Глава 12: Источник бед (Часть 1)

Последние лучи заходящего солнца окрашивали высокие дворцовые стены в багряный цвет с золотистым отливом. Роскошная карета, крыша которой была украшена извивающимся драконом, первой нарушила тишину дворцовых ворот и медленно направилась на запад, к улице Чунжэнь.

Просторный экипаж, чтобы не мешать движению кресла-коляски принца, был практически пуст. Посредине стоял лишь небольшой столик из красного сандала. Служанка, подав чай, тихонько отошла в угол.

— Двоюродный брат, ты не сердишься? — Шэнь Юэчжи, развалившись на шёлковом ковре, посмотрел на принца. — Оба вы сыновья императора, но Ци-вану достаточно лёгкой простуды, чтобы остаться во дворце на лечении, а ты вынужден сам просить об отъезде.

Цзи Цзинцы сделал глоток чая и спокойно спросил:

— Ты ещё не привык за столько лет?

— Привык, конечно, просто не понимаю, как можно быть настолько пристрастным.

— Ха, и что с того? По сравнению с троном, любимая женщина, сын, чувство вины — ничто, — Цзи Цзинцы криво усмехнулся.

Шэнь Юэчжи сел.

— Двоюродный брат, я не понимаю. Очевидно же, что император хочет дистанцироваться от семьи Сяо. Почему они продолжают навязываться? Разве не видят, что он всегда опасался влияния родственников императрицы?

— Как не видят? Просто у них нет выбора. Семья Чжан не имеет ни власти, ни влияния. Если не найдут достойную партию для второго принца, откуда им брать деньги? Надеяться на скудное содержание, выделяемое для их владений?

Цзи Цзинцы поглаживал чашку, в уголках его глаз виднелся багровый оттенок.

— А Чжи, просто подожди и увидишь. Все они думают только о собственной выгоде. Жаль только мою мать. Я рано или поздно сорву с них маски.

Шэнь Юэчжи, глядя на принца, вспомнил ту нежную и стойкую женщину и тяжело вздохнул.

В тот день в Юйчжоу было действительно оживлённо. Обычно к вечеру мощёные улицы пустели, но сегодня они были заполнены людьми.

Луна только начала подниматься над ивами, а на улицах уже зажглись фонари. Отовсюду доносились голоса торговцев и шум толпы.

Мэн Тин в синем ляньшань стоял под старой ивой у пристани. Он договорился встретиться с Сун Чжоу в сумерках, но пришёл раньше и уже некоторое время ждал.

Он прохаживался, планируя лучший маршрут для прогулки по фестивалю фонарей и обдумывая, о чём будет говорить с Сун Чжоу, когда его мысли прервал звонкий голос:

— Мэн Тин, простите, что заставила вас ждать.

Мэн Тин поднял голову и, увидев Сун Чжоу, замер.

Сегодня на ней была светло-зелёная плиссированная юбка. Когда она шла, подол юбки развевался, словно бабочки порхали среди цветов. В волосах у неё был цветок ярко-жёлтого цвета, а несколько прядей обрамляли лицо, делая кожу ещё более светлой и прозрачной.

Её глаза сияли, словно звёзды, а нежно-розовые губы напоминали персиковые цветы в марте, манящие к себе. Мэн Тин никогда раньше не видел Сун Чжоу такой: в её благородстве появилась лёгкая игривость, а в нежности — нотка детской непосредственности.

Заметив, что Мэн Тин пристально смотрит на неё, Сун Чжоу нахмурилась:

— Мэн Тин?

Мэн Тин словно очнулся от сна и, осознав свою бестактность, поклонился.

— Прошу прощения. Я впервые вижу вас в таком наряде, доктор Сун. Простите мою невоспитанность.

Рядом раздался смешок:

— Госпожа, я тоже впервые вижу вас в настоящей женской одежде! Даже испугалась.

Мэн Тин только сейчас заметил рядом с Сун Чжоу смуглую девушку простого вида. Должно быть, это была А Хэ, крестьянка, которую приютила Сун Чжоу. Он дружелюбно улыбнулся ей.

Сун Чжоу смягчилась и сказала:

— Это нам следует извиняться. Перед самым выходом пришёл пациент, поэтому мы задержались. Вы долго ждали, Мэн Тин?

— Нет-нет, я тоже только что пришёл, — поспешно ответил Мэн Тин и, указав вперёд, добавил: — Фестиваль только начинается, пойдёмте, самое время.

Воды реки Хуайшуй спокойно текли. Вдоль берега власти города построили дамбу и ограждения. Благодаря соревнованиям по гребле на лодках-драконах, со временем вдоль реки образовалась длинная улица. С наступлением темноты, когда зажигались тысячи фонарей, она напоминала огромного дракона, свернувшегося кольцами на берегу реки Хуайшуй.

Хотя А Хэ была родом из Юйчжоу, у неё никогда не было времени посещать фестиваль фонарей. Она с интересом расспрашивала Мэн Тина об истории праздника и с любопытством разглядывала красивые фонари.

Мэн Тин вырос в Юйчжоу и не был занудным книжным червём. Он увлекательно рассказывал о празднике, идя чуть впереди и ведя за собой Сун Чжоу и А Хэ. Когда они подошли к огромному баньяну, увешанному разноцветными фонарями, все остановились, чтобы полюбоваться.

Взгляд Сун Чжоу привлёк шестигранный фонарь с шёлковыми ширмами. Казалось, что с мерцанием света на ширмах появляются тени цветов. Она невольно подошла к продавцу и спросила о цене.

— О, девушка, этот фонарь сделан на заказ, он не продаётся. Но вы можете посмотреть другие, они тоже очень красивые, — ответил продавец, показывая ей другие фонари.

Услышав, что фонарь не продаётся, Сун Чжоу немного расстроилась, но не стала настаивать. Поблагодарив продавца, она вместе с А Хэ направилась к следующей лавке.

— Доктор Сун, подождите меня минутку.

Сун Чжоу подумала, что Мэн Тину нужно что-то сделать или он встретил знакомого, и кивнула, давая ему понять, что может идти. Вскоре Мэн Тин вернулся с двумя фонарями. Один, в форме кролика, он протянул А Хэ, а шестигранный фонарь с шёлковыми ширмами — Сун Чжоу.

— Но продавец сказал, что он сделан на заказ, — нерешительно произнесла Сун Чжоу, принимая фонарь.

— Да, но я случайно знаком с заказчиком. Он сказал, что раз уж он вам понравился, то он вам его дарит, — с улыбкой ответил Мэн Тин. — На этом фонаре изображены шесть сцен праздника Дуаньян, которые меняются вместе со светом. Посмотрите.

— Правда?