Тридцать седьмой день свадьбы (Часть 1)

Тридцать седьмой день свадьбы

Принцесса Жоуцзя уже несколько десятков дней болела.

После свадьбы Сюэ Хуая она «тяжело заболела» из-за неразделенной любви и тоски.

Эта внезапная болезнь встревожила императора Юнлэ и императрицу Цуй.

Хотя император Юнлэ и ценил Сюэ Хуая, он не собирался любой ценой выдавать за него свою любимую дочь. В столице было много знатных юношей, мечтавших жениться на принцессе. Что такого, если среди них не будет Сюэ Хуая?

Императрица Цуй, однако, лучше понимала чувства дочери. Она происходила из клана Цуй из Лояна и с юных лет славилась своей красотой и умом. Став императрицей, она управляла гаремом мудро и добродетельно.

— Наследник титула Хоу уже помолвлен. То, что Жоуцзя расстроена, вполне естественно. По мнению вашей наложницы, падение в ручей действительно выглядит подозрительно. Но если бы семья Хоу, получившего милость, отказалась от этой дочери наложницы, это выглядело бы низко и корыстно. Так что, возможно, все к лучшему, — сказала императрица Цуй императору Юнлэ.

— Я того же мнения, — император Юнлэ отложил доклад, взял чашку супа из лилий и лотоса, которую протянула ему императрица Цуй, сделал глоток и сказал: — Но Жоуцзя такая гордая, боюсь, она не смирится с этим.

— Это всего лишь девичьи капризы. Через пару дней она успокоится, — с улыбкой ответила императрица Цуй.

Видя, что ни отец, ни мать не собираются заступаться за нее, принцесса Жоуцзя еще больше расстроилась и тут же покинула дворец.

Фрейлины и старшие служанки, видя ее гнев, не смели ее переубеждать. Лишь одна из старших служанок, госпожа Фан, осмелилась сказать:

— Ваша рабыня слышала, что сегодня выходит замуж старшая сестра от главной жены той дочери наложницы. По правилам, зять должен присутствовать на свадьбе старшей сестры жены, отложив все дела. Но ваша рабыня спрашивала у Сяо Цю из Академии Ханьлинь, и он сказал, что наследник титула Хоу ушел на службу еще до часа Мао (5 утра).

Смысл был очевиден.

Хотя эта дочь наложницы и всеми правдами и неправдами вышла замуж за Сюэ Хуая, он явно ее презирал и даже не захотел сопровождать ее на свадьбу старшей сестры.

Принцесса Жоуцзя почувствовала, как в ее сердце, полном горечи, затеплилась слабая надежда.

Если бы не эта дочь наложницы, она бы жила с Сюэ Хуаем душа в душу, в любви и согласии.

Возможно, их ссоры с женой — это знак того, что он все еще думает о ней?

Подумав об этом, принцесса Жоуцзя не смогла сдержать нахлынувших чувств и велела кучеру ехать к дому Сюй.

Дом Сюй был скромным, и пришедшие на свадьбу родственники и друзья едва уместились перед домом. Тем не менее, когда евнух объявил о прибытии принцессы Жоуцзя, все присутствующие с изумлением упали на колени.

С чего бы принцессе Жоуцзя приходить на свадьбу в дом Сюй?

Семья Сюй не имела никаких связей с принцессой.

Любопытные взгляды устремились к Сюэ Хуаю и Инъин, стоявшим у ворот. Послышались шепотки.

— Принцесса Жоуцзя пожаловала сюда… неужели из-за Сюэ Хуая?

— Конечно! Вы видели, как побледнела эта дочь наложницы? Наверное, у нее совесть нечиста, и она боится встретиться взглядом с принцессой.

Инъин, конечно же, слышала эти перешептывания.

Ей действительно было стыдно. Вспомнив о чувствах Сюэ Хуая к принцессе Жоуцзя, она почувствовала, как раскаяние сменяется горечью.

Когда прибыла принцесса, Сюэ Хуай и Инъин тоже должны были поклониться ей.

Сюэ Хуай опустился на колени, и никто не мог видеть выражение его лица, лишь его благородную, словно нефрит, осанку.

Инъин крепко сжала в руке расшитый платок, не зная, как поведет себя ее муж при встрече с бывшей возлюбленной.

Если пойдут слухи, ее положение жены наследника титула Хоу станет еще более шатким.

Как только принцесса Жоуцзя вышла из паланкина, ее прекрасные, сияющие глаза остановились на фигуре, не дававшей ей покоя.

Сюэ Хуай выделялся среди всех, кто преклонил перед ней колени. Хотя он и стоял на коленях, как и все остальные, в его чистой и светлой осанке чувствовалась какая-то печаль, словно у одинокого бамбука или орхидеи.

Он молчал и не поднимал глаз на принцессу Жоуцзя.

Сердце принцессы Жоуцзя смягчилось. Она решила, что ее возлюбленный отвечает ей взаимностью и потому так расстроен, что не смеет смотреть на нее.

Чем сильнее любовь, тем больнее раны, и тем сложнее показывать их на людях.

Немного успокоившись, она перевела взгляд на Инъин, стоявшую рядом с Сюэ Хуаем. Красивая и изящная девушка поклонилась ей.

Какая же она была фальшивая и раздражающая.

Принцесса лишь жалела, что не была достаточно жестока и не избавилась от этой дочери наложницы после того происшествия у ручья.

Иначе как бы она оказалась разлучена с Сюэ Хуаем?

— Встаньте.

Наконец принцесса Жоуцзя подавила гнев и разрешила всем подняться.

Инъин тоже хотела встать, но она долго стояла под палящим солнцем, и у нее кружилась голова. После того как она простояла на коленях почти четверть часа, ее ноги ослабели.

Она чуть не упала на Сюэ Хуая, но он быстро подхватил ее, обняв за тонкую талию.

Сюэ Хуай невольно нахмурился и с неожиданной заботой сказал:

— Тебе нужно больше есть.

Талия Инъин была такой тонкой, что он мог обхватить ее одной рукой, ее запястья были хрупкими, а фигура — изящной, словно ива на ветру. Хотя в ее хрупкости была своя красота, она все же была слишком худой.

В этот момент Сюэ Хуай переживал, что его жена может заболеть из-за своей худобы, и совсем забыл о принцессе Жоуцзя.

К тому же он считал, что между ним и принцессой нет никаких личных отношений. Хотя раньше и обсуждался их брак, теперь он женился на Инъин, и все прошлые разговоры потеряли смысл.

Теперь они были лишь чужими людьми.

Он должен был лишь соблюдать правила этикета и относиться к ней с уважением, как к члену императорской семьи.

Сюэ Хуай увидел капельки пота на лбу Инъин и, опасаясь, что она перегрелась на солнце, сказал:

— Пойдем, пусть служанки принесут тебе холодного чая.

Слуги семьи Сюй не смели пренебрегать зятем. Увидев, что он вместе с Инъин направляется в главный зал, они поспешили поприветствовать их:

— Приветствуем второго молодого господина и вторую молодую госпожу.

Инъин следовала за Сюэ Хуаем, на ее лице играл легкий румянец.

В душе она радовалась заботе Сюэ Хуая и тому, что он не стал обмениваться взглядами с принцессой Жоуцзя.