не заметила, она с детства была чувствительной и ясно чувствовала их недоумение.

Шила в мешке не утаишь, и вот, ее происхождение раскрылось перед Линь Фэном таким почти жестоким образом.

Вдруг кто-то сзади протянул руку и потянул ее. Магия, пригвоздившая ее ноги, исчезла, и она, ведомая этим человеком, в полузабытьи пошла прочь от деревянного дома.

Только когда она немного пришла в себя, она поняла, что ее тянет Чэнь Хаонин. Абэймэй мгновенно почувствовала себя неловко и смущенно. Теперь и он знал.

Абэймэй отдернула руку и, развернувшись, убежала.

— Малышка Мэй... — тихо позвал Чэнь Хаонин сзади. Абэймэй не слушала, лишь торопливо поднималась по ступеням.

Когда она добралась до вершины горы, солнце уже клонилось к закату. Абэймэй увидела знакомое акациевое дерево у водопада, почувствовала облегчение и тут же собралась забраться на него.

Сейчас ей хотелось только спрятаться.

Но ее руку, едва коснувшуюся ствола, отдернули. Чэнь Хаонин крепко схватил ее и с некоторой беспомощностью сказал: — Не лезь наверх, я не умею лазить по деревьям.

Его голос был таким же теплым, как всегда, и Абэймэй невольно послушалась.

— Малышка Мэй, это поэтому ты не хочешь ходить в школу? Из-за этих слухов и сплетен?

— тихо спросил Чэнь Хаонин.

— Это не слухи и сплетни... — с болью ответила Абэймэй.

— Абэймэй, — строго прервал ее Чэнь Хаонин, — Значит, когда те люди сказали, что твоя мама вела себя распутно, ты им поверила?

Абэймэй вздрогнула и подсознательно возразила: — Нет, я не...

— Тогда чего ты стыдишься? В наше время полно незамужних женщин с детьми. Что, быть дочерью твоей мамы так позорно?

Лицо Абэймэй залилось краской, голова опускалась все ниже и ниже. Спустя долгое время она пробормотала: — У меня нет папы.

Чэнь Хаонин вздохнул, подошел, схватил Абэймэй за плечи, заставляя поднять голову: — Малышка Мэй, в этом мире полно людей, которым хуже, чем тебе. Ты говоришь, у тебя нет папы, а что тогда делать тем детям, которых бросили в приют сразу после рождения, которые с самого начала и до конца не знают, откуда они взялись?

У тебя есть дедушка, дядя и тетя. Твоя мама родила тебя, рискуя жизнью, не для того, чтобы ты жила вот так, съежившись от страха.

В глазах Абэймэй постепенно появились слезы. Она подняла голову, не давая им упасть, но ее взгляд, отражаясь в слезах, казался необычайно ярким.

Чэнь Хаонин, видя, как она держится, с пониманием отпустил ее и, повернувшись лицом к водопаду, спиной к ней, сказал: — Эти слухи и сплетни ужасны, но еще ужаснее то, что ты, услышав их, сразу же поверила.

Эти слова совсем не похожи на то, что могли бы сказать дети. Эти дети, должно быть, просто повторяли за своими родителями. А что именно они сказали, и насколько это было обидно, они, наверное, сами не очень понимали.

А у взрослых мысли и так запутанны, зачем тебе еще больше гадать?